С Роммелем в пустыне. Африканский танковый корпус в дни побед и поражений 1941-1942 годов - Хайнц Шмидт

Мы вернулись в Бардию. Роммель подмигнул нам и неожиданно с озорной улыбкой сказал:

– И что это у них там за срочное дело в Кирене?

Элерта в штабе Роммеля не было. В качестве начальника оперативного отдела его замещал майор Вустерфельд. Знакомя его с обстановкой, Роммель четко определил цели, которых он собирался достичь к концу ноября.

Первое: завершить постройку линии опорных пунктов от перевала Халфая до Сиди-Омара и наладить их регулярное снабжение, чтобы они без пополнения запасов могли выдерживать атаки противника, длящиеся три и более месяца.

Второе: используя этот оборонительный фронт в качестве прикрытия, нанести хорошо подготовленный удар по Тобруку и уничтожить его.

– Да, Вустерфельд, – задумался Роммель. – Это значит, что еще целых полгода нам придется обеспечивать снабжение наших позиций под Тобруком и вокруг него до этой линии…

– Да, господин генерал, я полагаю, это неизбежно, – без энтузиазма отозвался Вустерфельд, вероятно думая, как и я, о разбитых пыльных дорогах вокруг крепости Тобрук.

– Да, надо что-то сделать, – добавил Роммель. – А что, если построить хорошую дорогу вокруг Тобрука? Тогда мы не упустим прибрежную дорогу через порт, который проклятые австралийцы никак не отдают нам.

План Роммеля был принят с энтузиазмом и быстрыми темпами стал претворяться в жизнь. Были проведены совещания с командирами итальянскимх дивизий, в результате чего в кратчайшие сроки были выделены войска для строительства окружной дороги. Германские батальоны тоже выделялись на эти работы, но Роммель предпочел, чтобы они несли службу на передовой, и в конце концов по договоренности они заменили итальянцев на их боевых позициях.

Дорога была размечена и обозначена в кратчайшие сроки. В этой части пустыни было достаточно камня и песка. Вскоре 3000 итальянцев принялись с большим трудолюбием и энтузиазмом выполнять задачу, которая прекрасно подходила их врожденным талантам. Проезжая по частично завершенным участкам дороги, я вскоре перестал удивляться большим бутылкам из-под кьянти и парикмахерским принадлежностям.

Дорога была закончена через три месяца. Официальной церемонией открытия дороги руководил итальянский генерал. Она была названа Achsenstrasse – Дорога оси. С тех пор и до конца 1943 года она стала важным элементом жизни пустыни для обеих сторон. Я полагаю, что она и по сей день используется в Киренаике.

Глава 11

Генеральские письма

Бардия расположена на краю отвесной скалы, возвышающейся над Средиземным морем. В восточной ее части далеко внизу вдается в сушу закрытая бухта, тысячу лет назад служившая прибежищем для пиратов. Могу себе представить, какой упоительный покой царил в Бардии в мирное время. Роммель решил перенести сюда свой передовой штаб, поскольку здесь хорошо работалось, да и до расположения войск было недалеко, что очень удобно для командира, стремящегося поддерживать тесный контакт с войсками.

Мы получили кое-какие подкрепления и из набора разнообразных частей сформировали третью дивизию, которая получила название 90-я легкопехотная и не имела пока своего транспорта. 5-я легкая дивизия была преобразована в 21-ю танковую дивизию под командованием генерал-майора Равенштайна, назначенного вместо Штрайха. Генерал-майор фон Эзебек, кузен моего друга военного корреспондента, принял на себя командование 15-й танковой дивизией, но через несколько дней был ранен во время налета британской авиации под Акромой.

Таким образом, сформировались основные элементы Африканского корпуса, которому предстояло завоевывать славу, – 15-я и 21-я танковые дивизии и 90-я легкопехотная.

В Бардии мы чувствовали себя как дома и не особо встревожились даже тогда, когда однажды утром узнали о высадке внизу под скалами у нашего пляжа британской диверсионной группы. Двое диверсантов были захвачены в плен, но остальным, похоже, удалось уйти.

Через несколько дней Роммель, в сопровождении меня и Берндта, осматривал местность недалеко от окопов Бардии в западном прибрежном районе. Мы не обнаружили ни души, но неожиданно попали под прицельный огонь замаскированных снайперов. Вооруженные только пистолетами, мы спрятались за каменной стеной. В течение получаса невозможно было поднять голову – стоило только сделать это, как тут же рядом раздавался щелчок пули. Когда стрельба прекратилась, мы поспешили к нашим машинам. Еще через полчаса я вернулся с тридцатью солдатами, чтобы прочесать всю местность и обыскать каждый окоп. Повсюду валялись старые одеяла, ручные гранаты и прочий хлам, оставшийся после декабрьского разгрома итальянцев, но определить, сидел ли кто-нибудь в одном из этих укрытий полчаса назад, было совершенно невозможно. Через два часа поисков мы бросили это бесполезное занятие, поскольку стало ясно, что любой человек, захотевший спрятаться в этом лабиринте камней, мог не опасаться, что его найдут.

Это был второй случай, когда противник пытался «вырубить» Роммеля. Первый раз это произошло, когда штаб располагался на побережье к западу от Тобрука. Диверсантов поймали всего лишь в нескольких сотнях метров от грузовика Роммеля; это была удача, поскольку мы проявили беспечность и не позаботились об организации охраны штаба. Добраться до Роммеля тогда было так же легко, как и до какого-нибудь младшего офицера на передовом посту – или даже легче. Мы не понимали, что они охотятся именно за генералом, мы в то время думали, что это просто очередная диверсионная вылазка.

Высадка диверсантов в Бардии не смутила Роммеля. Он смеялся:

– Должно быть, для англичан я – большая ценность.

Постепенно улучшалось и наше снабжение. Впервые в пустыне мы стали получать свежие овощи из Джебель-Акдара и Триполи. А тот день, когда на ужин подали печень, жаренную на сливочном масле, стал для нас настоящим праздником. И когда начальник столовой объявил: «Кто из вас, господа, хочет вторую порцию печени?» – мы крайне удивились его щедрости и дружно запросили добавки. Но когда на следующий день он снова спросил: «Кто из вас, господа, хочет еще одну порцию верблюжьей печени?» – наши лица перекосились.

Сам же Роммель в еде был скромен и непритязателен. Он считал, что мы должны питаться тем же, что и солдаты, то есть консервированными сардинами, низкопробной консервированной колбасой, хлебом и, конечно, «стариком». Он позволял себе стакан вина только в особых случаях, когда этого требовали обстоятельства. Он никогда не курил. И в самом деле, он и его заклятый враг Монтгомери были очень похожи в своих спартанских привычках. Роммель предпочитал ложиться спать рано, но вставал всегда вовремя и трудился неутомимо. Он любил охоту и иногда не мог отказать себе в удовольствии поохотиться на газелей в пустыне. Вот тогда можно было увидеть, как из-под его лишенной эмоций оболочки вырывался охотничий азарт. Ну, а в остальном его единственным развлечением было хлопать мух. Ежедневно за обедом он предавался систематическому уничтожению этих паразитов, стараясь убить как можно больше.