Отбитая. Том 2 - Кира Романовская

от чего у Вадима передёрнуло, не любил он маленьких детей, да и больших тоже.

Как бы ему не хотелось продолжить ругаться с Катей, раз уж есть повод, он быстро ретировался, оставляя её наедине с проблемами, которые она сама себе и создаёт. Пусть разгребает.

— Какой противный мужик, Ванёк, да? Хорошо, что не папка твой, хотя… Твой папка ещё хуже, прям как братик мой, придурок, — вздохнула Катя, поглаживая мальчика по пухлым щёчкам. — Скучно им, видите ли, в семье с детьми, устают они, бедненькие, жить охота свободным и холостым мужиком, с кучей баб на коленях. Ну и хрен с ними, да Вань? Зачем твоей маме муж, когда есть такой пацан на ручках, м? Пошли покормлю. Маме твоей позвоним, чтоб не думала, что я тебя похитила.

* * *

— Где…

— Она не придёт! — тут же выпалил Макс. — Сказала, ей вообще фиолетово о чём будет Быстрицкий базарить. Пусть с тобой говорит, как с генеральным директором.

— Позвони ей, она должна быть здесь! — рявкнул Вадим.

— Она не отвечает, на сообщения тоже, — сказал Макс через десять минут попыток достать Катю.

— У неё вроде сегодня вечеринка какая-то в банкетном зале ресторана. Я туда позвоню, — кивнул Павлик.

Вадим вздохнул, Катя как стрекоза моталась по вечеринкам, клубам и барам, жила полной свободной жизнью, пока он всё ещё плёлся за ней в хвосте, пытаясь поймать и усадить хотя бы на рабочее место.

Сергей Быстрицкий, как всегда пришёл минута в минуту, вместе со своим помощником, который нёс несколько папок в руках. Он пожал руки Вадиму и братьям, осмотрелся в кабинете Игоря, грустно улыбнувшись воспоминаниям о своё друге.

— Катерина Викторовна опаздывает, — сказал Вадим, указывая Сергею на его место.

— Женщине простительно, а Катерина Викторовна стоит того, чтобы её подождать, — улыбнулся Сергей.

Пока он общался с братьями, Вадим нервно отстукивал ногой под столом. Лет двадцать назад, когда Морж приходил в кабинет генерального директора, он обычно приходил его занять. Что ему теперь надо?

Катя влетела в кабинет на всех парах, пятеро мужчин повернулись в её сторону. У Максима открылся рот, когда он её увидел. Она была одета как японская школьница — ультракороткая юбка со складками в серую клетку, белая рубашка с вырезом, в который небрежно спадал чёрный галстук, короткий пиджак, белые гетры с чёрными полосками сверху, на ногах высокие красные кеды. Её образ дополнял парик — чёрные волосы до плеч, прямая челка. На плечо небрежно закинута Матильда, с красными подтёками на ней, будто в каплях крови. В крови были и её губы, она стекала с правого уголка её фальшивой улыбки, яркие голубые глаза обрамляла чёрная подводка со стрелками, а из обоих глаз лились чёрные капли слез, виртуозно прорисованные Катей.

— Я ведь сказала, что не могу прийти, почему ты меня никогда не слышишь, Вадим Алексеевич? Вы тут по-мужски не можете между собой поговорить? — притворно вздохнула школьница голосом Кати, обращаясь к Вадиму, она помахала своей битой и прислонила ее к стене на полу около двери. — Обязательно меня отрывать от важных дел?

Катя поздоровалась с Сергеем и уселась по правую руку от Вадима, который был как никогда рад, что сидит за столом и его ниже пояса не видно.

— Аниме тусовка не важное дело, — сказал Вадим.

— Для меня жизненноважное! — подняла палки вверх Катя.

Помощник Сергея тем временем раздал всем присутствующим папки со своим предложением.

— Я хочу купить ваш бизнес, аванс могу перевести сегодня же, если договоримся. Вам, Катерина Викторовна, отдельное предложение по ресторану, его я тоже хочу купить.

В кабинете воцарилось молчание, близнецы встревоженно смотрели на Вадима, который пролистал щедрое и честное предложение от Быстрицкого. Молчание затягивалось, Вадим вдруг представил, что будет, если он скажет «да» — Катю он больше никогда не увидит. Он посмотрел на неё, Катерина будто застыла, разглядывая цифры и читая условия. Братья переглянулись между собой и высказали своё решение первыми:

— Игорь не для того оставил нам часть своего бизнеса, чтобы мы его продавали кому-то ещё. Пусть вы и его друг, — твёрдо сказал Павлик. — Я не буду продавать, брат тоже, нам нравится здесь работать.

— Игорь бы вами гордился сейчас, Соколовы. Он всегда знал, на кого можно рассчитывать, — тепло улыбнулся им Сергей и перевёл взгляд на Вадима.

— Мы обсудим это между собой, Сергей, я сообщу тебе о нашем решении.

Морж кивнул, но будто его не слышал, пристально взглянув на школьницу.

— Катерина?

Она вздрогнула от его голоса и захлопнула папку, вскакивая с места.

— Извините, я сегодня уже саке хлебнула. Подумаю об этом завтра! Или послезавтра! Или никогда! Надоело думать, лучше не думать, а веселиться!

Она захохотала, устремляясь прочь, не забыв взять с собой Матильду.

— Иногда я думаю, что она права. В мудрости печаль и скорбь, преумножать всё это глупо, — слегка улыбнулся Сергей, глядя ей вслед.

* * *

Катю будто лихорадило в последние недели, которые она проводила где угодно, только не дома наедине с собой. Она занимала себя чем угодно, лишь бы сильнее устать и вечером упасть в кровать без сил и лишних мыслей. Приходить в офис и видеть Вадима стало просто невыносимо, он вечно был ею недоволен. Раньше она знала, что с этим делать, теперь оставалось только терпеть и прятаться от его взгляда всеми силами.

Но от себя не убежишь, как бы она не пыталась. Она всё больше впадала в уныние, новый день не приносил ничего нового, а каждая ночь будто окутывала её погребальным саваном. Сеансы с новым психотерапевтом не приносили облегчения, а только горечь поражения. Врач прописал ей антидепрессанты, она ему доверилась и начала их пить. Через несколько дней Катя проснулась среди ночи, превратившись в молочную ферму, в составе таблеток был гормон, повышающий уровень пролактина в крови.

Побочный эффект — лактация, а рядом не было Великана, который бы прочитал ей рецепт перед тем, как она выпьет таблетки. Катерина рыдала всю ночь, чувствуя, как молоко прибывает и распирает грудь.

Катя снова пошла по пути адреналиновой встряски — танцевала, пела, играла в группе два раза в неделю, встречалась с друзьями и подругами. Если сделать вид, что всё хорошо, может, так и будет?

Потом она приходила домой, смотрела на себя в зеркало и хотелось выть — совсем одна, ничего хорошего.

Как-то ночью она проснулась от того, что услышала детский плач прямо у своей кровати, она дёрнулась к телефону, чтобы позвонить врачу, который недавно предлагал ей немного полежать в клинике неврозов,