Воздушные рабочие войны (СИ) - Лифановский Дмитрий

— Товарищ Сталин, меня же комиссовали из армии под чистую, — наполнил Яков Яковлевич.

— Ничего, как комиссовали, так и вернем, — безапелляционно заявил Сталин, — Летать тебе не придется. Бегать тоже. Для этого молодые есть. А вот научить, поправить, прикрыть от наших дуболомов в ВВС и армии, это ты сможешь. Я для того тебе и дал всю информацию, чтоб ты лучше понимал, что от тебя требуется.

Гуляев задумался. Дело, конечно, интересное. Да и за возможность заглянуть в будущее авиации Яков Яковлевич готов отдать руку и ногу. Но вот как воспримет все это мальчишка? Не начнет ли артачится, амбиции проявлять? Хотя, по характеристике, данной Сталиным не должен. Ай, будь что будет, все равно уже не откажешься. После того, что он только что узнал, отказ, это прямой путь на тот свет.

— Хорошо, товарищ Сталин. Приложу все усилия!

И вот Гуляев наконец-то познакомился со своим юным командиром. Ну что же. Первое впечатление благоприятное. Спокойный, рассудительный. Награды говорят о личной храбрости. В разговоре не теряется. И не скажешь, что ему нет семнадцати. Выглядит лет на двадцать. А беседа как раз шла о потребностях корпуса в свете новой задачи:

— Товарищ Сталин, полеты в тыл к немцам можно производить только ночью, иначе мы мишени, соответственно самолеты и вертолеты, участвующие в операции должны быть оборудованы ПНВ и локаторами. Я знаю, их выпуск уже наладили. Так же, прошу рассмотреть вопрос по выпуску ночных прицелов для бомбардировщиков. Бросать бомбы на глазок, как это делали девушки на Ленинградском фронте в условиях современной войны недопустимо…

Гуляев удивленно и одобрительно смотрел на Сашку. А ведь и правда настоящий командир растет. За своих и свое готов требовать у самого Сталина. А Иосиф Виссарионович, украдкой с хитринкой поглядывая на Гуляева, кивал и делал у себя какие-то пометки.

— Что-то еще, товарищ подполковник? — Сталин внимательно посмотрел на Сашку.

— Нет, товарищ Верховный Главнокомандующий, остальные вопросы решаемы в рабочем порядке. Хотелось бы как можно раньше узнать состав, объем грузов и направления, по которым придется работать. Расчеты надо делать заранее.

— Это с Пономаренко, он сам заинтересован, в быстрейшем решении вопроса.

— Тогда все, товарищ Сталин.

— А вот у меня не все, — голос Сталин стал строг, — Вы, товарищ подполковник, сестру из детского дома забрали, чтобы она у вас по части бегала? Вы ее в школу собираетесь отдавать?

Сашке стало стыдно. Действительно, со всеми делами и заботами о корпусе, он совсем запустил Валю. Нет, общались они часто, и как дела у сестренки он знал хорошо. Но вот вопрос с учебой он так и не решил. В новую военно-техническую школу, правда, сходил, поговорил с заместителем начальника, генерал-майором Махровым, но безрезультатно. Набора пока еще не было, да и не планировались там классы для девочек. А значит надо что-то решать с обычной школой, переговорить с Никифоровым, съездить к Елене Петровне в свою школу, а самое главное уговорить Валю, что ей надо идти учиться и жить ей временно придется вдали от Сашки. Это-то и было самым сложным.

— Собираюсь, товарищ Сталин. Хотел в свою. Но времени нет съездить. И с няней что-то решать надо. Хочу маму и сестру Никифорова перевезти из Тамбова в Москву, чтоб они за Валей присматривали.

— А они согласны?

— Не знаю, — покраснел Сашка, — не разговаривал еще.

— Да, Александр, не ожидал от тебя такой безответственности, — Сталин сурово посмотрел на Сашку. — Значит так, три дня тебе, ввести в курс товарища полковника, — Иосиф Виссарионович кивнул на Гуляева, — а потом неделя отпуска.

— Но товарищ Сталин, а как же подготовка к операции по снабжению, да и к параду надо готовиться?

— Это не обсуждается! Без тебя справятся! — отрезал Сталин, — Соберешься в Тамбов, бери свой новый вертолет. Тебе как командиру корпуса положено. Все, товарищ подполковник, свободен!

— Есть, товарищ Верховный Главнокомандующий, — и Сашка на негнущихся ногах направился на выход. А Сталин, только парень отвернулся, вдруг, усмехнувшись, подмигнул Гуляеву. Ох, неспроста был этот разгон.

[i] Вы чем-то обеспокоены господин подполковник (фр)

[ii] Меня беспокоит то дерьмо, которое в последнее время льется мне на голову (фр)

[iii] Фу, как грубо. Где ваши манеры, господин подполковник? (фр)

[iv] Где ваши манеры, граф? (фр)

[v] В РИ в это время Корнеев лежал в госпитале с тяжелой контузией, но мы же уже изменили историю, правда ведь?

[vi] Гуляев Яков Яковлевич (1895–1957) — военный летчик, герой Гражданской войны. Из рабочей семьи. Призван в армию в 1915 году. В 1919 г. окончил Гатчинскую авиашколу, получил звание военного летчика и был назначен в 5-й истребительный авиационный отряд, в составе которого воевал на Южном фронте против Деникина, Врангеля и банд Тютюнника. Дважды попадал в плен, дважды приговаривался к расстрелу, но оба раза бежал. За ряд смелых воздушных боев, разведку тыла противника и доставление командованию ценных сведений награжден двумя орденами Красного Знамени. Полковник в отставке Я. Я. Гуляев прошёл большой лётный путь, командовал истребительными частями (в его отряде служил молодой Валерий Чкалов), затем по состоянию здоровья демобилизовался. Работал в Гражданском Воздушном Флоте, был начальником аэроклуба, преподавал в авиационном институте.

VII

— Товарищ полковник, — Стаин обратился к Гуляеву по званию, — Вы когда будете готовы приступить к исполнению? Какая-то помощь от меня требуется?

Яков Яковлевич задумался. А собственно, что его держит? Сообщить в институт, что он снова в армии, да собрать походный чемоданчик.

— Три часа и я буду готов. И не могли бы Вы меня подвезти до пресечения Ленинградского и Волоколамского? — они как раз подходили к машине. Сашка посмотрел на часы. Шестой час. Елена Петровна наверняка еще в школе. Зайти поговорить на счет Вали? Или подождать, пока станет понятно с Петькиной мамой? А чего жать? Какая разница? Не приедут Никифоровы, придется искать кого-то другого. Прав Иосиф Виссарионович, безответственно он к сестре отнесся. Правда, и времени заняться Валентиной, практически не было, но это не оправдание.

— Сделаем по-другому. Машина будет в Вашем распоряжении, сколько потребуется. Потом, заберете меня и в часть. Михалыч, — обратился парень к водителю. Тому самому, который был закреплен за Стаиным с первых дней. Так и перешел он из гаража Главного управления НКВД в корпус. А может и не перешел, может так и остался в штате управления. Кто его знает. Да и сомнительно, что Степан Михайлович простой сержант из гаража. Уж больно цепкий взгляд и звериные повадки порой проскакивают из-под личины добродушного пожилого дядьки. — Докинь меня до квартиры и поступаешь в распоряжение товарища Гуляева, — сержант кивнул, — как закончите, заедете за мной и возвращаемся в часть.

— Есть — товарищ подполковник, — Михалыч кивнул и полез за руль. Сашка с Гуляевым тоже забрались в салон. Ехали молча. Разговаривать пока было не о чем.

— Ну, все, через три часа жду. Степан Михалыч, поднимешься, как приедете, чтоб я не ждал на улице.

— Сделаем, товарищ подполковник.

Машина уехала, а Сашка остался на улице. Только сейчас вспомнил, что ключ от квартиры остался в сейфе, в кабинете. Ничего страшного, запасной есть у управдома. Но к нему потом, а пока знакомый путь до школы. Заросший пустырь, сараюхи. Вроде не так уж много времени прошло, а как будто вечность. Сапоги хлюпали, по раскисшему подтаявшему снегу, смешанному с грязью. Скоро здесь станет ни пройти, ни проехать. Имеет ли смысл отдавать Вальку в школу на полтора месяца, если она год пропустила? Впрочем, как раз об этом он и хотел поговорить с Лапиной.

Мелькнул угол дома Волковых, откуда-то приглушенно послышалась музыка. Такая неожиданная, такая неуместная сейчас. Чей-то гнусавый, козлиный голос затянул: «В бананово-лимонном Сингапуре…»[i] Какой к чертям собачьим Сингапур, когда война идет?! Почему-то на душе стало мерзко и тоскливо. И чего взъелся?! Ну и слушает кто-то эту гадость, и что такого? Они и воюют для того, чтобы люди могли вот так мирно и спокойно слушать музыку. Да и не такая уж гадость, девчонкам нравится. Внезапно понял, почему так резко испортилось настроение. Ребята! Ведь если бы не он, ходили бы они в школу, учились, бегали в кино, работали в госпитале, дежурили в самообороне. А теперь они на войне и кто знает, что с ними будет завтра. Надо будет хоть увольнительные им дать, пока не началась работа, пусть с родителями повидаются. Тогда как быть с остальными? У Бершанской треть полка, если не больше, москвички. Да и в остальных частях тоже найдутся. Отпускать их тоже? А не москвичи будут сидеть в казармах? Не годится! Надо обсудить этот вопрос с Ивеличем, да и нового заместителя подключить, дядька, похоже, вояка опытный.