Дочь брата (не) для меня (СИ) - Рябинина Юлия Валериевна

Врываюсь языком в ее рот. Захватываю в плен ее язык и начинаю сосать его. Она изо всех сил пытается дышать, подстраиваясь под мой напор, но она еще слишком неопытна, чтобы окунуться в тот омут порока, в который я проваливаюсь с каждым мгновением все глубже, что нахожусь рядом с ней.

— Господи! — выдыхает она, когда я выпускаю ее рот из плена. — Руслан! Нам нужно остановиться.

— Какие верные слова, — бормочу я ей в шею, одновременно с этими словами, пытаюсь стянуть с ее попки штаны, — но такие неуместные…

Мой язык снова погружается в ее рот, и я вращаю им, дразня бархатистую мягкость, и в то же время я добираюсь до ее мокрой дырочки между ног и обвожу по кругу, тугое узкое колечко, давая тем самым понять малышке, чего желаю.

Черт возьми! Это так горячо, что мне не терпится съесть ее.

— Руслан, прошу… подожди, я так не могу, — шепчет она, когда отпускаю ее и опускаюсь перед ней на колени, стягиваю штаны по ногам.

— Зато я могу, — посмотрел в затуманенные желанием глаза снизу вверх и одарив девчонку хищной улыбкой, скользнул пальцем вверх и вниз между складок размазывая ее влажность между ног, — ты зря пришла Лиза, — угрожающе процедил я и обхватив ее щиколотку закинул одну ногу себе на плечо.

— Руслан! — со свистом выдохнула малютка, когда поняла, что я намереваюсь делать, — это перебор. Только не в доме деда, аааахх, — дрогнул голос девчонки, когда накрыл губами ее клитор и подразнил его кончиком языка.

Блядь! Ее вкус, ее аромат настоящий дурман для головного мозга. Я готов заниматься этим бесконечно долго. Втягиваю тугой узелок и начинаю посасывать бугорок удовольствия. Твою же мать! Как же это охеренно, когда чувствительные рецепторы работают на все сто и голова не затуманена алкоголем. Ощущаю, как ее клитор начинает горячо пульсировать и становиться больше от моей ласки. Одной ладонью поддеваю ее попку и прижимаю к своему рту ее киску теснее, а второй ныряю под футболку и обхватываю небольшую упругую грудь, пропускаю затвердевший сосок между пальцев и сильно сдавливаю его, покатывая между пальцами. Её тело тут же покрывается испариной и она шипя, какие-то неразборчивые слова, запускает пальцы мне в волосы, тянет меня на себя, как будто хочет приклеить мое лицо к своей сладкой киске.

— Да, девочка моя, вот так! Ты же хочешь этого, так же сильно как и я! Неправда ли?! — блядь, что несет мой рот. Лучше бы мне заткнуться и просто вытрахать ее языком. И отпустить ее к чертовой матери, если смогу конечно… отпустить.

Блядь, что она творит!? Девочка видимо вошла во вкус, и теперь постанывая, сама бесстыдно трется о мои губы, открываясь все сильнее для меня. Впиваюсь в ее мягкие складки губами и начинаю нещадно терзать и дразнить ее клитор и преддверие влажности. Ещё немного и… чувствую, что мой член вот-вот вырвется из штанов, поэтому приходиться отпустить ее сиську и… блядь расстегиваю ширинку и выпускаю возбужденный орган на волю. Пиздец, чуть не кончил от одного только осознания того, что мой язык в ее глубине, и она сжимает его своими упругими стеночками. Это не может больше долго продолжаться. Сжимаю двумя ладонями ее ягодицы и подталкиваю вверх по стене выше, зарываюсь лицом между ее ног.

— Чееерт! — вырывается у нее, когда начинаю вылизывать ее жестко.

Я, бросая на нее взгляд и от того, каким она взглядом отвечает мне, мое тело окатывает адским пламенем жажда, почувствовать ее восхитительные соки у себя во рту.

— Давай же, малютка кончай! Сделай это для меня, сейчас же или мне придется снова трахнуть тебя своим членом! — рычу ей в киску, и касаюсь влажных складок большими пальцами обеих рук, чуть раздвигая их в стороны.

Девчонка дрожит в моих руках, и я понимаю, что еще немного и она …

Черт! Она взрывается прямо под моими губами. Её соки стекают по ней, а я как конченный ублюдок продолжаю вылизывать ее и высасывать досуха, как гребаный придурок надеясь на то, что смогу пресытиться ее вкусом.

— Руслан, — стонет малышка, и пытается отстраниться от меня, но я продолжаю удерживать ее за задницу одной рукой, вторую опускаю на член и начинаю двигать вперед-назад, вперед-назад, все быстрее и быстрее…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Руслан, — сдавленно стонет Лиза, и я поднимаю взгляд на нее.

— Лучше сейчас заткнись и молись о том, чтобы мне этого хватило… — рычу я и отвожу взгляд от ее раскрасневшегося лица в сторону, сосредотачиваясь на … сука мать ее, дрочке.

Секунда…

Две…

Три…

И меня разрывает бешеный оргазм. Из моего горла вырывается протяжный стон, и горячая струя спермы выстреливает прямо в бедро малютки.

Дерьмо! Хватаю ртом воздух.

Блядь! Что за напасть? У меня все поджилки трясутся и яйца сжимаются в тугие комочки, пока тело сотрясают последние отголоски оргазма.

Я медленно разжимаю пальцы и отпускаю девчонку. На ослабших ногах встаю с колен, и не оборачиваясь на Лизу, натягиваю штаны поправляя в них опавший член.

В спальне приторно пахнет сексом и … малюткой. От этого запаха становится дурно, но не потому что мне противна малышка нет, вместе с разрядкой прошла и одержимость и мозг включился в реальность. Косым взглядом окидываю девчонку с головы до ног и не смея даже задерживаться на ее полуобнажённом теле больше секунды:

— Ты, че застыла, м? — подхватываю с пола отбросанные в стороны пижамные штаны и кидаю их в Лизу, — одевайся и вали отсюда, — в ответ тишина… секунда и всхлип… и шабуршание одеваемой одежды, — быстро! — рыкнул угрожающе, так и не повернувшись к ней больше.

Глухой стук двери и… снова тишина.

Твою жиж мать! Без сил падаю на кровать и зарываюсь головой под подушку. Но от этого позора вряд ли можно, куда-то убежать! Да и как убежишь? И другой вопрос куда? Если твоя кровь уже отравлена ядом.

Собственный рев ударяет по мозгам, но я заглушаю его подушкой.

Бред!

Дикость!

Блядь! Это уже перебор! Перекатываюсь на бок и с силой швыряю подушку в стену. Глухой стук об пол отскочившей вещицы, я уже не слышу, потому как в бешенстве от самого себя, сдираю в ванной одежду, насквозь пропахшую племянницей. Сжечь…

Все к чертям собачьим нужно выжечь из грудной клетки и из больной башки.

Включаю холодную воду и становлюсь под ледяной поток, сжимая до хруста в зубах, челюсть.

— За что ты так со мной, м? За что? — сквозь стиснутые зубы, спрашиваю хер поймешь у кого, и конечно же не жду, так как ждать его не от кого…

Сколько прошло времени, пока я стоял под душем, не считал. Просто вылез из-под ледяных воды тогда, когда мышцы свело судорогой. И кроме, как о том чтобы согреться, я уже ни о чем не мог думать. Мозг задубел, как и само тело. Онемевшими пальцами, я кое-как обмотал полотенцем бедра и на не сгибающихся ногах вышел в спальню. Безразличным взглядом окинул комнату и окончательно понял, что здесь мне не место. Надо валить.

Подойдя к шкафу достал джинсы и футболку. Натянул на окоченевшее тело, которое начало по немного приходить в норму. Дотянувшись через кровать до телефона, заказал такси.

Подобрав с пола свои вещи, засунул их в найденный в том же шкафу пакет, и бросил его в ванной в бельевую корзину.

Внутри все занемело от переизбытка эмоций, и я понял, что если задержусь еще хоть на минуту, то это все добром не закончится.

Когда я выходил из дома, такси уже подъехало и я даже не попрощавшись с отцом уехал обратно в гостиницу.

Проклятье! — тягучей горечью расползлось осознание в груди, — сюда я точно больше не вернусь никогда! Быть изгоем — это мое проклятье.

Глава 10

Он выставил меня за дверь!? Этот мудак просто взял … и выставил меня за дверь!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вся эйфория от крышесносного оргазма испарилась, как что-то нереальное и неправдоподобное, уступая место злости и раздражению, от того, что поддалась своей мимолетной прихоти и слабости, решив прийти к нему в спальню и утереть нос, думая о том, что он ко мне не посмеет притронуться. Дура! Я полная дура! Могла бы и догадаться, что у таких беспринципных козлов как этот, — с силой захлопнула за собой дверь, — вообще не может быть и намёка даже на малейшую толику благоразумия.