Таинственная герцогиня - Люси Монро

Каланта не понимала почему.

– Но я-то думала, что она действительно ангел. Так сказала мама Дианны. Я хотела увидеть ангела. – Детский голосок, поначалу такой спокойный, теперь звенел от расстройства, и Каланта, не задумываясь, шагнула вперед.

– Боюсь, я не настоящий ангел. Я просто леди, как и сказал Джаред. – Она остановилась перед мужчиной и ребенком и присела в глубоком реверансе. – Я очень рада познакомиться с тобой, Ханна.

Маленькая девочка сделала ответный реверанс, неуклюже согнув пухлые ножки. Ее темные глаза серьезно и задумчиво изучали Каланту.

– Вы красивая, как ангел.

– Спасибо. Ты тоже.

Ханна несколько секунд обдумывала это, а потом ответила:

– Мне кажется, у ангелов не бывает темных волос, но, может, и бывают.

Каланта кивнула, оставаясь серьезной, как обычно.

– Я в этом совершенно уверена.

Внезапно нижняя губка Ханны задрожала, она отвернулась и уткнулась личиком в ногу Джареда. Ее плечики тряслись.

У Каланты сжалось сердце. Она не умеет обращаться с детьми. Вдруг она сделала что-то, обидевшее или напугавшее малышку? Она перевела перепуганные глаза на Джареда, но он на нее не смотрел. Все его внимание сосредоточилось на ребенке.

Джаред приподнял маленькое личико.

– Что случилось, малышка?

– Я хотела, чтобы она поговорила с мамой, а она просто леди, – всхлипнула Ханна.

Каланта сама чуть не заплакала.

– Мне очень жаль, что я не настоящий ангел, – сказала она, чувствуя себя так, словно подвела девочку. – Я бы и сама хотела с ней поговорить. Мне ее не хватает.

Ханна повернула голову и посмотрела на Каланту:

– Ты знала маму?

– Она была моей лучшей подругой. Ты мне ее напоминаешь.

– Правда? – с сомнением спросила Ханна.

– Да, у тебя точно такой же рот. Должно быть, ты очень на нее похожа, когда улыбаешься.

– Мама была красивой, когда улыбалась.

– Да, очень.

Глаза Ханны снова наполнились слезами.

– Я по ней скучаю.

Каланта инстинктивно потянулась к девочке и нежно начала поглаживать ее по спине.

– Конечно, скучаешь, милая. Мне так жаль. Правда. Я бы хотела стать твоим другом, как была другом твоей мамы. Ты мне позволишь? Может быть, это поможет нам обеим меньше скучать без нее.

Ханна протянула ручку и погладила Каланту по щеке. От ласкового прикосновения маленьких пальчиков на глаза Каланты навернулись слезы, и она заморгала, стряхивая их.

Ханна снова обернулась к Джареду.

– А она хорошая, – сказала девочка и застенчиво спрятала личико за его рукой.

– Вы останетесь к чаю? – спросила Каланта у Джареда. Он несколько мгновений смотрел на нее с непонятным выражением лица, а потом произнес:

– С удовольствием, правда, Ханна?

Девочка, не поворачиваясь, закивала.

– Я люблю, когда в чае много-много сахара, – прошептала она, не глядя на Каланту.

– Я уж прослежу, чтобы ты положила столько сахара, сколько захочешь.

Тут появился Томас с чайным подносом – как всегда, точно угадав момент. Джаред усадил Ханну рядом с собой на диван, а Каланта заняла свое обычное кресло. Не сразу, но Ханна достаточно оживилась, чтобы начать ей улыбаться. Ей очень понравились засахаренные розы, что порадовало Каланту, понявшую, как сильно ей хочется прийтись девочке по душе.

– А почему у нас нет сахарных роз, Джаред?

– Придется спросить у Каланты рецепт, постреленок. – Он повернулся к Каланте: – У меня есть рецепт розового меда, мы заготавливаем в нем окорока. Можем поменяться.

У Каланты, заметившей по его глазам, что он поддразнивает ее, перехватило дух, и она не сразу ответила. Джаред вопросительно вскинул бровь, и она сказала:

– Звучит божественно.

– Значит, ангелу вполне подойдет.

Каланта опустила взгляд и занялась чайным подносом. Никакой она не ангел и никакая не мраморная статуя, но нечего рассчитывать, что Джаред это поймет.

После этого Каланта старалась каждый день по нескольку часов проводить с Ханной. Это дитя так сильно напоминало ей подругу! Ум Мэри и ее чудесная душа возродились в ее дочери. И озорное чувство юмора тоже, хотя Каланта лишь изредка замечала его проблески в девочке, все еще горевавшей по матери. В Ханне не было ничего от жестокости Деверила, но время от времени проявлялась его надменность.

Впрочем, Каланта не знала, не переняла ли девочка эту черту от своего опекуна.

И хотя частые встречи с Ханной означали, что придется проводить время вместе с Джаредом, Каланта по возможности избегала его. Она не могла забыть, что он видит в ней всего лишь мраморную статую.

Да только быть рядом с Ханной означало постоянно вспоминать Мэри, и точно так же малышка заставляла Каланту непрестанно думать о Джареде. Он был центром ее мира, и девочка все время говорила о нем. К тому же его влияние отчетливо просматривалось в ее характере. В том числе и упрямство, как утверждала леди Эштон.

Каланта склонялась к тому, чтобы поверить сестре Джареда, в особенности в данную минуту, – Ханна решительно отказывалась поехать вместе с остальными детьми на прогулку, обещанную семьей Дрейков.

– Я останусь и буду рисовать, – непреклонно твердила она.

Этим утром Каланта подарила ей набор карандашей и альбом. Она не знала, понравится ли маленькому ребенку такой подарок, но Ханна завизжала от восторга, и это окупило все опасения.

Очевидно, они занимались этим вместе с матерью. Каланта помнила, как Мэри любила рисовать, и с удовольствием отметила, что ее дочь переняла эту любовь в таком юном возрасте.

– Но ты должна поехать с нами, – повторила миссис Дрейк. – Все взрослые уехали верхом, а Джаред ушел с дядюшкой Лукасом.

Ханна сердито поджала губы, но в ее темных глазах светились такая печаль и ранимость, что сердце Каланты дрогнуло.

– Я останусь с ней. Я и сама люблю рисовать.

– Вас это не затруднит? Айрис с гостями вернутся с верховой прогулки меньше чем через час.

– Я с удовольствием проведу время с Ханной, если, конечно, Джаред не рассердится на меня за это.

– С какой стати? – удивилась миссис Дрейк и откланялась, горячо благодаря Каланту.

– Можно, я сяду к тебе на коленки, чтобы рисовать? – спросила Ханна. – Мама мне разрешала.

У Каланты перехватило дыхание, она просто кивнула и устроила Ханну поудобнее. Было неописуемо приятно ощущать, как малышка уютно устроилась у нее на коленях, и Каланта не смогла удержаться. Она вообразила, что Ханна ее дочь.

Эти сладкие фантазии были приправлены горечью, ведь с каждым днем приближался тот час, когда Джаред вернется в свое имение и заберет с собой Ханну.

Зная, что Джаред вовремя придет домой к ленчу, Каланта, дождавшись леди Эштон, заставила себя уйти домой и оставить Ханну на ее попечение.

Поняв, что Каланта умудрилась опять повидаться с Ханной, но не встретиться с ним, Джаред чертыхнулся. Женщина, сидевшая рядом с ним во время ленча и только что сказавшая, что герцогиня заходила с визитом, побледнела.

– Право же, милорд, – неодобрительно произнесла она. Он нахмурился, но извинился:

– Простите.

Леди кивнула и повернулась к джентльмену, сидевшему по другую ее руку. Джаред пожал плечами. Ему было о чем беспокоиться и кроме обиженной им гостьи сестры.

Он совершил ошибку, сказав Каланте, что Эштон пообещал ему нынче утром показать экспериментальные посевы одного из арендаторов, живущего в дальнем конце имения. Она воспользовалась этим, чтобы навестить Ханну, точно зная, что его не будет дома.

Черт побери! За последние пять дней она пять раз виделась с Ханной и всего лишь дважды – с ним. Почему она избегает его? Все еще боится? Джаред никогда не забудет того перепуганного взгляда и белого, как лист пергамента, лица, когда он навис над ней на лугу.

Проклятие! Он так и не понял, что произошло, как не понял, почему Каланта перестала дружить с Мэри. И вряд ли поймет, если не найдет возможности поговорить с ней. Она избегает его, как чумной крысы. Но он, черт бы все побрал, не собирается мириться с таким положением вещей.

– Милорд? – раздался голос одного из лакеев из-за спины Джареда.

Джаред, нахмурившись, обернулся:

– Что еще?

Лакей отскочил назад и задел служанку с кувшином воды. Вода расплескалась, а девушка ахнула, но сумела удержаться на ногах и не вылить остатки на одного из гостей Айрис.

Привыкший к подобным вещам, Джаред не обратил на это никакого внимания, пригвоздив лакея взглядом к месту.

– Ты что-то хотел?

– 3-з-затруднения, м-милорд.

– Какие затруднения? – До чего нервные у Эштона слуги!

– В детской.

Джаред оттолкнул стул и вскочил на ноги.

– Что-то случилось с Ханной? В чем дело, парень? Говори быстрее!

Похоже, лакей утратил дар речи. Он открывал и закрывал рот, но не произносил ни слова.

– Успокойся, Джаред. Ты напугал беднягу так, что он чугь разум не потерял, – урезонила его Тея.