Недосягаемые - Виктория Вашингтон

Улавливаю в этом нелепую попытку подкатить ко мне, отчего тут же аккуратно выбираюсь из-под его руки и неосознанно двигаюсь ближе к преподавателю.

— Тимох, ты с такими темпами точно себе девушку не найдёшь, — консультирует его Ян. — Разве что запугаешь.

— Ну, а как ещё? Я уже и так, и так, а всё никак, — он наигранно тяжело вздыхает.

— Просто будь самим собой и не строй из себя того, кем не являешься, — философски заявляю. — В любом случае, наши тараканы в голове придутся кому-то по душе, — вот в это я, конечно, уже смутно верю, но чего не скажешь, чтобы успокоить человека.

Минут за тридцать моего нахождения в этой компании, понимаю, что они жуть какие веселые и острые на язык. Всё время беседы я улавливаю на себе осуждающие, но, в то же время, заинтересованные взгляды Яна. Так непривычно, что сейчас он просто Ян. Мне как-то по-особенному начинает нравиться это имя — красивое и необычное.

На расспросы ребят обо мне приходится немного соврать. Да, что-что, а это я делать умею. Так что встречайте — новоиспеченная двадцатилетняя Валерия, которая учится в педагогическом, вот только вместо первого курса, приходится указывать на третий.

— О, так Ян тоже учился в педагогическом, — весело заявляет Тим, а я вынуждена изобразить натуральное удивление, так как наша игра «не знаем друг друга» продолжается. — Так что обращайся к нему, поможет, чем сможет. Он кстати курирует первокурсников в нашем универе, странно, что Вы раньше не встречались.

— Обязательно это учту, — игнорирую его последнее предложение, чтобы не завираться ещё сильнее. Улыбаюсь так обманчиво, что для всех это кажется милой улыбкой, а для Яна — самой саркастичной и язвительной. Хоть чему-то я научилась у своего преподавателя.

— Знаешь, мне кажется, тебе нужно было не в педагогический поступать, а в театральное, — задумавшись, заявляет он. — Интуиция подсказывает, что из тебя выйдет замечательная актриса, но пока до этого, конечно, далеко, — для всех звучит как комплимент, а я понимаю, что и тут он пытается меня задеть.

— Лер, ты когда-нибудь каталась? — спрашивает Тим, головой показывая на свой мотоцикл. Я отрицательно мотаю головой — хоть в чем-то сегодня не приходится врать. — Не против прокатиться? — мягко говоря, я удивляюсь такому предложению.

Да, признаюсь, страшно — меня всегда пугала скорость и всё, что с ней связано. Ну не могу же я показать, какая трусиха?

— Знаешь, — внимательно осматриваю его мотоцикл темно-красного цвета, после чего перевожу взгляд на Яна, — мне больше нравится этот красавец, — все застывают в неловком молчании и вопросительно смотрят на меня, в том числе и Ян. — Если что, я имею в виду его, — кивнула в сторону темно-синего мотоцикла, конечно же, прекрасно зная, кто его владелец.

Зачем? Сама не знаю. Иногда не успеваю обдумывать то, о чем говорю.

— Ян, да ты везунчик, — радостно протягивает Тимоха. — Прокати девушку, — через время добавляет, давая осознать, что наша «борьба» пламенными взглядами немного затянулась.

Ян ничего не отвечает, лишь дает согласие жестом головы, чем вводит меня в полный шок. Приходится тут же попрощаться с ребятами

— Ты здоровская, — заявляет Тим. — Обязательно приходи ещё, мы тут практически каждый день.

Приятное тепло разливается в груди — смогла произвести на них хорошее впечатление. Правда, совсем не хочется думать о том, что впечатление произвела не я, а та девушка, которую придумала. Готова поспорить, что никто из них даже не заговорил бы, зная, что я немного младше. Но этот замечательный вечер стоит всего вранья. Пусть мне теперь в аду и придётся лизать разгорячённую сковородку.

Стоит подойти к Яну, как он без лишних слов протягивает мне запасной шлем. Видимо, часто ему приходится кого-то катать. По размеру он подходит мне идеально, а учитывая размер моей головы, покупался явно для девушки. Ну, по сути, что удивительного? Вероятно, для жены.

Быстро надеваю предложенный шлем и ещё раз махаю новым знакомым, которых, вероятно, больше не увижу.

Как могу, устраиваюсь на мотоцикле сзади Яна и тут же млею, неловко хватаясь руками сзади себя, потому что на другое не решаюсь.

— Держись за меня, — явно не просьба, а прямой приказ, — и как можно крепче.

Неловкость и смущение накрывают взрывной волной, стоит коснуться его ребер. Правда, это все вырывается из головы, когда он резво срывается с места, а мои ладони резко обхватывают его напряжённое, накаченное тело мертвой хваткой.

Щекой невольно прижимаюсь к его спине и снова чувствую пьянящий, приятный аромат. Ну что поделаешь? Тащусь я от подобных вещей. И страх мгновенно отпускает свои стальные оковы на моем горле, давая возможность сделать глубокий вдох свежего воздуха — я снова ощущаю себя защищенной.

Сама того не замечая, жмусь к Яну всё теснее и теснее. Мотоцикл с каждым мигом набирает большую скорость, а я едва улавливаю яркие улицы, мелькающие мимо нас.

По лицу невольно расплывается улыбка. Порывы ветра бешеные, играющие с волосами и спутывающие их. Я буквально задыхаюсь от ощущаемого адреналина, потому что скорость опьяняет и даёт ощущение полной свободы. Пульс учащается, сердце буквально замирает, но мне безусловно нравится.

Этот смешанный коктейль из страха и безмерного удовольствия, что поглощает все больше и больше, и не дает сил сопротивляться. Словно мгновение, когда нет ничего — проблемы будто исчезают, ты забываешься, теряется ход времени и есть только ты и бесконечность. Это полет души и тела, ты словно переносишься в совершенно другой мир, отдалённый от этого, а ещё это адреналин, это кайф, это свобода — твоя свобода.

Однозначно я опьянена и одурманена переполняющими чувствами, видами и ощущениями.

Когда Ян подвозит меня к обрыву где-то на окраине — кажется, что прошло всего пару мгновений, а на самом деле мы катались по пустому городу больше получаса, — едва встаю с мотоцикла и снимаю шлем, потому что ноги становятся совсем ватными. Молча приближаюсь ближе к круче.

Это место зачаровывает своим видом. Вокруг пустота, лишь один огромный дуб возле самого склона, разбавляет опустошённость местности. Обрыв. Он такой резкий — вот ещё есть опора под ногами, а следом тебя ожидает резкое падение. С этой местности не открывается вид на город, не видно домов, в окнах которых горит свет, и это по-своему чудесное, непередаваемое ощущение. Будто данное место совсем отрешённо от всего остального мира. Только дерево, обрыв и скалы.

Наверное, я много думаю, летая в своим мыслях, потому что вскоре замечаю, что Ян уже уселся под дубом.

— Неужели ты меня настолько ненавидишь, что решил скинуть с обрыва? — изгибаю