Принцесса для психолога (СИ) - Матуш Татьяна

Гнев шумел в ушах Нари, мешая слушать. Он изо всех сил боролся с собой и поэтому начало речи прослушал. И этот заговорил первым! Но он хотя бы выглядел благородным.

— … прошу меня извинить, что посмел потревожить, — уловил Нари сквозь гул кипевшей крови, — в наших краях трапеза в одиночестве — нечто немыслимое, никто в здравом уме на такое не пойдет.

Нари тряхнул головой, запредельным усилием справился с собой и спросил:

— Почему?

Спокойно спросил. Сам себе удивился.

— О! Это обычай. Считается, что если тебе не с кем разделить трапезу, значит ты никому не нужен на земле. А если на земле не нужен, значит боги в скором времени заберут тебя на небо. Как-то так…

— И что, каждый, пообедавший в одиночестве, вскоре умирает? — невольно заинтересовался Нари.

— Каждый умирает в свой срок, ни раньше, ни позже, — улыбнулся незнакомец, — но традиция! Вы же понимаете…

О, да — это принц понимал. Традиции! Сила, которая гнула колесом даже спины князей крови. Что ж, никого из посольства как будто близко нет и не предвидится. А если позора никто не видел, так можно считать, что его и не было.

— Вы можете разделить трапезу со мной, при условии, что не будете об этом болтать, — поставил условие Нари.

Второй человек избежал смерти. Самоконтроль принца заслуживал самой высокой оценки наставника.

Обжора невозмутимо наворачивал пирожки, и то, что он сидел под невидимостью и пирожки каждый раз приходилось искать на ощупь, ничуть его не смущало. А что?.. Он же не промахивался. Верна тихонько завидовала, сама она есть не могла, кусок в горло не лез.

— Брось загоняться, — тихонько сказал Шаари. — Просто наблюдай. И пирожки жуй, рекомендую, пока горячие. Холодные с индюшачьими потрохами тоже вкусные, но немного не то.

Верна очень старалась "не загоняться". Вот только "очень стараться" и "сделать" — вещи разные.

— Если у него не получится, то окажется, что все — зря. А если получится, значит — я никудышный целитель. И так, и так скверно.

— Посмотри на происходящее под другим углом. Если пришелец облажается — ты непревзойденный целитель, а если нет — конец света отменяется. Я сказал ровно то же самое, но насколько лучше звучит!

— Я вообще не понимаю, что он делает… Такое впечатление, что они просто разговаривают! Как я могу научиться, если ничего не понимаю?!

— Попросишь — объяснит. Пока просто смотри за клиентом. Если ему вдруг станет плохо — подхватишь и приведешь в порядок.

— А может? — встревожилась Верна.

— Гость сказал — вероятность мала, но отлична от нуля.

— Это он потребовал, чтобы целитель был рядом?

— Попросил, — поправил Обжора, — В их мире принята практика, когда врачевание души проходит с обязательной подстраховкой лекаря тела.

— Звучит разумно, — с сомнением одобрила Верна. Бросила исподлобья короткий взгляд на соседний стол и снова нахмурилась.

- Просто мрак и туман, — огорченно поделилась она. — Наш принц… если судить по энергетическим потокам, то он — спит. Спит, и ему снится яркий и неприятный сон. Я бы сказала — его мучает кошмар.

Девушка еще раз, более пристально поглядела на Нари. Принц-посол сидел за столом, прихлебывал чай и о чем-то увлеченно рассказывал Руслану.

— Это опасно? Для принца?

— Неприятно, — после нескольких мгновений дала экспертное заключение целительница, — но не больше, чем обычный ночной кошмар. Для человека со слабым сердцем могло быть опасно. Для этого мальчика — определенно, нет. Сердце у него способно выдержать и не такие перегрузки. Абсолютно здоровый парень… Демоны! Чувствую себя недоучкой.

Руслан сидел на столиком в позе завсегдатая: облокотившись на спинку стула, с ленивой, довольной улыбкой сытого и спокойного человека. Чашка чая в правой руке, а в левой… пальцы левой шевелились в трудночитаемом, но существующем ритме. И в этом же ритме между ними мелькал серебристый отблеск. Покажется — скроется. Покажется — скроется. Целительница поймала себя на том, что не может отвести взгляд от руки гостя, пытаясь угадать, когда меж пальцев снова мелькнет пуговица.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В себя ее привело легкое похлопывание по руке. Верна встряхнулась, помотала головой.

— Транс, — осенило ее, — чтоб мне пропасть, это же транс! Но — как? Наш гость не может быть магом ментала, он вообще не маг. Совершенно обычная структура энергетических каналов, ни единого шанса на магическую силу. Как он это делает?!

— Вот так, — развел руками Обжора, не забывая о пирожках, — У него на родине таким вещам просто учат. Магии не нужно.

— И что, любой может научиться?

— Не любой. Только тот у кого есть склонность к врачеванию душ. Но магические силы не нужны.

Нари плохо понимал, что с ним происходит, да и не хотел понимать. Сначала было очень плохо, так плохо и страшно, что казалось — еще мгновение и он умрет. Он словно опять провалился в тот злосчастный день, когда они с Сейди удрали из дома, чтобы посмотреть на "настоящий живых демонов" и, конечно, увидели их.

Кто ищет зла, тот обязательно его найдет, так говорила мама, а она зря не скажет.

С того дня к Нари привязался этот злосчастный недуг, который стоил ему места первого наследника, службы в отряде знаменитых Летучих Обезьян и высокородной невесты. На последнее было наплевать, на первое — тем более, а вот второй потери было жаль до слез.

Голос странного человека, подсевшего к нему за столик, вопреки обычаю, сделал с ним что-то невероятное. Нари явственно видел сначала унылую равнину, засыпанную пеплом, потом запутанные тоннели, огненное озеро, которое выплеснулось из веками отведенного места и попыталось их достать красным, жарким языком.

Нари опозорил себя навеки — он закричал и побежал вглубь коридоров. А Сейди принялась творить обережную молитву тихим, но твердым голосом сплетая слова в сети — и остановила, таки, демонский язык. Но, видно, молитва, творимая так близко от адских врат не идет на пользу. Сейди он тогда потерял.

Он ничего не сказал. Не смог. Стыдно было до смерти. Нари звал ее, Серую Госпожу, чтобы она пришла и прекратила эту пытку стыдом, виной и молчанием… но, похоже, старший неудачный сын князя Энгури такой милости просто не заслужил.

И вот сейчас он, в первый раз с того злосчастного дня, захлебываясь страхом, стыдом и горем выкладывал все, словно уже прошел Огненную Завесу и стоит перед духом — покровителем. Нари вычищал кладовую памяти, чувствуя, как невыносимая ноша, которую он нес все эти годы, становится легче. Как расслабляются мышцы. Как отступает дикий, иррациональный страх, что кто-то узнает о том, что именно он, наследник, нарушил запрет и погубил любимую сестренку-близняшку…

Видеть телохранителя и рыжую девчонку Руслан не мог. Но о столике договорились заранее и стул был отставлен. Он еще раз внимательно посмотрел на несчастного, запутавшегося мальчишку и мягко, но властно сказал.

— Все хорошо, Нари. Ты молодец. Ты со всем справился. Демоны больше тебя не обидят, никогда. Ты не боишься. Ты все рассказал — и тебя не ругали. А теперь, когда на счет три я щелкну пальцами, ты проснешься. И будешь помнить только то, что пил чай с незнакомцем. Все остальное ты забудешь. Раз — два — три…

Глава 8 Шестое покрывало

— Подойди ко мне, — Юмшан сидела на ковре, поджав ноги, как привыкла. Последний переход до Шарияра, последний колодец, последняя ночь в шерстяном доме… А что потом? Если боги и духи будут милостивы, Шекер приглянется Священному (разве она может не приглянуться?) и жизнь начнется — сказки не нужно! А если что-то пойдет не так?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Эту головную повязку я расшивала сама. Для тебя.

Шекер молчала, как покорная дочь. Никаких ответных слов от нее не требовалось — и хвала Небу. Юмшан в последнее время изрядно ее злила, пытаясь "довоспитать" напоследок. Как ходить, как говорить, как молчать, как дышать, как держать себя со слугами и рабами. Можно подумать, сама Юмшан это знала. Младшая жена! Сама и служанка и рабыня! Да и — не наелся, не налижешься.