Занудное попаданство: На юг, на запад, на восток - Антон Ларионов

стал щупать бумагу. Жалко бедолагу, но возможно Тарте такой и нужен? Впрочем, это не моя зона ответственности, а вот попробовать сгладить углы можно.

— И за что тебе такое наказание? — спросил я, наконец закончив с едой.

— Так ты же сам, — начал было парень, но посмотрев на меня смутился, — я сказал что не дело девушек с саблями ходить.

— Это ты зря, но я не про то. Она, мягко говоря, не совсем нормальная девушка, и проблем с ней будет много. А помимо этого она, как сам видел, может постоять за себя. А когда у неё не получается, есть я, мой наставник, и названный брат. А он победил всех в ватаге кроме твоей няньки, извини Вард, — я повернулся к ватажнику, — привык называть вещи своими именами.

— Ничего, я так же сказал, когда пришла моя очередь.

Парень надулся, и обиженно посмотрел на Варда.

— В общем Тарта не бочонок мёда, с ней будет не сладко.

Явлаф как-то странно вздохнул на мои слова.

— Ты подумай об этом, и головой, а не тем что между ног, — парень покраснел, а я решил пока закрыть тему, — ладно, это вообще не моё дело. Зачем вы вообще сюда пришли? Ни в жизнь не поверю что сам Дорадлих в этот район пришёл просто так.

Всё же то, что я вырос в более плотном информационном потоке, было заметно. Местные обладали сильной инерцией мышления. Но не в том смысле что обычно вкладывают в это словосочетание, хотя и в этом тоже. А в том, что плохо переходили от одной темы к другой. Поэтому мне пришлось подождать, прежде чем они переключились. Поэтому я отнёс наши с Вардом пустые подносы, и принёс себе ещё отвар, а Варду разбавленное вино, которое тут использовали как обычную питьевую воду.

— Ты тут явно не последний человек, — начал Явлаф, когда я сел обратно, — с кем можно дела обсудить?

— Смотря какие, но вообще со мной.

— Так тебе же пятнадцати нет! — удивился парень.

Я молча посмотрел на него, давая время понять всю абсурдность удивления, но тщетно.

— А тебе сколько лет? — решил я подтолкнуть его к нужному мне выводу.

— Двенадцать, — не сразу, но до него начало доходить, — Но я же купец золотой нити!

— А я сирота безродная, и что это меняет?

Явлаф набрал воздух чтобы ответить, но не нашёл слов. Потом повторил эту операцию ещё раз. Умный парень, дурак бы уже кричал. Вард молча наблюдал, не мешая нам общаться. Наконец когда парень собрался говорить, я выложил на стол одну медную монету, и спросил.

— Что это?

— Малый лист, — не понимая к чему я веду, ответил Явлаф.

— А это?

Я выложил монету побольше.

— Средний лист.

— А сколько нужно малых листов, чтобы получился средний?

— Пять конечно, это всякий знает!

Я сходил к «кассе» и принёс ещё горсть меди. Молча соорудил из двух кружек и книжки подобие весов, положив её на повёрнутые друг к другу ручки. После этого я аккуратно составил столбик из пяти малых листов, и попытался поставить его на один край, уравновесив средним. Перевесил средний. Я снова положил книгу на ручки, и поставил стопку из десяти малых против уже двух средних. Снова перевесили средние.

— Можешь не продолжать. Пятьдесят малых весят как девять средних, а пятьдесят средних как восемь больших. Это знает всякий купец.

— Но обмениваются как пять к одному. Почему так?

— Так если делать их по весу, меди уйдёт больше, и тогда цена…

Я наклонил голову, и посмотрел на парня, который пытался объяснить мне основы себестоимости на пальцах, и он скис.

— Это да, но я про другое. Вот смотри, если я сомну эту монету в комок, смогу ли обменять её на пять малых листов?

— Нет конечно!

— А ведь кусок меди так и останется куском меди. Но у нас в голове, он перестанет быть деньгами. И то, что ты купец золотой нити, такая же условность. Для потрошителя мы с тобой просто две добычи. В тебе больше магии, а я чуть лучше двигаюсь, да мяса во мне больше. Вот и вся разница. Поэтому прекращай считать что кто-то чего-то не может, только потому, что он не аристократ, не золотая нить или ещё не кто-то, и говори уже какие дела хотел обсудить.

Явлаф взъерошил волосы и вздохнул, пытаясь осознать всё что я говорил, после чего выдохнул и перешёл к делу. А дело у него было насквозь денежное. Он предлагал поставить тут своего человек, и скупать у барьерщиков зелья. В целом мне было пофигу, но был один нюанс. А точнее не один. Первый — из-за этого и поднялись цены на такие заведения, а значит мы вступали в какой-то конфликт на чьей-то стороне. Поэтому стоило этот момент уточнить, и для этого мне нужен был Огль. Второй нюанс — старики. Волей-неволей я с ними познакомился поближе, и послушал их истории. И некоторые касались вот таких скупщиков. Они бывали разные конечно, и некоторые норовили купить зелья по дешёвке, у тех кто серьёзно набрался. И поэтому в среде зрелых барьерщиков, а именно такие у нас были завсегдатаями, к таким скупщикам относились с предубеждением. Ничего не