Жена Для Чародея - Сьюзен Кэрролл

– Это жалоба?

– Нет, разумеется, нет.

– А мне показалось, что так оно и есть, - предостерегающе заметил Анатоль.

Но Медлин никогда не могла завершить спор, не оставив за собой последнего слова.

– Я лишь хочу довести до вашего сведения, что было довольно неприятно наблюдать, как вы целуете мою кузину и даже не думаете поцеловать меня.

– Прекрасно! Сейчас я исправлю это упущение. - Анатоль сделал шаг - и девушка поняла, что зашла слишком далеко, но было уже поздно.

Испуганно вскрикнув, Медлин отпрянула, и между нею и Анатолем оказалось тяжелое кожаное кресло и массивный стол-тумба.

Однако Анатоль неумолимо приближался, и Медлин с ужасом увидела, как громоздкая мебель разлетается с его пути, причем ей почудилось, что это происходит еще до того, как он успевает коснуться предмета.

Придя в ужас от разгула первобытной силы, Медлин бросилась к двери, схватилась за ручку, но та не думала поворачиваться, словно ее сдерживала невидимая рука.

Девушка все еще судорожно дергала дверную ручку, когда на плечи ей легли тяжелые руки Анатоля. Одним рывком он повернул ее к себе.

– Нет! Ради бога! - вскрикнула она, упершись руками в грудь Анатоля. Сердце Медлин билось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. - Я… я прошу прощения! Я никогда больше словом не обмолвлюсь о том поцелуе.

– Ничуть не сомневаюсь в этом, черт побери! - прорычал Анатоль. Он завел руки Медлин ей за спину и стиснул железными пальцами запястья.

Другой рукой он обхватил ее за шею и притянул к себе. Перед расширенными от ужаса глазами Медлин на миг мелькнул хищный профиль Анатоля, а потом к ее губам прижались его губы - горячие, твердые и беспощадные. Медлин ничего не оставалось, как подчиниться их властному напору, но вдруг она с удивлением поняла, что, кроме ужаса и протеста, в ней просыпается невыразимое томление, исходящее из темной, доселе непознанной глубины естества. Боль, которую причинял губам этот поцелуй, отзывалась в ее душе сладостной мукой.

Когда Анатоль наконец отпустил Медлин, у нее дрожали и подгибались колени. Теперь она понимала, почему Хэриетт упала в обморок.

Она встретила пронзительный взгляд темных глаз Анатоля, заметила, каким частым и прерывистым стало его дыхание.

– Ну вот, - сказал он. - Думаю, жалоб больше не будет.

Медлин молча покачала головой.

Анатоль стоял перед ней, широко расставив ноги, уперев руки в мускулистые бедра. На его лице не отражалось ни малейшего волнения. Очевидно, поцелуй, который так потряс Медлин, его самого, оставив совершенно равнодушным.

– Теперь ступайте, располагайтесь в отведенных вам комнатах и позаботьтесь о кузине. У меня есть более важные дела, но вы можете распоряжаться Триггом. Если станет упрямиться, скажите, что ему придется иметь дело со мной.

– Но… я не могу выйти отсюда, - пролепетала Медлин. - Дверь заперта.

На губах Анатоля мелькнула странная улыбка.

– Уже нет.

– Не может быть! - Медлин подергала ручку - и та легко повернулась. Пристыженная и подавленная, девушка молча покинула кабинет.

Только оказавшись одна, Медлин остановилась, прижала ладони к пылающим щекам. Ее все еще била дрожь.

«Успокойся, - сказала она себе, - не будь дурочкой вроде Хэриетт. В конце концов, что такое поцелуй? Простое касание губ, не более. У тебя нет причин чувствовать себя такой опустошенной и обиженной».

Но причина все же имелась. В объятиях Анатоля не было ни следа нежности. Он целовал Медлин те же, как целовал Хэриетт, как целовал бы любую другую женщину. Кельтский воин, ищущий легкой забавы в промежутке между битвами.

Призвав на помощь все свое благоразумие, Медлин решила, что самое правильное - просто привыкнуть к такому обращению. Вряд ли внимание муж; будет часто обращаться именно на нее, более того она совершенно уверена, что и не удостоилась бы поцелуя, если бы вела себя менее вызывающе.

Медлин провела пальцем по вспухшим губам и пообещала себе никогда больше в присутствии Анатоля Сентледжа не вести себя вызывающе, особенно в первую брачную ночь.

Однако мысль об Анатоле, готовом разделить с ней брачное ложе, уже давно витала в глубине ее сознания - пугающая и, тем не менее, притягательная. Сейчас, однако, девушка постаралась изгнать даже тень этой мысли, чтобы сохранить остатки самообладания, необходимого для решения более житейских вопросов. Поскольку Анатоль ясно дал понять, что его нельзя беспокоить, Медлин ничего не оставалось, как самой устроиться в этом негостеприимном доме с возможно большим удобством. Ей совсем не хотелось снова вступать в похожую на препирательство беседу с Тригхорном, но надо же учиться быть хозяйкой замка - на тот случай, если это умение все-таки пригодится.

Медлин расправила плечи и вернулась в вестибюль. Она была готова к сражению с Триггом, но с удивлением увидела, что тот уже занимается разгрузкой ее багажа.

Тригг ворчливым тоном отдавал распоряжения худому и высокому юнцу, чьи светлые волосы свисали на глаза, словно солома с кровли крестьянской хижины.

– Шибче шевели ногами, Уилл Спаркинс! - покрикивал на него Тригг. - Я не собираюсь ухлопать весь день на возню с бабским барахлом.

Один из сундуков Тригг - с неожиданной для человека его возраста и комплекции легкостью - взвалил на плечи сам. С кряхтением поднявшись на несколько ступенек широкой дубовой лестницы, он оглянулся, увидел Медлин и проворчал:

– Помилуйте, леди, что это вы приволокли из Лондона? Булыжники с мостовой?

– Нет, мистер Тригхорн, - спокойно ответила Медлин. - В этом сундуке мои книги.

– Книги! - Тригг покачнулся, и сундук с грохотом рухнул на мраморный пол. - Стоило тащить сюда этакую ерунду! Нам тут книжки ни к чему.

– Кто знает, - пробормотала Медлин себе под нос. - Вдруг еще какое-нибудь кресло поломается.

– Что? - Тригг озадаченно наморщил лоб. Медлин не удостоила его объяснением и молча прошла мимо. Парню по имени Уилл Спаркинс она приветливо улыбнулась. Хотя его кожа, по-видимому, почти не знала воды - разве что ему случалось вымокнуть под дождем, - он по крайней мере проявлял куда больше почтительности, нежели Тригг. Всякий раз, когда Медлин на него смотрела, юноша опускал голову и краснел до ушей. Важно скрестив руки на груди, как заправская хозяйка дома, Медлин повелительно проговорила:

– Сундуки с книгами можно оставить внизу, пока я не познакомлюсь со всеми помещениями замка. А сейчас, мистер Тригхорн, нужно приготовить три спальни…

– Три? - перебил ее Тригг. - И одной за глаза хватит.

– Три, - твердо повторила Медлин. - Я не привыкла делить спальню ни с горничной, ни с кузиной.