Связано с любовью (СИ) - Брай Марьяна

– Да ты что, это же бешенных денег стоит. Где ты их взяла? А еще, хватит водить меня за нос! Где твои волосы?

– Морти, я продала их, - я немного опустила косынку, и Морти чуть не седла на пол:

– Рузи, милая, что же ты наделала? Как теперь ты пойдешь замуж? Так ходят те, кто дал обет безбрачия! Никто и не посмотрит на тебя! – она шептала, а из глаз ее текли слезы. Я не могла представить, что замужество так много значит для здешних женщин. Или же, мне, просто, еще не встречались адекватные…

– Морти, мистер Барт теперь мой опекун, а с матерью постоянно будет сиделка. Я же хочу продолжить то, что делал мой отец. Пока я не смею тебя просить, потому что мне нечем платить, но потом, думаю, тебя это заинтересует.

– Рузи, девушки и женщины не могут заниматься тем, чем занимаются мужчины…

– Почему, Морти? У нас две ноги, две руки, голова, или не так? Что особенное надо иметь, чтобы покупать шерсть, а потом продавать ее?

– Это страшно, Рузи, ведь никто не станет принимать тебя серьезно!

– А об этом мы поговорим потом, дорогая Морти, я хочу, чтобы сегодня мне не говорили о невозможном, - я не дождалась ее ответа, нырнула в толпу, и растворилась среди рыночной сутолоки. Молоко, курицу, яйца и творог здесь можно было купить куда более дешево, и я, потратив всего два серебряных, с трудом несла сумку. Я понимала, что холодильника нет, и мне придется это есть быстро, но я больше не хотела жить так, как жила две последние недели – с мыслями о куске хлеба. Обед я готовила сама, и даже блины, хоть и сложно было приготовить их на горяченной плите без регулятора жара, я осилила. Этот день не могло испортить ничего.

Рамку мы занесли в мою комнату, где для нее нашлось прекрасное место рядом с окном. Клара с любопытством наблюдала за мной, и мне, как ни странно, это вовсе не мешало – она незаметно для меня помогала.

По всему периметру рамки я забила гвозди. Отмерять расстояние между ними пришлось веревочкой, я завязала, наверно, сотню узелков, прежде чем смогла поделить расстояния между гвоздями на равные.

– Клара, а есть какое-то приспособление, которым можно мерить длину? - я уже было собиралась придумать свою меру длины, но Клара меня порадовала:

– Да, мисс Рузи, есть. Неужели ты не знаешь? У твоей мамы в шкафу есть корзина с рукоделием, там и лежит несколько тетров.

– Будь добра, принеси мне, - я улыбнулась, и про себя чертыхнулась – вот же дура, ведь можно было порыться более тщательно!

Клара принесла мне жесткую тесьму, на которой нитками были вышиты разметки. Цифр не было, но крупные деления были именно по десять мелких. Это не могло не радовать. Да, как вы яхту назовете, так на ней и напишете. Метры, тетры, это все ерунда, главное, чтобы был.

– Мисс, а что это вы задумали? Больно страшное приспособление! – придерживая рамку, когда я намечала место, где буду забивать гвозди, спросила аккуратно Клара.

– Как только будет готово, я все тебе расскажу, а пока… Пусть это будет сюрпризом, - эта женщина нравилась еще и тем, что не лезла в душу, не обижалась, и не пыталась навязать свое общество.

Белоснежные клубки я рассыпала на пол, соединила две, потом три, а следом, добавила четвертую нитку. Чуть скрутила между пальцами – вот, самое то! Сердце начинало биться размеренно, моя жизнь, о которой я та мечтала – могла оказаться вполне себе доступной. Рукам было не привычно, но я хорошо знала что нужно делать. Сегодня я обошла весь рынок, а потом заглянула в пару лавок с одеялами и разнообразными постельными принадлежностями. Такого этот мир не видел, ну, или, как минимум, эта страна… Да, даже если только этот город.

Глава 10

Для того, чтобы получить эти удивительные пледы, нужны быстрые руки, желание, и несколько часов времени. А секрет в том, что в этом деле вовсе не нужны спицы. Нитки протягиваются через гвозди сначала по горизонтали, потом по вертикали, и, если требуется одеяло поплотнее – по диагонали. После того, как плотность меня устроила, я принялась связывать все места, где нити перекрещиваются. Поздно ночью я завязала последний узелок. Идти на кухню за масляным светильником не хотелось, а свечи догорели. Глаза устали.

Я заснула, как только голова коснулась подушки. Мне снился Игорь, который говорил со мной сидя рядом на кровати – он открывал рот, а из его рта не вылетало ни одного звука. Я не могла двигаться, словно муха, попавшая в мед, а он все говорил и говорил. Единственное, что я смогла разобрать, читая по губам - «Прости».

Я проснулась, словно вынырнула из темной и холодной воды. Глубоко вдохнула, увидела окно, за которым был уже день, и солнце, пробивающееся сквозь туго натянутые между гвоздями нити, и сон ушел.

Аккуратно спустившись в кухню, пошевелила угли в плите, радуясь, что в доме тихо. Клара, скорее всего, уже завтракала и кормила мать – чайник был теплый, и рис с курицей тоже стоял рядом. Мне не терпелось закончить свою работу, и сварив кофе, добавив туда настоящего деревенского молока, я поднялась в комнату очень тихо, стараясь не выказать свое бодрствование.

Как правило, такие пледы делают с помпонами, и это совсем не сложно – просто разрезаешь слой ниток, допустим, тот, что наматывался по вертикали, и, поскольку этот слой уже стянут в местах перекрестий с другим, на одной стороне пледа сами собой образуются прекрасные пушистые помпончики.

Я долго сидела с ножницами, любуясь аккуратной и ровной работой, и решила, что это будет слишком. Плед я решила подарить Молли на свадьбу. Ее мать так много сделала для нас в момент, когда мы были на мели, когда я болела, да и сейчас переживает за эти чертовы волосы.

Я завязала крайние узелки, и разрезав нити по краю, получила очень милые кисточки. Да, руки не умели, но тело девочки было подвижным. Раньше я не смогла бы проделать такую работу за вечер – после стольких наклонов спина бы не разогнулась к утру. Провести столько слоев ниток между верхними и нижними гвоздями – сложный труд, а если учесть, что высота – чуть больше двух метров, то приходилось не только наклоняться, но и тянуться к верхней части рамки.

Раскинув плед на своей кровати, я смотрела на него от окна. Из запасов ниток белого цвета выйдет еще три таких! За дверью вдруг что-то упало, и я по привычке испуганно вскинула глаза на белый квадрат. Успокоила себя тем, что в доме Клара, и решительно открыла дверь.

– Мисс, простите, я разбудила вас? – Клара моментально выпрямилась, и я было подумала уже, что она подсматривала за мной в замочную скважину, но увидев ведро и тряпку в луже воды, мне стало стыдно.

– Нет, Клара, ты меня не разбудила. Я заканчивала вчерашнюю работу, и уже попила кофе. Спасибо, что ты оставила его для меня на плите. Иди, посмотри, что получилось с той халабудой, что мы с трудом подняли по лестнице, - я махнула рукой и отошла от двери, впуская женщину внутрь.

Она осторожно прошла, но ее взгляд не сразу упал на постель, и она смотрела на пустую рамку возле окна. Я указала на кровать, и внимательно следила за ее взглядом.

– Мисс, это что же вы, всего за вечер и за ночь связали? – ее глаза расширялись от удивления и умиления – этого я и ждала. Человек, которому что-то нравится, не может сдержать вот этого самого удивления. Это всегда помогало мне в работе начиная со времен рынка. Всегда видела покупателя, который сто процентов купит. Да еще и время было такое – появлялись вещи, которых мы и не видели вовсе до этого. Сейчас был тот же самый взгляд.

– Нравится? – я присела прямо на плед, погладила его рукой. – Ты не смотри, что здесь дырочки – он очень теплый, - добавила я. По сути, дырочки несли особую цель – со стороны, где квадратики были не по диагонали, создавалось ощущение, что это огромное «вафельное» полотенце.

Выпуклые стенки квадратных сот, перетянутых по углам, делали одеяло нежным, зефирным. Точно такое же, без помпонов, из белой шерсти сейчас лежало где-то далеко, и я надеялась, что им укрывается не Игорь, а Марина или Наташка – у нее загорелись глаза в тот момент, когда я показала плед для Игоря. Я обещала сделать ей такой – же. Не успела.