Ласковый голос смерти - Элизабет Хейнс

— Ах вот как, — сказал я, желая задать десяток вопросов и размышляя, какой из них будет наименее обидным.

Она протянула мне тарелку с ломтиками дыни, накрытыми ветчиной:

— Не согласились бы вы отнести?

Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза. Мог ли я представить, что она будет держать тарелку еще секунду после того, как я ее возьму? Что ее взгляд чуть дольше задержится на мне? Что в глазах ее я увижу нескрываемое любопытство… А может быть, даже вызов?

Я улыбнулся ей, чувствуя, как постепенно проходит неловкость, — еще не вполне расслабившись, но уже представляя возможности, которые сулил предстоящий вечер.

«Одри, Одри, — подумал я. — Ах ты, шалунья! Прямо-таки мешочек с сюрпризами».

Вон посадил ее за стол напротив меня, вероятно, чтобы иметь возможность дотронуться своей потной лапой до ее колена, но у нее явно было другое на уме. Когда мы приступили к главному блюду, я почувствовал, как ее нога слегка касается моей. Сперва она отдернула ее и с извиняющейся улыбкой подняла взгляд, словно пнула меня со всей силы, а не просто перепутала мою ногу с ножкой стола. В ответ я посмотрел ей в глаза, не двигая ногу с места. Несколько мгновений спустя она вновь мягко коснулась моей лодыжки, слушая, как Вон разглагольствует о ценах на акции, и подавая ему еще ложку соуса. И, стоит отдать ей должное, еда оказалась вполне сносной.

После ужина Одри попросила Вона отнести тарелки на кухню, а сама повела меня в гостиную со второй бутылкой вина. Я сел на кожаный диван Вона, и Одри наполнила мой бокал. Когда она наклонилась, я во всей красе увидел ее декольте, хотя и попытался притвориться, будто в том нет ничего особенного. Глядя на округлые груди, туго обтянутые тканью блузки, я ощутил аромат ее духов — а может быть, даже мыла или геля для душа, которыми она пользовалась, готовясь к моему приходу. Интересно, возникала ли у нее мысль, что я могу зарыться лицом в ее грудь, думала ли, что я захочу заняться с ней сексом?

— Приятное, да? — спросила она, сев на диван рядом со мной, хотя напротив стоял другой.

Она устроилась поудобнее, словно кошка, вытянув в мою сторону изящные босые ноги с бледно-розовыми ногтями. И как я мог думать, что ей почти пятьдесят? Тридцать, не больше.

— Что? — спросил я.

— Вино.

— Да, — сказал я, хотя на вкус оно напоминало уксус.

Все-таки надо было принести что-нибудь поприличнее, что-нибудь такое, что мы могли бы как следует обсудить. Было ясно — эта женщина знает, чего хочет.

В кухне гремел посудой Вон, создавая ободряющий фон для нашей беседы.

— Чем вы занимаетесь? — спросила она. — Вон никогда не рассказывал.

— Аналитикой в городском совете.

— Просто дух захватывает! — рассмеялась она.

Я облегченно вздохнул, почувствовав ложь в ее словах. Ей была свойственна ирония. В такую женщину можно влюбиться, подумал я. Даже трахать ее было незачем — мне уже хотелось на ней жениться.

— Кто-нибудь будет кофе? — крикнул Вон из кухни.

— Да, пожалуйста, — ответила Одри.

Она откинула голову на подушки, открыв шею и еще большую часть своего восхитительного декольте. Мне хотелось провести языком ей за ухом, а потом ниже, между грудями, сдвигая навязчивую ткань.

— А вы? — спросил я. — Чем вы занимаетесь?

— Работаю в социальной службе, — ответила она.

Все навыки в ведении бесед вдруг куда-то делись, — скорее всего, виной тому было охватившее меня возбуждение: кровь отлила от мозга, устремившись к более жизненно важным частям организма. Да и вообще, какой смысл во всем этом разговоре? Уж точно надо поскорее его закончить и отделаться от Вона, чтобы потрахаться. Причем ей этого хотелось не меньше, чем мне.

Едва возникла подобная мысль, я понял, что нужно что-то делать.

Я кашлянул и встал. Она удивленно посмотрела на меня.

— Гм… э… можно воспользоваться вашим туалетом?

Она облегченно улыбнулась:

— Конечно. На второй этаж по лестнице. Боюсь, тот, что внизу, временно не работает.

Я неуклюже поднялся наверх. Взглянув налево, я увидел спальню Вона, чего, честно говоря, предпочел бы не видеть, — бледно-серые стены, дальняя оклеена яркими однотонными обоями. Как там это называется — «особенная стена»? Голова бы разболелась, доведись мне тут спать.

А вот и туалет. Естественно, мне вовсе не было туда нужно. Я просто ждал ее.

Я прикрыл дверь, глядя на аккуратную бежевую плитку и гадая, как давно Вон ее положил — недавно, судя по едва заметному запаху шпаклевки, — и на блестящие хромированные краны, наверняка стоившие небольшое состояние.

«Одри, Одри», — подумал я, словно мог заставить девушку подняться по лестнице, используя ее имя как заклинания.

Я взглянул на аккуратно расставленные на подоконнике туалетные принадлежности, все без исключения мужские: шампунь, гель для душа, бритва и какая-то чудовищная фирменная пена для бритья, окислившаяся у основания. Никаких дорогих профессиональных шампуней, никаких духов, никакой косметики.

Снова открыв дверь, я пересек коридор и вошел в спальню Вона. И опять-таки она оказалась полностью мужской. В углу даже стоял тренажер, вид которого вызвал у меня смех. Я представил, как Вон занимается на нем до седьмого пота, накачивая мускулы на животе. Хотя вряд ли он вообще им пользовался.

Значит, прелестная Одри еще сюда не переехала. Впрочем, и бывала она в этом доме нечасто, иначе здесь уже появились бы какие-то ее вещи, а я не видел ни одной. А вдруг, подумал я, в каком-нибудь ящике у Вона лежат ее трусики, может быть, какие-нибудь особенные… Которые она надевает только для него, только когда собирается с ним потрахаться?

— Все в порядке?

Одри стояла за моей спиной. Я не слышал, как она поднялась по лестнице.

— Все отлично, — улыбнулся я, поворачиваясь к ней.

— Что вы делаете? — прямо спросила она.

— Хотел узнать, переехали ли вы сюда, — ответил я, выбрав правду.

Если бы сюда поднялся Вон, я бы сделал какое-нибудь замечание насчет обоев. Но пришла Одри, и валять дурака не было никакого смысла. Она пришла, потому что я ее позвал, дал понять, чего от нее хочу. И вот она здесь, рядом со мной, совсем близко, даже ближе, чем требуется.

— Могли бы просто спросить. В любом случае — нет, — тихо сказала она.

Грудь ее тяжело вздымалась от одышки.

— Почему же? — поинтересовался я, делая маленький шаг в ее сторону.

Она отступила назад. Ах, значит, еще слишком рано? Я поторопился? Надо бы вести себя поосторожнее, помягче, чтобы ее не напугать. Она стоила любых усилий, стоила того, чтобы ее добиваться.

— У меня есть жилье, — сказала она со странным выражением на лице.

Это был явно не ответ. Зачем она регистрировалась на сайте знакомств, если не хотела серьезных отношений? Ведь все женщины хотят партнера с домом, куда можно переехать, замужества, детей? Если только она не искала чего-то другого. Если только она не искала просто секса.

Я снова посмотрел ей в глаза и не отвел взгляд.

Она не двинулась с места.

Ага, сопротивляется! Мне это понравилось. Мне нравилось иметь дело с достойным противником. Я ободряюще ей улыбнулся.

— Одри, куда принести кофе?

— Иду! — крикнула она, не сводя с меня глаз.

Голос ее звучал ровно, словно у робота, выражение лица невозможно было прочитать. Привлек ли я ее? Хотелось ли ей, чтобы я ее поцеловал? А если я ее поцелую — что она станет делать?

— Вы…

— Что? — прошептал я, облизывая губы. — Что — я?

— Вы чертовски странный человек, Колин, — ответила она, повернулась и спустилась по лестнице, ни разу не оглянувшись.

Ах ты, Вон! Сейчас я с радостью бы его убил. Я бы схватил его за горло и придушил. Если бы нас не прервали, она наверняка была бы моей. Она хотела меня.

Я пошел следом, ощущая в воздухе ее запах. Она была так близко. Как же мне хотелось, чтобы она уступила! Но, возможно, в следующий раз согласится. Только бы застать ее одну, найти повод с ней встретиться…

Она вернулась на кухню к Вону. Они о чем-то перешептывались, и я напряг слух, думая, что она может сказать что-то полезное — будто она ни с того ни с сего повела себя не так, как следовало бы, будто на нее вдруг что-то нашло, — но ничего такого не услышал. Просто приглушенный разговор двоих, пытающихся не ссориться, когда их могут подслушать другие.

Откинувшись на спинку кожаного дивана, я выпил еще вина. Через десять минут я извинился, вызвал такси и уехал. Вечер оказался не столь занимательным, как я надеялся, к тому же возникла очередная дилемма: сперва мне хотелось женщину, потом я понял, что женщина мне вообще не нужна, а потом стало ясно, что я снова ее хочу, но на этот раз не любую, а только одну. Только Одри.

Час спустя в одиночестве собственного дома, разрядив наконец сладостное напряжение, уже казавшееся невыносимым, я начал думать, как мне ее завоевать. Смогу ли я сделать так, чтобы она перевела взгляд с Вона на меня? И что нужно сделать, чтобы она меня захотела?