Злой ветер - Рэйчел Кейн

До сих пор не понимаю, почему на это дело поставили меня. Наверное, все объяснялось незначительными вначале размерами урагана и моей надежной репутацией укротительницы южных ветров. Несомненно, Джон Фостер хотел дать мне возможность потренироваться. Работать мне предстояло в паре с другим Хранителем, находившимся на том конце Атлантике. Это была Тамара Матумба из Мавритании. Я уже участвовала в парных манипуляциях, но лишь на лекциях и лабораторных работах. Конечно же, это сильно отличалось от полевых условий, где нам предстояло иметь дело с полновесным чудовищем, зародившимся в гнезде ураганов по имени «Бермудский Треугольник».

Национальная Служба Погоды владела несколькими отличными офисами в городе Корал-Гэйблз,[17] штат Флорида. Здания восстановили после того, как ураган «Эндрю» разнес их в щепки. В то утро я приехала сюда в спокойном и умиротворенном настроении. За предстоящую работу во Флориде я пообещала сама себе вознаграждение в виде красивого загара и нового «бикини». Я была уверена в успешном результате и в том, что хоть одна-то из этих радостей жизни от меня не уйдет. На переднем сиденье Далилы валялся пакет из супермаркета, а в нем – авансом купленный купальник. Шесть квадратных дюймов спандекса[18] цвета морской волны – по пятнадцать долларов за каждый дюйм. Моя награда за работу, которую мне предстояло выполнить. Я собиралась по-быстрому освободить мир от тропического гостя, а затем переодеться в «бикини» и рвануть на пляж на весь остаток дня.

Мой визит в НСП являлся обычным делом. Мы – Штатные Хранители, так же как и Региональные Хранители, – делали это постоянно. Наши визитки гласили: «ПОСЕТИТЕЛЬ ИЛИ ИССЛЕДОВАТЕЛЬ», и наши соседи по зданию не задавали лишних вопросов. Хотя, очевидно, подозревали многое. Об этом свидетельствовали многозначительные взгляды и выдаваемая бесплатно кока-кола.

Этим утром я отметилась на входе, прикрепила бирку на свою белую свободную блузку, которой позже на пляже предстояло превратиться в халат, и немного поболтала с регистратором – великолепной афроамериканкой по имени Мона. Мы обсудили проблему купальников, а потом я случайно бросила взгляд на список посетителей и похолодела.

Роберт Бирингейнин.

– Плохой Боб здесь? – спросила я упавшим голосом.

Она опасливо оглянулась и, наклонившись поближе, прошептала:

– С кем-то встречается. С кем, не спросила.

– Не знаю уж, какому божеству пожертвовать ягненка, чтоб оно уберегло меня от подобной встречи.

– Милочка, я готова пожертвовала гораздо большим, только бы быть уверенной, что меня эта встреча не коснется, – округлила глаза Мона. – Готова поклясться, этот человек – пожиратель собственных детей.

– Уж детей своих подчиненных он точно готов сожрать. А также и самих подчиненных, – я бросила взгляд на часы и убедилась, что до начала акции осталось пять минут. – Лучше поспешу. Увидимся позже?

– Давай, – согласилась Мона. – Позавтракаем кубинскими сандвичами. Через шесть кварталов отсюда отличная забегаловка, встретимся там.

Я помахала ей, прошла сквозь автоматические двери и поспешила сквозь высокотехнологичную зону небольших застекленных конференц-залов, оснащенных новейшими компьютерами. Несколько аналитиков и метеорологов, сидевших там, подняли голову при моем появлении, но ничего не сказали. Все знали, куда я направлялась.

Служебная комната «Б» формально называлась «Центром по управлению второстепенными кризисами», но редко использовалась по назначению. Большую часть времени она служила неофициальным местом встречи Хранителей. Мне случалось бывать там пять-шесть раз, поэтому, открывая дверь, я была готова к тому, что увижу.

Если не считать присутствия Боба Бирингейнина.

Он сидел у окна, за которым виднелось безоблачное небо, – ноги задраны на стол, в руке стакан с минералкой. Я не встречалась с Бобом со времени моего ужасного вступительного собеседования, и сейчас при виде его вновь почувствовала себя ничтожно маленькой и слабой. Особенно когда его голубые глаза просветили меня насквозь и отвергли, как нечто малоценное.

– Насколько понимаю, Джоанн Болдуин? – произнес своим мягким тенором Боб. Тон был нейтральным с оттенком безразличия.

– Да, сэр.

– Я пришел просто посмотреть, – кивнул он.

Посмотреть. Хуже и придумать нельзя. Работать, когда тебе в спину дышит Плохой Боб, – это заставило бы нервничать и самых опытных Хранителей. Я же, при всей своей самоуверенности, далеко не считала себя самой. Пока нет.

Тем не менее я проглотила это и уселась просматривать данные: карты систем атмосферного давления, только что отпечатанные спутниковые снимки нарастающего в своем круговом движении тропического урагана «Сэмюэль». Моя коллега ожидала в мавританском порту с названием Нуакшот. Телефонная линия была настроена на быструю связь с ней. Дело в том, что в астральном поле голоса не проходят на большие расстояния, приходится пользоваться земными коммуникациями.

– Ну что, начнешь, пока я еще не устал? – подал голос Плохой Боб. Он сидел, все так же откинувшись, и любовался видом из окна. Смешно называть видом прямоугольник чистого неба, на котором ничего не было видно – ни единого облачка. Мы оба наблюдали за сценой действия безграничных и бесконечных возможностей. Я почувствовала, что в горле у меня пересохло. На столе стоял графин с водой – жемчужные капельки на запотевших стенках, – но мне отчаянно не хотелось демонстрировать свое волнение перед начальником. Я вытерла вспотевшие ладони о джинсы и бодро ответила:

– Конечно. Без проблем.

Набрала номер Нуакшота – Тамара Матумба подняла трубку после второго гудка. Мы несколько нервно обменялись с ней шутливым приветствиями. Плохой Боб сидел, нетерпеливо барабаня кончиками пальцев по столу, и я поторопилась перейти к первой фазе операции, которая заключалась в обсуждении рамок предстоящих действий.

Всегда полезно, приступая к подобной работе, иметь четкое представление о том, как ты собираешься ее заканчивать.

Мы решили подорвать силы «Сэмюэля», с тем чтобы превратить его в обычный шквал. Нет смысла пытаться полностью уничтожить ураган – это только приведет к перемещению его энергии куда-то в другое место и может послужить причиной еще худших последствий. По ходу разговора я делала трясущейся рукой заметки. Это налагает дополнительную ответственность – когда знаешь, что все твои действия отражаются на бумаге.

– Ну что, приступаем? – спросила я, и Тамара поспешила подтвердить свою готовность. Хотя, бьюсь об заклад, ни у меня, ни у нее не было такой уверенности.