Лиловый (Ii) - Ганнибал

   -- Угу. А еще там по полгода царит ночь.

   -- Ну, это за полярным кругом... но Гвин-ап-Нуд близко! Так вот, а еще там вулканы.

   -- Действующие? -- удивился Леарза.

   -- Нет, нет. В последний раз Гвин-ап-Нуд разговаривал около века назад, -- сказала Тильда. -- Но из-за деятельности вулканов там все черно-зеленое. Сейчас увидишь.

   Леарза наконец выглянул в окно и обнаружил, что под ними бескрайняя синева. Это привело его в шок: он не сразу понял, что это такое.

   -- Мы над океаном, -- воскликнул Леарза, позабывшись. Спутники его рассмеялись в ответ, и Тильда согласилась:

   -- Верно, это океан. Мы пересечем его и сам Тойнгир, а опустимся на землю только на другом конце материка.

   Вскоре ее слова сбылись: на горизонте показалось что-то темное, потом это темное резко увеличилось в размерах и наползло на синие волны, съело их собой. Несколько раз внизу проносились небоскребы, хоть и совсем не такие, как в Ритире, а иногда Леарза с волнением замечал крошечные точки, похожие на обычные маленькие домики.

   -- Там будто дома, -- сказал он, только что не прижимаясь лбом к стеклу. -- В них живут люди?

   -- Ну конечно, живут. Это усадебный район, -- пояснила Тильда. -- Ты, должно быть, уже знаешь, люди на Кэрнане могут выбирать, где им больше нравится жить. Это когда-то давно планета была перенаселена, и отчасти поэтому появилась мода на высоченные небоскребы, но потом наступил экологический кризис, и пришлось осваивать соседние планеты. Примерно в то время мы заселили Эйреан, профессор не рассказывал тебе о нем?..

   -- Нет еще.

   -- Эйреан ближе к солнцу, чем эта планета, -- сказала девушка. -- И вертится вокруг своей оси медленнее. Жить там совсем непросто, приходится строить колонии, которые больше напоминают собой крепости, даже, может быть, норы. Заселены и другие планеты, в соседних звездных системах. Так вот, с тех пор на Кэрнане живет сравнительно немного людей. И поэтому они стали селиться отдельно друг от друга, в таких вот уединенных усадьбах. Поначалу из-за этого разрушали городские районы, сносили небоскребы, а на их месте тоже строили особняки, но потом все-таки решили оставить несколько старых городов, тоже в качестве памятников-заповедников. Может, как-нибудь мы свозим тебя и в такое место! У нас, например, всех школьников в обязательном порядке водят на экскурсию в Эргест, ведь этот город был оставлен в назидание потомкам.

   -- Ну, мы прибыли, -- перебил ее Корвин. И действительно, машина принялась опускаться; Леарза уже привык немного к тому, настолько стремительно это происходит, но все равно нервно екнуло сердце, и все существо ожидало падения, но в салоне аэро ничего не чувствовалось, будто это земля резко помчалась вверх, а они оставались на месте.

   Через мгновение их уже окружали невысокие скалы, поросшие травой, словно шерстью. В иных местах, тут и там зияли черные раны: иссеченные бока некоторых скал обнажали черную пористую породу. Аэро опустился на гребень пологой горушки, склон которой скатывался к зеркальной поверхности озерца. Вода была настолько неподвижной, что отражала в себе черепахово-пятнистое небо с потрясающей точностью, и казалось, что это на самом деле провал в потустороннюю реальность, где все опрокинуто вверх дном.

   Ни намека на деревце или кустик; только эта пушистая, мягкая даже на вид трава. Андроиды беспечно переговаривались, суетясь вокруг аэро, а Леарза отошел в сторонку и смотрел на озеро, не сводя взгляда. Чужая красота зацепила его.

   -- Хочешь посмотреть на озеро поближе? -- над ухом спросила его Тильда, и он резко обернулся к ней. Девушка стояла рядом, улыбаясь, и еле заметный ветерок колыхал ее светлое платье. Леарза не помнил в те моменты, что она -- андроид, об этом невозможно было помнить, ее ноги утопали в светло-зеленой траве Гвин-ап-Нуда, платиновые локоны скользили по плечам туда и обратно, повинуясь колебаниям воздуха, и она казалась сотканной из солнечного света и неба.

   -- Конечно, -- согласился он. И Тильда пошла по склону, беспечно размахивая руками, по-девичьи раскрыв ладони. Леарза пошел следом, а за его спиной пререкались Сет и Корвин, потом раздался громкий звон чего-то стеклянного и напуганно-сердитые вопли обоих.

   -- Много-много веков назад, -- сказала Тильда, не оборачиваясь, -- люди, жившие на Тойнгире, считали это место священным. Они думали, что главный бог, бог неба, живет здесь, ночует в озерах, а если он прогневается, то извергаются вулканы, и небо застилает пеплом. Сейчас в богов, конечно, никто не верит, но, когда смотришь в эти озера, ничуть не удивляешься, что древние так думали.

   Они подошли к самому берегу озера и остановились; белые тапочки Тильды едва не касались воды, а Леарза видел в ней свое отражение, взъерошенные русые волосы на фоне бесконечного неба, и у него даже закружилась голова: на мгновение ему показалось, что это его двойник в воде стоит прямо, а он сам висит вниз головой.

   -- Так вы тоже верили в богов когда-то, -- заметил он вполголоса. Мысль о богах казалась ему правильной и подобающей месту; здесь вполне

мог

бы жить какой-нибудь, немного жестокий, но большей частью справедливый.

   -- Конечно, -- пожала плечами Тильда. Позади них приближались голоса: Сет и Корвин спустились по склону тоже, и лысоватый музыкант бросил на траву широкое пестрое покрывало, которое до того тащил на плече, а Корвин подошел к берегу и остановился по другую сторону от Леарзы, тоже заглянул в водяное зеркало. Оно послушно отразило его орлиные черты, хоть и сделало глаза почти черными, как два омута над птичьим клювом-носом.

   -- Это естественная эволюция человеческого мировоззрения, -- благодушно сообщил Корвин, покосившись на Тильду. -- Видишь ли, на заре своего существования человек был жалкой букашкой, тусклой искрой во мраке бесконечного космоса. Он ничего почти не знал о законах этого мира, и они пугали его, потому человек и придумывал свои объяснения той или иной силе, а потом стал считать, что силы природы можно умаслить молитвами и жертвами.

   -- Завел шарманку, -- перебил его Сет, хлопнув по спине. -- Тебе не кажется, что лекций парню хватает и у профессора в институте?

   -- Нет, мне интересно, -- возразил Леарза. -- Скажи, почему люди перестали верить в богов?

   -- Ну, потому что тусклая искра все разгоралась, пока не превратилась в пожар, -- с философским видом пояснил Корвин, -- и этот пожар осветил целую галактику, но богов так и не выявил.

   -- Он хочет сказать, что за прошедшие века люди так и не нашли никаких доказательств существования высших сил, -- фыркнул Сет, плюхнулся на свое покрывало. Тильда обернулась, покосившись на него, и села рядом.

   -- Правда, и доказательств их отсутствия -- тоже, -- улыбнулся журналист. -- Но в ходе истории само собой так сложилось, что наш народ не очень-то охотно верит в неопределенное.

   -- Так давайте займемся чем-нибудь более определенным, -- бодро предложил Сет и полез в сумку, брошенную кем-то из них в траве. -- А, проклятье, я инструмент в аэро позабыл!

   И он, вскочив, немного смешной трусцой направился наверх по склону. Корвин опустился на покрывало, занялся оставленной Сетом сумкой. Тильда сидела, обхватив себя ладонями за колени, и смотрела на озеро.

   Леарза думал о том, что раньше не приходило ему в голову: люди Кеттерле не всегда были такими, какие они есть. Ведь некогда его собственные предки составляли с ними один народ... но их пути разошлись. Через какие же тигельные печи шли эти люди, что стали холоднее металла?

   -- Мне кажется, -- наконец негромко сказал он, обращаясь преимущественно к Корвину, -- что боги как-то связаны... с чувствами. У нас им пели гимны... а сколько всего вкладываешь в молитву!..

   Журналист вытащил из сумки бутылку и фыркнул, пожав плечами.

   -- Хочешь сказать, современные люди бесчувственные.

   -- ...Есть немного, -- буркнул Леарза. -- Поначалу я не понимал, в чем причина, но сейчас начинаю понимать. У них у всех лица, как маски! Кажется, будто они умеют только улыбаться, а на большее не способны.

   Корвин открыл бутылку и поднял глаза к небу; его острое лицо приняло задумчивое выражение.

   -- В их головах холодные машины, -- произнес он. -- Но сердца у них живые. ...Ты знаешь, парень, в определенную эпоху очень многие поэты писали стихи на эту тему.

   -- Оседлал своего любимого конька, -- негромко заметила Тильда и хихикнула. Леарза смотрел на Корвина в упор и не заметил, как сзади подошел Сет, снова уселся на покрывале, обнимая что-то; Корвин бросил на того взгляд и сделал малопонятный жест рукой с бутылкой.

   -- Если бы у них было сердце, -- сказал Леарза, -- они бы не стали смотреть, как гибнет моя планета, сложа руки.

   Никто не ответил ему на этот раз; Тильда опустила голову, теребя тонкими пальцами травинки, Корвин снова уставился на озеро. Потом звучным голосом выразительно прочитал: