Вопль кошки - Франческа Заппиа

Пялятся

Я подкрадываюсь ближе, чтобы осмотреть тело. Зрелище замечательно похоже на то, что произошло во дворе. Расшвырянные конечности, оторванные и брошенные в стену, покромсанный мех, будто от тела отдирали куски зубами. Над одной скулой красуется дыра, глазница обезображена так, что глаз вывалился и укатился. Единственное отличие – кровь Марка не растекается красиво, как у Джули, – она окрашивает стены и лежит вокруг тела веером, словно ее выплеснули из банки.

В воздухе витает насилие – ощущение густое и гнетущее. И знакомое. Мне не нравится, что оно становится знакомым.

Я поворачиваюсь и бегу. Стук сердца отдается в голове, заполняя эхом тишину коридоров. Коридоры прежние. Иногда Школа что-то меняет. Проход между коридорами находится то в одном конце, то в другом. Два коридора порой накладываются друг на друга, и надо несколько раз зайти и выйти из класса, чтобы попасть в нужный. Иногда двора вообще нет. Сейчас он есть, и ничего в нем не изменилось, кроме того, что тело Джули исчезло. Единственный признак того, что она здесь была, – кровь, ржавчиной проступающая на камнях.

Джеффри здесь тоже нет. Что-то не так. Если бы все было нормально, рассуждай он нормально, он был бы здесь, размышлял, что происходит. Я бы сказала ему, что нашла тело Марка. Я бы сказала ему, что тот, кто убил Джули, все еще где-то тут ходит, все еще преследует нас. И больше я не выпускала бы Джеффри из виду.

Я выскальзываю со двора и спешу в Фонтанный зал. Нас собралось еще больше, все сгрудились, как испуганные мыши. Сосчитать не могу: человек, пожалуй, тридцать пять – количество как-то нестабильно. Когда я вбегаю, оба фонтана выплескивают в воздух изящные дуги блестящей пурпурной воды, будто Школа приветствует мое возвращение. Сисси вылезает из своей палатки.

– Кот! – кричит она с облегчением. – Ты слышала шум?

– Какой шум? – спрашиваю я.

– Крики, и… словно что-то рвется. Было ужасно.

– Это Марк, – говорю я и мгновенно жалею: Сисси бледнеет. – Он мертв. Та же история, что с Джули.

Только вот крик? Марк никогда не кричал. Марк вообще не издавал никаких звуков, он ведь больше не мог говорить. Или нет?

– Значит, кто-то и правда собрался нас попереубивать, – говорит Пит, и его глаза-фары то открываются, то закрываются.

– Что же нам делать? – спрашивает Эль.

– Надо держаться вместе!

– Надо найти эту мразь и убить его.

– Наверняка кто-то из админов.

– А если нет?

– А кто тогда?

– Может, Хронос и Часы!

– Хроносу плевать на нас. И на них. И на всех.

– Эй! – От моего крика толпа замолкает. Рот я открыть не могу, но громкость моего голоса, похоже, безгранична. – Мы не знаем, кто и зачем это делает. Мы не знаем, что планируют админы, хотя вряд ли они скоро придут за нами. – Я вспоминаю руку Джейка, прибитую к двери, и вздрагиваю. – Мы должны работать вместе, если хотим поймать того, кто это делает. Увидите что-то подозрительное – сообщите мне, хорошо?

– С чего это именно тебе?

– Ага, ты-то что сделаешь?

Что я сделаю? А остальные что-нибудь сделают? Мне хочется на них накричать. Все это время они ждали от меня ответов, а теперь, когда я всего лишь пытаюсь их организовать, они ведут себя так, будто я переступила черту. Сверлю взглядом их лица. Они замолкают. Я хочу, чтобы они боялись моих глаз. Хочу, чтобы знали: я пытаюсь что-то исправить, потому что где-то внутри чувствую, что со мной скоро случатся другие перемены, уже не такие безобидные, как с глазами.

– Во-первых, – говорю я как можно спокойнее, – нам нужно выяснить, кто это сделал. Это может быть кто угодно. Кто-то из них. Кто-то из нас. Поэтому в качестве меры предосторожности я всех опрошу. – (Раздается несколько возгласов протеста.) – Кто-нибудь еще станет искать по коридорам? – огрызаюсь я. – Кто-нибудь еще хочет рисковать собой?

Никто не станет. Никто не хочет.

Уэст спрашивает:

– А когда найдешь того, кто это делает?

– Когда найду того, кто это делает, – говорю я, – сделаю так, что он больше никогда не причинит вреда никому из нас. – Я оглядываю Фонтанный зал, желая закончить разговор. – Кто-нибудь видел Джеффри?

Головы качаются. Несколько раз звучит слово «нет». Нужно найти Джеффри, но еще нужно собрать информацию. Чем быстрее я повычеркиваю всех нас из списка, тем быстрее найду негодяя, который это сделал. Но если Джеффри бродит по коридорам в одиночку, даже если он уже потерялся, защиты у него не больше, чем у Марка.

Я прошу всех выстроиться вокруг северного фонтана, а сама сажусь у южного. Сисси помогает держать всех в строю, но они все ходят туда-сюда, и разговаривают, и смотрят на двери, и никак не могут перестать. Кучкуются со старыми друзьями: писательский клуб, радиолюбители, художники, гольфисты, команда техников с театралки. Приходя ко мне, с трудом могут усидеть на месте, отвечая на вопросы.

Где вы были вчера во время убийства Джули?

С кем вы были?

Как вы узнали о случившемся?

Видели ли вы, как кто-то покидал место преступления?

Есть ли у вас еще какая-нибудь информация, которую нам важно знать?

По-моему, большинство так напуганы, что лгать не состоянии. Все их ответы похожи.

Фонтанный зал.

Все остальные.

Крик Джули.

Только ты и Джеффри.

Это не я.

Я ищу противоречия, что-нибудь необычное, но ничего такого нет. Я знаю, что все бесполезно. Я – звезда клишированной полицейской драмы, уже скребу по дну в поисках зацепок. Но нужно попытаться.

Сисси – последняя.

– Здесь ужасно, – говорит она. – Ожидание. Мы все знаем: что-то вот-вот случится.

– Вместе вам безопаснее, – отвечаю я.

– Не особо, если учесть, что у некоторых из нас ржавые суставы, или кожа, которая кричит, если двигаться слишком быстро, – она отводит взгляд, – или щупальца вместо рук. Некоторые из нас не созданы для того, чтобы сопротивляться, и от этого слабее мы все.

Она никогда раньше так не говорила. Позади нее, там, где остальные прячутся, обнимая друг друга, раздаются стоны и плач.

– Думаешь, это сделали админы? – спрашивает Сисси.

– Не знаю, – отвечаю я.

– А предположения есть, кто мог это сделать?

– Нет.

Взгляд у нее ясный и жесткий.

– Может, это Лазер?

Конечно может. Мы все знаем, что это может быть Лазер. Он будто призрак – вечно напоминает о себе. Видел ли кто-нибудь из нас его хоть раз, или мы просто знаем, что он где-то рядом, как знаем, что ночью кто-то крадется следом по темной лестнице?

– Раньше ты не хотела его обсуждать, – говорит Сисси, – но это