Берлускони. История человека, на двадцать лет завладевшего Италией - Алан Фридман

Берлускони, Галлиани и Индзаги медленно идут по траве, пересекая одно из семи футбольных полей огромного комплекса “Миланелло”. За полем виднеется несколько бежевых зданий, в которых расположены клубная раздевалка с индивидуальными шкафчиками игроков, кабинет физиотерапевта, большой тренажерный зал и бассейн.

Внутри раздевалки их ждет вся команда. Игроки сидят на железных раскладных стульях, к дверям шкафчиков прикреплены белые бумажки с эмблемой клуба, на которых одинаковым черным шрифтом напечатаны имена игроков. Сверху на шкафчиках лежат черные спортивные сумки с белыми логотипами спонсоров – Adidas и Emirates. В комнату важно заходит Берлускони, и все футболисты встают. Президент клуба лично приветствует каждого игрока.

“А вот и мы! Как дела? Все хорошо?” – спрашивает Берлускони у нападающего “Милана” Эль-Шаарави, который явно этого не ожидал.

“Вам стало лучше? – интересуется он у французского форварда Жереми Менеза. – Газеты писали, что вы не очень хорошо себя чувствуете”.

“Как ваша жена? – вопрос предназначен центральному нападающему Фернандо Торресу. – Как дети? А новый дом? Обживаетесь? Все хорошо? Отлично”.

“Кстати, еще раз с днем рождения!” – поздравляет он Кристиана Сапату, колумбийского защитника, который обычно играет в центре.

“Вы полностью поправились? – спрашивает он бразильского защитника Алекса. – Возвращаетесь на поле на этой неделе, да?”

Алекс утвердительно кивает: да, он в порядке и будет играть.

Пришло время полководцу вдохновить свои войска. Вместе с Индзаги Берлускони встает у дальней стены раздевалки и принимает несколько менторскую позу.

“Я наблюдал за вами два последних матча, – начинает Берлускони. – Вам удалось показать слаженную игру, следить за матчами было интересно, вы выглядели достойно, как великая команда. У вас неплохо получались угловые. Я бы хотел напомнить, что вы должны все быть в штрафной, когда мяч в воздухе, чтобы защитники соперника инстинктивно закрывали вас на передней линии, а не следили за мячом, за всем сразу им же не уследить. С такой тактикой я получал немало пенальти, но просто нужно хорошо все сделать. И еще хочу напомнить, что за 15–20 минут до конца матча вы должны постоянно держать мяч у себя. Не забывайте об этом!”

Футболисты удивлены, но с уважением слушают проповедь босса, некоторые игроки улыбаются. В углу раздевалки Адриано Галлиани изумленно и сосредоточенно смотрит на Берлускони. Индзаги кивает головой в знак согласия с президентом.

Берлускони вновь принимается за Индзаги и начинает толкать его в плечо: “Итак, тренер, что же ты должен кричать со скамейки?”

“Атакуй”, – практически шепотом говорит Индзаги, и Берлускони закатывает глаза.

“Нужно кричать громче, – не унимается Берлускони. – Атакуй! Вот так. Это означает, что игрок должен забрать мяч, не отдавать его, развернуться спиной и сделать пас. А теперь, тренер, попробуй-ка еще раз. Посмотрим, кто тебя услышит”.

Индзаги делает очередную попытку.

“Атакуй!” – кричит он еле слышно.

“Громче!” – настаивает Берлускони.

“Громче я физически не могу”, – стонет несчастный тренер.

“Громче! Мы же на стадионе!” – не отстает от него Берлускони.

Индзаги выглядит растерянным, но продолжает пробовать: “Атакуй! Атакуй!” Все так же беспомощно.

“Я тебя не слышу. Громче!” – командует Берлускони.

“Атакуй!” – кричит тренер. По-прежнему вяло, по-прежнему тенор.

“Ну нет, – язвит Берлускони. – Давай я покажу, как это делается”.

Он издает свой боевой клич так звучно, таким глубоким басом, как будто мы слышим того прежнего Сильвио, эстрадного певца, игравшего на контрабасе с Конфалоньери.

А-ТА-КА-РЭ!

“И кто справляется лучше? – с улыбкой спрашивает Берлускони и берет руку Индзаги, чтобы то ли обменяться с ним рукопожатиями, то ли отдать честь. И подводит итог: – Конечно, я! Я всегда Numero Uno”.

Берлускони собирается уходить, и футболисты встают. Он прощается с каждым и продолжает задавать вопросы.

“Всем спасибо и до свидания”, – Берлускони пожимает игрокам руки.

“Мои поздравления, прекрасный был гол на прошлой неделе”, – говорит он японцу Кейсуке Хонде. Именно Хонда забьет решающий гол в матче на следующий день.

Последним в линейке стоит Салли Мунтари, сильный полузащитник из Ганы.

“А когда ты меня познакомишь со своей женой? – спрашивает Берлускони у ошеломленного Мунтари. – Я хотел бы с ней встретиться, просто взглянуть на нее. Я уже немолод и на большее не способен, но познакомиться очень бы хотел, все говорят, что она самая красивая женщина на свете”.

Мунтари улыбается. Берлускони улыбается. Индзаги тоже улыбается и провожает Берлускони до двери.

Распаленный Берлускони вновь машет всем на прощанье, вихрем вылетает из раздевалки и направляется в тренажерный зал, чтобы поприветствовать персонал команды. Игроки идут на поле и готовятся к тренировке.

В тот день один из посетителей базы “Милана” спросит Берлускони, не настаивал ли он когда-либо на определенной расстановке игроков на поле. Берлускони расплывается в улыбке.

“Настаивал ли я? Нет. Предлагал ли? Конечно. Много раз. Перед каждой игрой мы с тренером обсуждаем стартовые позиции команды, говорим об отдельных игроках. Иногда я не согласен с тренером, но последнее слово всегда за ним. Я ни на минуту не забываю, что я всего лишь владелец и президент клуба. Я стараюсь не давить на тренера. В конце концов, он ответственен за результаты команды. Например, вместе с Сакки мы придумали игровую схему, которая позволяет «Милану» постоянно контролировать происходящее на поле. Мы вырастили команду, которой нравится играть и которая уважает соперников. Мне кажется, что это прочно закрепилось в ДНК «Милана», за это болельщики устраивают нам овации”.

Галлиани, который уже долгие годы наблюдает, как Берлускони общается с тренерами, многозначительно улыбается.

“Возможно, Сильвио Берлускони и не диктует тренерам, как расставить игроков, – говорит Галлиани, – но он, конечно, любит поговорить об игре, как о технических, так и о тактических ее аспектах. Он любит общаться с тренерами, как, например, владелец газеты любит общаться с главным редактором. Владелец назначает редактора, который волен выбирать редакционную политику газеты. Однако владелец вправе заменить редактора в любой момент. Такие же отношения между владельцем клуба и его тренером”.

Дело идет к закату. Берлускони и Галлиани сидят на удобных белых диванах в гостиной главного здания комплекса. Лучи заходящего солнца пробиваются сквозь белые кружевные занавески, висящие по краям высоких стеклянных окон, которые выходят на футбольное поле. Вдалеке за полем виднеются клубные раздевалки и тренажерный зал.

Галлиани известен своим веселым характером и имеет репутацию дамского угодника, как и тренер Индзаги, над которым он недавно за это подшучивал. У него всегда есть пара историй и анекдотов в запасе. Он всегда принимает сторону Берлускони и является его искренним поклонником, настоящим другом, надежным деловым партнером и правой рукой во всем, что касается ФК “Милан”. В прошлом Галлиани активно помогал Берлускони развивать его коммерческие телеканалы. Галлиани – один из самых близких Берлускони людей, он практически так же важен в его жизни, как и Феделе Конфалоньери. Он пристально смотрит на друга, пока тот рассказывает, почему решил купить ФК “Милан” в 1986 году и что клуб значит в его жизни.

“Знаете, – начинает Берлускони, – когда я впервые приехал на «Миланелло» в качестве президента клуба, я решил, что грежу наяву. Сбылось все, о чем мы с отцом мечтали. Вы и представить себе не можете, сколько раз мы ходили с ним на матчи, и каждый раз, когда «Милан» проигрывал, я плакал, а отец меня утешал и говорил: «Вот увидишь, в следующий раз мы выиграем. Просто нужно постоянно стремиться к победе»”.

Берлускони смотрит куда-то вдаль. Великий Обольститель о чем-то глубоко задумался.

“Место «Милана» в моей жизни… «Милан» напоминает мне о детстве и об отце. Практически каждый вечер, когда он возвращался домой с работы, мы обсуждали любимый клуб. Сначала он спрашивал, сделал ли я домашние задания, а затем я всегда переводил разговор на футбол. В то время «Милан» не был выдающейся командой и не имел громких титулов. Но я представлял себя частью этого клуба, я воображал себя тем или иным футболистом, я много фантазировал. Когда в 1986 году у меня появилась возможность купить «Милан», я сразу вспомнил об отце и решился на сделку. Это одна из причин, по которой я приобрел клуб. А надо сказать, что «Милан» в то время был довольно посредственной командой со слабыми результатами и длинной чередой поражений”.

Другой близкий друг Берлускони, Феделе Конфалоньери, помнит переговоры о покупке клуба, которые они вели в конце 1970-х. Некоторые люди предвзято относились к Берлускони. Он считался человеком пришлым, новичком итальянского бизнеса, возникшим из ниоткуда.