Идите в баню, князь тьмы - Яна Завгородняя

— Спасибо! — Иветт чуть не подпрыгивала от радости, стараясь при этом ещё крепче обнять подругу. В это время к ним подошли родители именинницы, чтобы поприветствовать новую гостью.

— Добрый день, Фемида, — начал хозяин дома. — Замечательно, что вы всё же пришли. Иветт только о вас и говорит.

— Для меня большая честь быть здесь, господин Вольф, — призналась девушка.

— Дорогая, — обратился мужчина к полненькой миловидной госпоже Вольф, — позволь познакомить тебя с нашей спасительницей. Именно ей мы обязаны исцелением Иветт.

— Да что ты говоришь! — женщина всплеснула руками, и сама чуть не бросилась обнимать девушку. Воспитание всё же оказалось сильнее эмоций, и она горячо пожала ей руку с нескрываемым блеском в глазах.

— Как же я рада познакомиться с вами, Фида! Меня зовут Матильда Вольф, но вы можете звать меня Мот. Проходите же и будьте дорогим гостем в нашем доме.

Чета Вольф немедленно взяла девушку в оборот.

— Сегодня здесь много важных персон, с которыми вы можете наладить деловые связи, — снова вступил в разговор глава комитета. — Воспользуйтесь возможностью познакомиться с ними. Пригодится в работе.

— Папа, хватит говорить о делах, — остановила его Иветт, выуживая подругу. — Сегодня праздник, и никто не станет устраивать из него вечер полезных знакомств. Я слишком давно не веселилась, а для этого мне нужна компания.

Подхватив Фиду под руку, Иветт спешно потащила её подальше от родителей, пока те не успели опомниться.

— Спасибо, — засмеялась девушка. — Мне и впрямь меньше всего хочется сейчас налаживать деловые контакты.

— Родителям только волю дай. Пойдём, я тебя кое с кем познакомлю.

Девушки прошли в другой конец комнаты, где присев на край подоконника, скучал высокий светловолосый юноша в дорогом костюме.

— Привет, Эдриан! — Иветт уже подскочила к нему. — Что такой грустный?

Как только девушки приблизились, парень оживился. Он даже не заметил Фиду, с какой-то жадностью ухватившись взглядом за Иветт.

— Я не скучаю больше. Иветт, я хотел сказать, что ты очень…

— Ладно, ладно, — перебила его девушка. — Эдриан, знакомься, это Фида — моя подруга и по совместительству самая лучшая в мире волшебница.

— Да брось, — смутилась девушка, порядком устав от похвалы со всех сторон.

— Так, значит, это вы? — с какой-то обречённостью проговорил молодой человек, переведя взгляд на блондинку. Взгляд его и всё выражение лица показалось ведьме потерянным.

— Эдриан, дружище, развлеки мою подругу, а то мне нужно ещё гостей встретить. К сожалению, этой формальности не избежать. Фида, с ним ты точно не соскучишься. Я скоро к вам присоединюсь:

С этими словами Иветт ускакала туда, где родители беседовали с очередным пожилым гостем и его разряженной супругой. Все эти люди казались чем-то странным на дне рождения юной девушки. Из ровесников здесь были пара молодых людей, да Эдриан, и тот после ухода подруги снова поник.

— Давно вы дружите с Иветт? — спросила Фида, желая нарушить неловкое молчание. Развлекать её никто не собирался. Более того, парень совсем загрустил.

— С детства, — буркнул он. — Мы соседи.

— Иветт прелесть, — Фида с умилением наблюдала за живой и бойкой девушкой, которая щебетала с гостями и светилась счастьем.

— Я должен быть рад за неё, — неожиданно заговорил парень, — но не получается. Знаю, что ты хотела как лучше, но теперь она для меня потеряна.

Фида удивлённо посмотрела на него. Красивый юноша с точёным профилем, большими серыми глазами и пышной шевелюрой непослушных вьющихся светлых волос не отводил взгляда от предмета своего обожания. На него то и дело заинтересованно посматривали женщины из числа гостей, но для Эдриана не существовало никого на целом свете, кроме рыжей бестии в откровенном красном платье.

— Это эгоистично с моей стороны, но когда она пряталась от мира, я был самым счастливым человеком на свете. Для меня она лчше всех, как бы она ни выглядела, и я никогда не считал её уродливой. Мы проводили много времени вместе, я поддерживал её, говорил комплименты, приносил пирожные и фрукты, а по ночам, — он сделал паузу, чем вызвал у Фиды лёгкий румянец, — по ночам мы забирались на крышу и смотрели на звёзды. Иногда, когда мне удавалось её уговорить, мы выходили на улицу и бродили по ночному городу. Она смеялась и радовалась, я это видел, ощущал. Теперь ничего этого нет.

— Мне жаль, — проговорила Фида, поражённая этим откровением. — Ты признавался ей?

— Нет, я так и не решился. Иветт слишком переживала из-за внешности. Боюсь, она бы мне не поверила и решила, что я над ней смеюсь. А теперь уже поздно. Теперь у неё есть из кого выбирать.

Они проследили грустным взглядом за тем, как именинница кокетничала с сыном какого-то важного гостя. Фида вспомнила их с Иветт разговор в тот день, когда их с тётушкой прорвало на откровения и ей ещё больше стало жаль парня, который умел любить. А ещё ей снова стало совестно за своё вмешательство. В отчаянии она буркнула:

— Прости.

Эдриан впервые за вечер издал звук, похожий на смешок.

— Ничего. Главное, что она теперь счастлива. Только прошу, не говори ей. Пусть это останется между нами.

Фида кивнула. Вскоре Иветт, подхватив с подноса бегущего мимо лакея пару бокалов для себя и для подруги, вернулась к друзьям. Эдриан немного ожил и теперь вместе со своей возлюбленной рассказывал Фемиде о том, как веселится столичная молодёжь без страха нажить непоправимых последствий для здоровья и бюджета. Он пообещал устроить девушкам экскурсию по крышам, которую обожала Иветт, сводить в парк аттракционов и на пляж, когда совсем потеплеет. Оказалось, что его отец — министр культуры, а потому бонусом парень мог достать контрамарку в театр или на выступление популярной группы. В какой-то момент Эдриан и Иветт стали наперебой рассказывать о своих приключениях, смеяться в голос над нелепыми случайностями, которые иногда происходили, о том, как в один из дней они пробрались в гримёрку к известному артисту, чтобы Иветт взяла автограф, а тот как раз успел уговорить девушку из местного кабаре познакомиться поближе. Тогда они убегали оттуда одному Эдриану известными тайными ходами под визги танцовщицы. Слушая их, Фида хихикала в кулачок, откровенно любовалась этой гармоничной парой и тем, с каким обожаниям смотрел на девушку Эдриан.

Они пили, ели, болтали, гуляли в парке, иногда для приличия вступали в разговоры с гостями. За время праздника на приём к магу-косметологу записалась половина жён министров и глав комитетов. Вторая половина записалась заочно, через заботливых подруг из числа присутствующих дам.

Вскоре на пороге возникла знакомая фигура. Князь Асмодей тоже был приглашён и теперь расхаживал по залу с видом хозяина,