Полное собрание стихотворений - Максимилиан Волошин

3 февраля 1915

Париж

Газеты

Я пробегаю жадным взглядомВестей горючих письмена,Чтоб душу, влажную от сна,С утра ожечь ползучим ядом.В строках кровавого листаКишат смертельные трихины,Проникновенно лезвиины,Неистребимы, как мечта.Бродила мщенья, дрожжи гнева,Вникают в мысль, гниют в сердцах,Туманят дух, цветут в бойцахОгнями дьявольского сева.Ложь заволакивает мозгТягучей дремой хлороформаИ зыбкой полуправды формаТечет и лепится, как воск.И, гнилостной пронизан дрожью,Томлюсь и чувствую в тиши,Как, обезболенному ложью,Мне вырезают часть души.Hе знать, не слышать и не видеть...Застыть, как соль... уйти в снега...Дозволь не разлюбить врагаИ брата не возненавидеть!

12 мая 1915

Париж

Другу

«А я, таинственный певец,

На берег выброшен волною...»

Мы, столь различные душою,Единый пламень береглиИ братски связаны тоскоюОдних камней, одной земли.Одни сверкали нам вдалиСозвездий пламенные диски;И где бы ни скитались мы,Но сердцу безысходно близкиФеодосийские холмы.Нас тусклый плен земной тюрьмыИ рдяный угль творящей правдыПривел к могильникам Ардавды,И там, вверяясь бытию,Снастили мы одну ладью;И, зорко испытуя далиИ бег волнистых облаков,Крылатый парус напрягалиУ Киммерийских берегов.Но ясновидящая силаХранила мой беспечный век:Во сне меня волною смылоИ тихо вынесло на брег.А ты, пловец, с душой бессоннойОт сновидений и молитв,Ушел в круговороты битвИз мастерской уединенной.И здесь, у чуждых берегов,В молчаньи ночи одинокойЯ слышу звук твоих шагов,Неуловимый и далекий.Я буду волить и молить,Чтобы тебя в кипеньи битвыМогли, как облаком, прикрытьНеотвратимые молитвы.Да оградит тебя ГосподьОт Князя огненной печали,Тоской пытающего плоть,Да защитит от едкой стали,От жадной меди, от свинца,От стерегущего огнива,От злобы яростного взрыва,От стрел крылатого гонца,От ядовитого дыханья,От проницающих огней,Да не смутят души твоейНи гнева сладостный елей,Ни мести жгучее лобзанье.Да не прервутся нити прях,Сидящих в пурпурных лоскутьяхНа всех победных перепутьях,На всех погибельных путях.

23 августа 1915

Биарриц

Пролог

Андрею Белому

Ты держишь мир в простертой длани,И ныне сроки истекли...В начальный год Великой БраниЯ был восхищен от земли.

И, на замок небесных сводовПоставлен, слышал, смуты полн,Растущий вопль земных народов,Подобный реву бурных волн.

И с высоты непостижимойНизвергся Вестник, оку зримый,Как вихрь сверлящей синевы.Огнем и сумраком повитый,Шестикрылатый и покрытыйОчами с ног до головы.

И, сводом потрясая звездным,На землю кинул он ключи,Земным приказывая безднамИзвергнуть тучи саранчи,Чтоб мир пасти жезлом железным.

А на вратах земных пещерОн начертал огнем и серой:«Любовь воздай за меру мерой,А злом за зло воздай без мер».

И, став как млечный вихрь в эфире,Мне указал Весы:«Смотри:В той чаше – мир; в сей чаше – гири:Всё прорастающее в миреДавно завершено внутри».

Так был мне внешний мир показанИ кладезь внутренний разъят.И, знаньем звездной тайны связан,Я ввержен был обратно в ад.

Один среди враждебных ратей —Не их, не ваш, не свой, ничей —Я голос внутренних ключей,Я семя будущих зачатий.

11 сентября 1915

Биарриц

Армагеддон

Л. С. Баксту

«Три духа, имеющие вид жаб... соберут царей вселенной для великой

битвы... в место, называемое Армагеддон...»

Положив мне руки на заплечье(Кто? – не знаю, но пронзил испугИ упало сердце человечье...)Взвел на холм и указал вокруг.

Никогда такого запустеньяИ таких невыявленных мукЯ не грезил даже в сновиденьи!Предо мной, тускла и широка,Цепенела в мертвом исступленьиКаменная зыбь материка.

И куда б ни кинул смутный взор я —Расстилались саваны пустынь,Русла рек иссякших, плоскогорья;По краям, где индевела синь,Громоздились снежные нагорьяИ клубились свитками простыньОблака. Сквозь огненные жерлаТесных туч багровые мечиСолнце заходящее простерло...Так прощально гасли их лучи,Что тоскою мне сдавило горлоИ просил я:«Вещий, научи:От каких планетных урагановЭтих волн гранитная грядаВзмыта вверх?»И был ответ:«СюдаПо иссохшим ложам океановПриведут в день Страшного СудаТрое жаб царей и царства мираДля последней брани всех времен.

Камни эти жаждут испоконХмельной желчи Божьего потира.Имя этих мест – Армагеддон».

3 октября 1915

Биарриц

«Не ты ли…»

Не ты лиВ минуту тоскиШвырнул на землюВесы и мечИ дал безумнымСвободу веситьДобро и зло?

Не ты лиСмесил народыГусто и крепко,Заквасил тестоСлезами и кровьюИ топчешь, грозный,Грозды людскиеВ точиле гнева?

Не ты лиПоэта кинулНа стогны мираБыть оком и ухом?

Не ты лиОтнял силу у рукИ запретилСложить обидыВ глубокой чашеЗемных весов,Но быть назначилСтрелой, указующейРазницу веса?

Не ты лиНеволил сердцеБлагословитьУбийц и жертву,Врага и брата?

Не ты лиНеволил разумПринять свершеньеНепостижимыхТвоих путейВо всем гореньиПротиворечий,НесовместимыхДля человечьейСтесненной мысли?

Так дай же силуПоверить в мудростьПролитой крови;

Дозволь увидетьСквозь смерть и времяБорьбу народов,Как спазму страсти,Извергшей семяВсемирных всходов!

1 декабря 1915

Париж

Усталость

М. Стебельской

«Трости надломленной не преломит

И льна дымящегося не угасит».

И тогда, как в эти дни, войнаЗахлебнется в пламени и в лаве,Будет спор о власти и о праве,Будут умирать за знамена...

Он придет не в силе и не в славе,Он пройдет в полях, как тишина;Ничего не тронет и не сломит,Тлеющего не погасит льнаИ дрожащей трости не преломит.Не возвысит голоса в горах,Ни вина, ни хлеба не коснется —Только всё усталое в сердцахВслед Ему с тоскою обернется.Будет так, как солнце в февралеИзнутри неволит нежно семяДать росток в оттаявшей земле.

И для гнева вдруг иссякнет время,Братской распри разомкнется круг,Алый Всадник потеряет стремя,И оружье выпадет из рук.

27 сентября 1915

Биарриц

II. Пламена Парижа

Весна

А. В. Гольштейн

Мы дни на дни покорно нижем.Даль не светла и не темна.Над замирающим ПарижемПлывет весна... и не весна.

В жемчужных утрах, в зорях рдяныхНи радости, ни грусти нет;На зацветающих каштанахИ лист – не лист, и цвет – не цвет.

Неуловимо-беспокойна,Бессолнечно-просветлена,Неопьяненно и не стройноВзмывает жданная волна.

Душа болит в краю бездомном;Молчит, и слушает, и ждет...Сама природа в этот годИзнемогла в бореньи темном.

26 апреля 1915

Париж

Париж в январе 1915 г.

Кн. В. Н. Аргутинскому

Всё тот же он во дни войны,В часы тревог, в минуты боли...Как будто грезит те же сныИ плавит в горнах те же воли.Всё те же крики продавцовИ гул толпы, глухой и дальний.Лишь голос уличных певцовЗвучит пустынней и печальней.Да ловит глаз в потоках лицРешимость сдвинутых надбровий,Улыбки маленьких блудниц,Войной одетых в траур вдовий;Решетки запертых оконДа на фасадах полинялыхТрофеи праздничных знамен,В дождях и ветре обветшалых.А по ночам безглазый мракВ провалах улиц долго бродит,Напоминая всем, что врагНе побежден и не отходит.Да светы небо стерегут,Да ветр доносит запах пашни,И беспокойно-долгий гудИдет от Эйфелевой башни.Она чрез океаны шлетТо бег часов, то весть возмездья,И сквозь железный переплетСверкают зимние созвездья.

19 февраля 1915

Париж