Генезис-2075 - Бернард Беккетт

Изображение прояснилось, образы Адама и Арта застыли.

Экзаменатор: Изложите своими словами, что сейчас испытывает Форд. Конкретно в данный момент.

Анаксимандр: Я думаю, он сердится на самого себя из-за того, что позволил Арту втянуть его в разговор. Как вы знаете, я исхожу из точки зрения, согласно которой Адам действовал интуитивно, не из расчета. Он считал, с ним поступили несправедливо, чуть не казнив лишь за то, что он прислушался к зову своего сердца. Мне кажется, Адам полагал, что, намеренно отказываясь от сотрудничества, он в некотором роде защищает себя. Помимо этого, Форд находится в состоянии шока. После объявления приговора Философ Уильям заверил, что робот все еще находится на ранней стадии развития и его детище во многом напоминает ребенка, но тот Арт, которого мы увидели, продемонстрировал способности к сложным логическим рассуждениям, и это наверняка произвело на Адама глубокое впечатление. Солдатам доводилось сталкиваться только с самыми примитивными моделями андроидов. Многие забывают, какое это было тяжелое испытание для человека с таким образом мышления, как у Адама. Думаю, он напуган. Это я и пыталась продемонстрировать.

Экзаменатор: То есть вы хотите сказать, он боится Арта?

Анаксимандр: Я думаю, он понимает, насколько ему будет сложно воспринимать Арта исключительно как машину.

Экзаменатор: Спасибо. Теперь давайте посмотрим, что было дальше.

Адам сидел, повернувшись лицом к стене. Его руки были по-прежнему скованы за спиной, на лице застыло мрачное выражение. Мужчина медленно раскачивался взад-вперед.

Посреди комнаты неподвижно стоял Арт. Он быстро двигал глазами, и лишь они выдавали то, что робот находился в активированном режиме.

Вдруг заключенный пришел в движение. Он резко вскочил. Руководители проекта оставили ему ботинки, что оказалось серьезной ошибкой. Удар был страшным и тщательно выверенным.

Голова Арта отлетела прочь, оторвавшись от металлического торса. Глаза на лице робота закатились. С проводов, торчащих из разорванной шеи, сыпались искры.

Комнату наводнили охранники. Пленника швырнули лицом вниз. Один из охранников прижал его к полу, придавив коленом между лопаток. Адам зарычал от боли, потом изумленно замолчал.

Сломанный Арт внезапно ожил. Туловище машины дернулось, повернулось и начало систематически обшаривать комнату в поисках головы. Обнаружив, оно сунуло ее под мышку и, жужжа, выкатилось из комнаты. Адам завороженно наблюдал за разворачивавшейся перед ним жутковатой сюрреалистической сценой. Его тело сотрясала дрожь.

Экзаменатор: Удивительно.

Анаксимандр: Что именно?

Экзаменатор: Согласно правилам, вы должны были включить в презентацию только факты, зафиксированные в стенограмме. Вы же привнесли в свою интерпретацию событий много домыслов.

Анаксимандр: В стенограмме имеются ссылки на этот эпизод.

Экзаменатор: Про реакцию охранников там не сказано ни слова. Равно как и о местоположении головы. Вы, наверное, мечтаете о карьере в сфере развлечении?

Анаксимандр: Те из нас, кому хорошо известны эти события, подчас забывают, сколь странным и удивительным представлялось происходящее Адаму. Я пытаюсь показать, в чем именно заключалась эта странность.

Экзаменатор: А как насчет всех этих эффектных деталей? Вы ведь не ограничились ими только в этом эпизоде? Будут и еще?

Анаксимандр: Можете называть увиденное выдумкой. Я так не считаю.

Удивление на лицах Экзаменаторов не шло ни в какое сравнение с тем, что испытала сама Анакс. Она начала спорить с ними и понятия не имела, как у нее вырвались эти слова и о чем свидетельствовало странное чувство удовлетворения, охватившее ее. Комиссия замерла, ожидая извинений. Их не последовало.

Анаксимандр: Наутро состоялась следующая встреча между Адамом и Артом. Желаете ли вы посмотреть запись?

Плавный Экзаменатор молча кивнул, словно к нему еще не успел вернуться дар речи.

Теперь Адаму сковали и руки, и ноги. На переносице темнел кровоподтек, разбитый нос распух. Роба была заляпана кровью. Открылась дверь, и в комнату, жужжа, въехал Арт. Форд старался не смотреть ему в глаза.

— Скучал по мне? — В голосе робота слышался оттенок насмешки.

— Мне показалось, я тебя прикончил.

— Чтобы меня убить, требуется гораздо большее.

— Времени у меня навалом.

— Теперь, похоже, ты не будешь так торопиться. Тебе больно?

— Нет.

— Это хорошо. Мне не хотелось, чтобы тебе причинили боль. Ты мне веришь?

Адам ничего не сказал в ответ.

— Снова эта игра в молчанку, — вздохнул Арт.

— Это не игра.

— Так что же это такое? — поинтересовался робот. На его лице не отразилось ни тени неприязни.

— Я не имею привычки разговаривать со стенками, столами и заборами. Или машинами.

— Даже в тех случаях, когда они тебе отвечают?

— Ты мне не отвечаешь. Это не разговор.

— Это еще почему?

— Сам знаешь.

— Нет, не знаю.

— Да, точно. Не знаешь. В этом-то вся суть. Ты ничего не знаешь и не понимаешь, — Форд говорил с напором, будто желая убедить в справедливости своих слов не только андроида, но и самого себя.

— Я понимаю. Проверь меня.

— У меня может не получиться. Вдруг твоя программа окажется достаточно сложной?

— Если моя программа настолько совершенна, что именно ты пытаешься обнаружить?

— В детстве я был знаком с одной девочкой, — начал Адам. — Она постоянно таскала с собой говорящую куклу. Программа у той была простая. Когда куклу поднимали, она говорила: «Привет!» Когда ее гладили по спине, откликалась: «Спасибо!» Могла сказать еще пару-другую слов. Каких именно — не помню. Может, «Я устала». А еще она реагировали на вопросы. Если ее о чем-то спрашивали, она регистрировала изменения в интонации и отвечала «да» или «нет». Наугад. Тан вот, моя знакомая обожала эту куклу. Дни напролет разговаривала с ней. Задавала бессмысленные вопросы и приходила в восторг всякий раз, когда слышала ответ. Когда ее брали куда-нибудь без игрушки, девочка ударялась в слезы.