Её прошлое - Алисия Дайтон

Подойдя на цыпочках к кровати, она скользнула под простыню, но не успела блаженно вытянуться, как вдруг услышала сонный голос Кена:

— Но и не прибавит новых, потому что ты уже беременна.

Эбигейл вздрогнула от неожиданности.

— Я думала, ты спишь.

Кен хмыкнул.

— Ты уже не в первый раз заблуждаешься на этот счет.

— Возможно. Ты ведь искусно притворяешься. А теперь будь добр, оставь меня в покое и дай выспаться.

— Ради Бога, Эбби, спи спокойно. Приятных тебе сновидений. — Его голос звучал почти ласково.

— Пошел ко всем чертям! — Эбигейл накрыла голову подушкой. — И запомни: меня зовут не Эбби, а Эбигейл.

10

— Кен! — В голосе Эбигейл звучала тревога.

Он повернул голову и увидел стоящую на пороге кухни Эбигейл, одетую все в ту же футболку. Волосы Эбигейл рассыпались по плечам, на лице застыло выражение растерянности.

— Дверь в ванную комнату заперта, — сообщила она.

Кен пребывал в отвратительном расположении духа. Ночью его мучили кошмары и донимали эротические сны, так что утром он вынужден был долго стоять под холодным душем. И все это по милости Эбигейл.

— Если хочешь первой занять ванную комнату, вставай раньше, — проворчал он, отводя глаза в сторону.

— Хорошо, а сейчас проводи меня в другую ванную. И побыстрее! — Эбигейл чуть не плакала, прижимая руки к груди.

— Прости, но у меня в доме всего лишь одна ванная комната. Внизу…

— О Боже! Мне плохо… — простонала она.

— Прекрати ломать коме…

Взглянув на Эбигейл, Кен осёкся и, вскочив, бросился за пластиковым тазиком, висевшим рядом с раковиной. Кен едва успел поднести его к лицу Эбигейл, как у той началась страшная рвота. У Кена сердце переворачивалось от ее сдавленных душераздирающих хрипов. Он чувствовал себя довольно глупо, поскольку не знал, чем облегчить ее страдания. Поддерживая Эбигейл за талию, он говорил ей слова утешения, ободрял как мог, а потом принес полотенце.

Кен поражался самому себе: то, что Эбигейл возбуждала его как женщина, было полбеды. Оказывается, она могла не только соблазнять его своим телом, не только злить, раздражать, приводить в ярость своим высокомерием и снобизмом, но и вызывать в нем сочувствие. Сейчас Кен видел перед собой слабую беспомощную женщину с мертвенно-бледным, покрытым холодной испариной лицом и с полными слез глазами.

Немного отдышавшись, Эбигейл попросила стакан холодной воды. Кен заботливо усадил ее на стул и со всех ног бросился к раковине.

— Спасибо, — еле слышно промолвила она, сделав несколько глотков. — Сейчас все пройдет.

Кен осторожно взял Эбигейл на руки и, не обращая внимания на слабые протесты, отнес в спальню. Уложив Эбигейл в постель, он сел рядом на краешек кровати и начал ласково поглаживать ее по щеке. Эбигейл закрыла глаза и, убаюканная, задремала.

Очнувшись через некоторое время, она увидела, что Кен все еще сидит рядом. Его забота тронула сердце Эбигейл. Ей захотелось поблагодарить его, но она не находила нужных слов, и только слабая улыбка появилась на ее губах. — Я выгнал Линду из ванной комнаты, — сказал Кен. — Как только тебе станет лучше, ты можешь принять душ, а потом я отвезу тебя к врачу.

— Мне не нужен врач. Это обычный утренний приступ тошноты.

— Возможно. — Кен не мог скрыть тревогу. — А возможно, ты подхватила какую-то инфекцию. Я знаю, ты вчера за весь день съела всего лишь один сандвич и выпила чашку чаю. И даже эта малость не усвоилась твоим организмом. Я должен немедленно показать тебя своему доктору.

— Благодарю за участие, но у меня есть свой врач. Я не хочу, чтобы меня обследовал какой-нибудь недоучившийся лекарь пенсионного возраста.

— Я передам твои слова Лайзе Макдаун, когда отвезу тебя на прием к ней.

— Твой доктор — женщина? — изумилась Эбигейл.

— Когда я серьезно болен, мне наплевать, какого пола врач, оказывающий помощь, — сухо заметил Кен. — Но я знаю, что женщины часто предпочитают обращаться к врачам-женщинам, и думаю, ты тоже не откажешься проконсультироваться у Лайзы.

— Я действительно тронута твоим вниманием, но повторяю: мне не нужен врач. Так что, если ты уже договорился с ней, позвони и отмени встречу.

— Послушай, Эбби, я не позволю тебе рисковать своей жизнью и жизнью малыша. Поэтому выбирай: или я везу тебя к Лайзе, или она приедет сюда. Итак, слово за тобой!

На скулах Кена заходили желваки: он был настроен решительно. Эбигейл поняла, что возражать не имеет смысла, Кен все равно настоит на своем.

— Ну хорошо, поедем к твоему доктору! — Она вздохнула. — Но хочу тебе напомнить, что сам ты специалист по проблемам здоровья животных, а не человека. И не думай, пожалуйста, что я буду и впредь безропотно подчиняться всем твоим приказам!

Войдя в помещение, в котором пациенты ожидали приема, Кен и Эбигейл присели на кожаный диванчик у окна. И сейчас же взгляды всех присутствующих обратились к ним. Люди перешептывались, с интересом рассматривая необычную пару.

Если мне сейчас вставят в рот термометр, его столбик, пожалуй, поднимется до крайней отметки, подумала Эбигейл, чувствуя, что у нее горит лицо. Она была готова провалиться сквозь землю. Но тут, на ее счастье, в приемной появилась медсестра и, найдя глазами Эбигейл, заявила, что получила распоряжение немедленно провести ее в кабинет для обследования.

Эбигейл с облегчением вздохнула и последовала за женщиной. Однако, к ее ужасу, Кен тоже поднялся и пошел вместе с ними. Медсестра, по-видимому, воспринимала как должное то, что Кен собирается присутствовать при осмотре своей невесты. На глазах у десятка местных жителей, с любопытством наблюдающих за ними, Эбигейл не могла помешать Кену войти в кабинет врача.

Эбигейл была знакома с Лайзой Макдаун, которая давно практиковала в Ричвилле. Женщины вместе участвовали в благотворительных акциях. Приятная в общении, обаятельная Лайза пользовалась уважением в городе, хотя среди ее клиентов не было состоятельных людей. Эбигейл испытывала симпатию к этой чернокожей женщине, однако на сей раз Лайза разочаровала ее, заявив, что, поскольку теперь в кабинете имеется ширма, Кен вполне может присутствовать при осмотре.

— Я уверена, что у Эбигейл будет спокойнее на душе, если ты будешь рядом, — заявила она, обращаясь к Кену.

И прежде, чем Эбигейл успела хоть что-нибудь возразить, Лайза взяла ее руку, измерила пульс и нахмурилась.

— У тебя, дорогая, сердце скачет галопом.

Если бы ты убрала отсюда лишних зрителей, мое самочувствие резко улучшилось бы, с горечью подумала Эбигейл. Рука Лайзы легла на ее лоб.