Детки в клетке (сборник) - Стивен Кинг

Бобби говорил несколько часов. У меня их нет. Но итог был прост: вещество в майонезной банке.

– Мы организовали в Ла-Плате свое перегонное производство, – сообщил Бобби. – Производим, так сказать, самогонку под названием «пацифистка». Водоносный пласт в этом районе Техаса залегает глубоко, но он огромен, как озеро Виктория, пропитавшее осадочные породы, которые расположены над поверхностью Мохоровичича [11] . Вода эта сама по себе обладает определенной силой, но нам удалось многократно увеличить эту силу, как ты мог заметить на осах. Сейчас у нас в стальных резервуарах находится уже шесть тысяч галлонов такой концентрированной жидкости. К концу года будет четырнадцать. К следующему июню надеемся получить тридцать тысяч галлонов. Но этого недостаточно. Нам нужно и больше, и быстрее. А потом еще надо будет транспортировать ее.

– Куда транспортировать?

– Для начала – на Борнео.

Я решил, что либо сошел с ума, либо ослышался. Не тут-то было.

– Смотри, Бо-Во… извини, Хови, – поправился Бобби, снова роясь в своей бездонной дорожной сумке. – Вот, – протянул он мне большой аэрофотоснимок. – Видишь, как все замечательно? Словно сам Господь Бог врезался с экстренным сообщением в очередную трансляцию «Дней нашей жизни», сообщая, что это наш последний шанс!

– Ничего не понимаю, – признался я. – И понятия не имею, что это такое. – На самом деле я, конечно, видел остров – не сам Борнео, а островок, лежащий к западу от Борнео, помеченный как Гуаландио, с горой в центре и множеством маленьких поселений на склонах. Саму гору из-за облачности разглядеть было трудно. Просто я понятия не имел, на что надо смотреть.

– Гора называется так же, как остров, – сказал брат. – На местном наречии слово «гуаландио» означает «милость Божья», или «судьба», или «рок», в общем, выбирай что хочешь. Но принц Роджерс называет ее крупнейшей на Земле бомбой с часовым механизмом. Она настроена на взрыв в октябре следующего года. Возможно, раньше.

Самое безумие в том, что повествование кажется безумным, если его излагать в такой спешке. Бобби попросил меня помочь найти для него сумму от полумиллиона до полутора миллионов долларов, чтобы осуществить следующее: во-первых, собрать от пятидесяти до семидесяти тысяч галлонов «высокой очистки»; во-вторых, перебросить по воздуху жидкость на Борнео, где есть нормальные взлетно-посадочные полосы (на Гуаландио может приземлиться дельтаплан, не более); в-третьих, перевезти все это морем на остров под названием «Милость Божья», или «Судьба», или «Рок»; в-четвертых, каким-то образом, скорее всего на грузовиках, поднять ее наверх по склону вулкана, который спит с 1804 года (если не считать одного незначительного пробуждения в 1938-м), и вывалить все это в кальдеру. Принц Роджерс на самом деле – Джон Пол Роджерс, тот самый профессор геологии. Он заявил, что на Гуаландио ожидается не просто извержение вулкана; это будет гигантский взрыв, подобный взрыву Кракатау в девятнадцатом веке, на фоне последствий которого химическая бомба, отравившая Лондон, покажется просто детской хлопушкой.

Частицы, поднявшиеся в воздух после взрыва Кракатау, пояснил мне Бобби, в буквальном смысле облетели весь земной шар. Результаты наблюдений оказали существенное влияние на формирование теории «ядерной зимы» группы Саган. В течение трех месяцев после этого взрыва половина жителей Земли имела возможность наблюдать невероятных цветов закаты и рассветы, а причиной этому стал вулканический пепел, рассеянный в атмосфере воздушными течениями Ван Аллена, которые располагаются на сорок миль ниже Пояса Ван Аллена. В последующие пять лет наблюдалось глобальное изменение климата, и один вид пальм, распространенный ранее лишь в восточной Африке и Микронезии, спустя некоторое время обнаружился также в Южной и Северной Америке.

– Все североамериканские пальмы вымерли к концу девятнадцатого века, – просветил меня Бобби. – Но замечательно прижились ближе к экватору. Это Кракатау занес их туда, Хови… таким же образом я хочу разнести воду Ла-Платы по всему миру. Я хочу, чтобы вода Ла-Платы попала на людей, когда они будут мокнуть под дождем – а дождей после взрыва Гуаландио будет очень и очень много; я хочу, чтобы вода Ла-Платы попала к ним вместе с питьевой водой, которую они будут брать из своих резервуаров, хочу, чтобы они мыли ею головы, купались в ней, держали в ней свои контактные линзы. Чтобы этой водой подмывалась каждая шлюха.

– Бобби, – сказал я, зная, что это не так, – ты сошел с ума.

Он лишь криво, устало усмехнулся.

– Нет, я не сошел с ума. Хочешь увидеть настоящих сумасшедших? Посмотри Си-эн-эн, Бо… Хови. Там постоянный парад сумасшедших.

Мне не надо было включать кабельные новости (которые один мой друг называл шарманкой смерти), чтобы понять, о чем говорит Бобби. Индийцы и пакистанцы балансируют на грани войны. Китай с Афганистаном – то же самое. Одна половина Африки страдает от голода, вторая сгорает от СПИДа. Уже пять лет, с тех пор как в Мексике к власти пришли коммунисты, на всем протяжении техасско-мексиканской границы не прекращаются локальные стычки, а пропускной пункт Тихуана в Калифорнии уже называют маленьким Берлином, поскольку там воздвигнута стена. Звон сабель превратился в грохот. В последний день прошлого года активисты движения «Ученые за ядерную ответственность» установили свои черные часы на пятнадцать секунд до полуночи.

– Бобби, предположим, все удастся и все произойдет согласно твоим расчетам, – заговорил я. – Скорее всего – нет, но тем не менее. Ты же не имеешь ни малейшего представления об отдаленных последствиях.

Он собрался что-то возразить, но я жестом остановил его.

– Не надо обольщаться. Ты действительно этого не представляешь. У тебя было время найти этот мировой центр покоя и выяснить причину, не спорю. Но ты когда-нибудь слышал про талидомид? Про эти модные снотворные таблетки, одновременно избавляющие от прыщей, которые стали причиной возникновения рака и инфарктов у тридцатилетних? А не помнишь вакцину против СПИДа, изобретенную в 1997 году?

– Хови!

– Которая действительно помогала победить недуг, но только потом оказалось, что добровольцы, испытывавшие ее на себе, поражены неизлечимой эпилепсией и все скончались в течение полутора лет?

– Хови!

– Тогда появились…

– Хови!

Я прервался и посмотрел на него.

– Мир, – произнес он со слезами в голосе и умолк. Я видел, как у него ходит кадык. Было ощущение, что он никак не может проглотить комок в горле. – Мир требует героических действий, Хови. Я ничего не знаю о долгосрочных последствиях и у меня нет времени изучать их, потому что долгого срока просто не существует. Возможно, нам удастся избавиться от всей этой гадости. Впрочем… – Он пожал плечами и попробовал улыбнуться, глядя на меня блестящими глазами, в которых явственно стояли слезы. – Впрочем, возможно, мы даем героин раковому больному на последней стадии. Но в любом случае это положит конец тому, что происходит сейчас. Положит конец мировой боли. – Он простер ко мне руки ладонями вверх. Я видел следы от пчелиных укусов. – Помоги мне, Бо-Во. Прошу тебя, помоги.

Вот я ему и помог.

И мы облажались. Думаю, вы предпочтете сказать, что мы облажались по-черному . Хотите знать мое мнение? Мне абсолютно до лампочки. Мы уничтожили всю растительность. Осталось только то, что в оранжереях. Когда-нибудь здесь что-нибудь снова вырастет. Надеюсь.

Вы еще читаете?

Шестеренки в мозгах крутятся уже медленнее. Впервые в жизни мне приходится мысленно контролировать то, что я делаю. Движения пишущей руки, например. Надо было с самого начала писать быстрее.

Впрочем, не важно. Все равно уже ничего не изменишь.

Разумеется, мы все сделали: перегнали воду, самолетами и морем доставили ее в Гуаландио, соорудили там примитивную систему подъемников – местами механические лебедки, местами рельсы с зубчатыми передачами – до самой вершины и сбросили двенадцать тысяч пятигаллонных контейнеров с водой Ла-Платы в мрачные туманные глубины кальдеры вулкана. Причем сделали все это всего за восемь месяцев. Обошлось это не в полмиллиона и не в полтора миллиона, а более чем в четыре миллиона долларов, что составляет каких-то шестнадцать сотых процента от суммы, потраченной в том году Америкой на оборону. Хотите знать, как нам удалось собрать ее? Я рассказал бы вам, если бы имел больше времени; но голова уже раскалывается, поэтому ерунда. Большую часть, если угодно, я нашел сам – не мытьем, так нытьем. Сказать по правде, я сам не верил, что смогу. Но мы смогли, и мир каким-то образом уцелел, а тот вулкан – как-там-его не помню уже да и нет время искать грохнул как и пре

минутку

Так, стало немного легче. Дигиталин. Я нашел его у Бобби. Сердце колотится как бешеное, но голова прояснела.

Тот вулкан – гора Благодати, как мы его назвали – взорвался, как и предсказал Роджерс. Огонь дым столбом никому нет дела все только в небо смотрят! О-ля-ля сказала Старлетт!