Исправленному не верить (СИ) - Рафф Мира

Вот взять, например, этот непонятный тёмномагический ритуал, от мысли о котором нервишки начинали шалить. По-моему, мне и без фамильяра вполне себе неплохо жилось. Да и Зигфрид хоть бы словом обмолвился, что будет при встрече, а так только страху нагнал. Но, судя по первым двум занятиям, хорошего мне ждать не приходилось. Всё тут очень странное, но хоть лечили хорошо — зубы все на месте.

Беглый осмотр пейзажа подсказал безопасные места, которые мрачными, ну, никак не назовёшь, а следовательно шанс кого-то повстречать там минимален. Очевидно, что гор и леса я сегодня избегаю — равнина выглядит более дружелюбной.

Бесцельно бродить по окрестностям мне вскоре надоело, поэтому решила проверить место, где из-за применённого мною заклинания водяного купола, трава не просто пожухла или высохла, а почернела, слившись по цвету с голой землёй.

Через полчаса неспешной прогулки я наконец до него добралась. Этот круг правильной формы, словно очерченный громадным циркулем, по-прежнему сильно контрастировал с изумрудной зеленью лугов.

Кто бы мог подумать, что однажды я буду горевать о… траве, но мне по-настоящему становилось грустно, глядя на последствия собственного заклинания.

Хотелось бы верить, что однажды всё будет выглядеть как и прежде, но то, что с землёй было что-то не так, почувствовал даже такой величайший, по мнению некоторых драконов, имперский маг без изъянов, как я. Земля была абсолютно мертва — ничто и никогда не смогло бы здесь вырасти.

Сначала я плюхнулась по-турецки в центре этого круга, откинулась назад, опёршись на руки и подставив лицо тёплым лучам заходящего солнца, затем задумчиво прошлась по его периметру.

Хорошо, что рядом со мной в этот момент никого не находилось, я бы, наверное, умерла от стыда за свою внезапно нахлынывшую чувствительность. И всё же — после осознания, что отстраниться от собственной скорби невозможно, и принятого решения исправить содеянное — мне стало намного легче.

Сначала я без особого результата попробовала применить магию созидания, представив зеленеющую полянку, а после выкопала небольшую ямку и посадила в неё сорняк, который вырыла неподалёку, но и он быстро пожелтел и засох. Даже стало как-то обидно от того, что я совсем не преуспела в своём порыве стать садовником и достичь чувства внутреннего комфорта и равновесия.

Попробуем иначе. Если я правильно поняла слова Альберта, земля отдала свою жизненную энергию ради того, чтобы защитить меня. А если попробовать поделиться с ней своей, вернув взятое? Может, он не просто так это упомянул? А если так, то рассчитывал на то, что я справлюсь?

Села на корточки и положила ладони на землю. Сначала ничего не происходило, но потом почва внезапно взбугрилась, покрылась трещинами и начала жадно поглощать мои силы. Вскоре стало очевидно, что их было явно недостаточно, но я хотя бы поняла, что находилась на правильном пути.

— Всё, я больше не могу, — пробормотала я, откинувшись назад и находясь в полном изнеможении.

Лишь сейчас я запоздало догадалась, что всё могло окончиться моим обмороком или даже полным истощением внутреннего источника. Пострадала бы от собственной глупости.

Сгибая и разгибая занемевшие пальцы, я раздумывала над применением сферы, которая постепенно собирала бы резервную энергию, однако к этому моменту у меня совершенно вылетело из головы, как её создать.

Ещё в голову навязчиво лезла мысль об… универсальных розеточных переходниках. Не до конца осознавая собственные поступки, я расслабилась, вбирая каждой клеточкой своего тела энергию солнца, накапливая её всё больше и больше.

По телу разлилось приятное тепло, которое направлялось от лица к плечам, затем к локтям и наконец к ладоням. Там оно аккумулировалось, трансформировалось, преобразовываясь в видимые витающие сгустки магии, и оттуда устремлялось вглубь земли.

Сперва то тут, то там стали пробиваться молодые побеги, а когда я закончила, вокруг всё зелено, словно и не было никакого круга вовсе.

Внезапно моя хипповская любовь к миру лопнула в один миг как мыльный пузырь из-за грозного рычания, раздавшегося рядом со мной. Уже хотела по привычке капитулировать без боя и рвануть в сторону дома, что есть мочи, но, разглядев свирепого противника, умилилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

На меня, зло прищурившись, смотрел детёныш снежного барса во всём своём шерстистом великолепии.

Маленький пушистый милаха. Пожалуй, единственным существенным отличием во внешности от известных мне представителей фауны заключалось в наличии второй пары чёрных продолговатых ушек, располагающихся прямо за круглыми.

Очень он уж смахивал на того, ради которого Зигфрид затеял этот ритуал. Правда, насчёт сильного защитника не уверена — маленький он какой-то.

— Ну, и хреновый же у тебя характер, если честно, — прокомментировала я очередное рычание, уж больно озлобленными выглядели эти хищные чёрные глаза-бусинки.

В ответ зверь нервно дёрнул хвостом и слишком плотоядно на меня посмотрел.

— О, да ты меня понимаешь, тем лучше. Мне положено тебя приручить.

Хищник юркнул в мою сторону с недобрыми намерениями, но, получив щелчок магическим кнутом по носу, предпочёл держаться в стороне, выжидая момент.

— Самое правильное с твоей стороны сейчас — это договориться со мной, а потому, мой дорогой фамильяр, давай решать, как это сделать.

На слове "фамильяр" животное изумлённо на меня посмотрело, аж лапки слегка разъехались в разные стороны, а затем бодро драпануло подальше от моей персоны.

— Э, нет. Удрать не получится, — заявила я, заключив малыша в воздушную ловушку. — Мне домашнее задание дали. Вернусь без тебя, дело — дрянь.

Шерстистый трикотаж посмотрел на меня как-то слишком снисходительно, а затем по всей сфере начали расползаться чёрные извилистые полосы, которые вот-вот должны были разломать её на части.

— Да ты не так прост, как кажешься, да? — проговорила я, любовно выжигая чёрную магию пламенем. — Но проблему нам бы решить в самые кратчайшие сроки, нагулялась я уже.

Зверьку было наплевать на моё желание сотрудничать с ним, он ударил хвостом по импровизированной клетке и скользнул в образовавшуюся щель, а дальше предпочёл передвигаться телепортацией на короткие дистанции.

Уж больно шустро он это проделывал, но изловчившись мне всё же удалось подхватить его за шкурку с помощью какого-то невероятного заклинания-лассо.

— Вижу, что особой симпатии ты ко мне не испытываешь, но так дело не пойдёт, — заявила я притихшему малышу, подвешенному за скирку на уровне моих глаз. — Меня премудростям общения с фамильярами не научили, но могу точно сказать, что загадывала я тебя во время ритуала. Да и сам посуди, откуда тебе с твоей шёрсткой, предназначенной защищать от сурового холода, взяться в этом тёплом регионе? Если ты конечно настаиваешь, то лучше я тебя верну домой. Нечего по долине шляться, злобу затаишь, нападать будешь, ну тебя, — тут я конечно блефовала насчёт вернуть, телепортации меня, к сожалению, ещё не научили, пришлось бы чешуйчатому начальству разбираться.

Но моя речь явно повлияла на настроение хищника. Вернуться туда, откуда его выдернул массив, он явно желания не испытывал. И это нежелание в рекордные сроки превратило его в милого зверька, мурчащего и доверчиво трущегося мордочкой об меня.

— Так-то лучше, пошли, покормлю, — детёныш послушно стал следовать за мной, смешно и старательно перебирая короткими лапками.

Я конечно посулила пушистику накормить его, но как-то необдуманно это сделала. Если дома никого не будет, то интересно, что делают фамильяры, если хозяин облажался с обещаниями?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ну, и конечно, как на зло, зайдя в гостиную, никого не обнаружила. Хотя это странно, я заметила, что обычно одну меня не оставляли.

Живность заинтересованно оглянулась по сторонам и по-хозяйски совершило обход подконтрольной территории.

Надеюсь, что охотничьи инстинкты у него как-то иначе работают, а то представляю: идёшь по своим делам, а из засады на тебя прыгает тушка. Бррр, точно надо кормить, а то вон какое раздражённое фырканье и взгляд исподлобья в мою сторону полетели.