Изумрудный атлас. Огненная летопись - Джон Стивенс

Майкл не знал, что ответить. Часть его сознания все еще оставалась на кладбище. Он надеялся, что Эмма послушается его наставлений. И страшно переживал из-за того, что ему пришлось бросить ее там одну.

Но сейчас ему нужно было сосредоточиться.

– Ну…

– Или можем попытать счастья вон там!

Доктор Пим указал в глубину пещеры. Сначала Майкл не увидел там ничего, кроме скал и игры теней. Но, приглядевшись повнимательнее, он обнаружил, что одна из теней на самом деле была узкой расщелиной в стене пещеры.

Волшебник улыбнулся.

– Надеюсь, мы оба туда пролезем?

Им пришлось буквально протискиваться через узкую расщелину, Майкл разорвал куртку и брючины об острые края скал, а один раз так больно ударился коленкой, что прикусил язык, чтобы не закричать. Наконец проход стал шире, и путники смогли идти нормально. Но в туннеле все равно было темно, а тишину нарушали лишь звуки их шагов да потрескивание факелов. Майкл старался ни на шаг не отставать от волшебника и вскоре начал задавать вопросы. Честно говоря, ему просто хотелось слышать голос доктора Пима.

– Значит, тому письму, что нашел доктор Элджернон, было почти двести лет?

– Да, приблизительно.

– И тот человек, который горел в лихорадке, был одним из членов Ордена, и он рассказал, будто вместе с товарищами унес из Египта книгу, и это было больше двух тысяч лет тому назад…

– Именно так. Майкл, мальчик мой…

– Да, сэр?

– Будь добр, не поджигай мой пиджак. Он у меня единственный.

– Ой, простите. – Майкл заставил себя идти чуть медленнее, чтобы оставить дополнительные несколько дюймов между своим факелом и твидовой спиной доктора Пима.

– Но тогда выходит, что этот больной был очень-очень старый?

Майкл услышал, как доктор Пим негромко рассмеялся; смешок эхом облетел каменные стены.

– Несомненно. Что приводит нас к еще более интересному вопросу. Итак, остались две Книги начал. Каждая из них обладает некоей особенной силой. Скажи-ка, ты когда-нибудь размышлял о том, что это могут быть за силы?

Еще бы Майкл не размышлял об этом! После возвращения в Балтимор они с Эммой только и делали, что спорили об этом, поскольку Кейт отказалась обсуждать этот вопрос, сказав: «Какими эти книги окажутся, такими и окажутся; от нас это не зависит, и я не собираюсь попусту ломать над этим голову!» Однако все высказанные Майклом и Эммой гипотезы о возможностях книг – способность летать, или стать самым сильным на свете, или беседовать с насекомыми (Майкл однажды вычитал, что на земле существует более триллиона насекомых и что если бы они все объединились, то завоевали бы Землю), или бесконечно выдавать мороженое (одна из любимых теорий Эммы, хотя Майкл считал, что это никакая не сила), или разговаривать с людьми на расстоянии (эта версия принадлежала Майклу, но стоило ему заикнуться о ней, как Эмма немедленно заявила: «Ну да, эта сила называется телефон») – сейчас неожиданно показались ему слишком мелкими, чтобы не сказать глупыми.

– Да, только ничего хорошего не придумал.

– В таком случае я позволю дать тебе подсказку, – сказал волшебник. – Ты совершенно верно заметил, что человеку, упомянутому в письме торговца свиньями, должно было быть не меньше двух тысяч лет. Но все члены Ордена, насколько нам известно, были людьми с совершенно обычной продолжительностью жизни. Как бы ты объяснил долголетие нашего приятеля?

– Вы хотите сказать… это все из-за книги?

– Точно! Кстати, как бы ты назвал такую книгу?

Вспомни, что каждая из Книг начал имеет отношение к основам бытия, и наш Атлас называется Книгой времени. Подумай хорошенько, мой мальчик.

Разумеется, ответ мог быть только один.

– Наверное… Книга жизни?

– Конечно! Книга жизни, известная также под названием Летопись. Одной из сил этой книги является дар долголетия. Итак, упомянутый в письме человек вместе с другими членами Ордена спрятал Летопись в некоем потайном месте, и до тех пор, пока стражи находились поблизости от тайника, они жили столетие за столетием. Но стоило этому человеку уехать в Малпесу, оставив Летопись на попечение своих товарищей, как, оказавшись вдали от ее силы, он тут же заболел и умер. Кстати, вот тебе еще один вопрос: что могло заставить его предпринять такое рискованное путешествие?

Какое-то время они шли молча, но у Майкла остался еще один вопрос.

– Доктор Пим…

– Да?

– Значит, последняя книга, третья, она… значит… Волшебник остановился и обернулся к нему.

– Да, – просто ответил он, – последняя книга называется Книга смерти. Но сейчас нам совершенно незачем об этом беспокоиться. – Несколько мгновений он пристально смотрел на мальчика, свет факела отражался от стекол очков волшебника, поэтому казалось, будто в глазах у него танцуют языки пламени. – Хьюго был прав. Ты действительно очень похож на своего отца.

И вновь, несмотря на все, что случилось и еще должно было случиться, Майкл почувствовал, как тепло разлилось по всему его телу, от груди до кончиков пальцев. Он даже не подумал подавлять это чувство.

Он только сказал, очень тихо:

– …классно.

– Да, – ответил волшебник. – Это классно.

Через десять ярдов они нашли надписи. На стене туннеля, до гладкости отшлифованной песком, чьей-то рукой был вырезан тот же символ – три сцепленные друг с другом круга, – что и на могильной плите. Чуть ниже в стене было выбита надпись на совершенно незнакомом Майклу языке. Чем-то – прежде всего причудливостью и детальностью прорисовки знаков – текст напоминал что-то китайское или японское, только символы на стене располагались без единого пробела, сплошным потоком, так что Майкл не мог бы сказать, как следует читать написанное – слева направо, справа налево, сверху вниз или, напротив, снизу вверх.

Про себя он решил, что это очень красиво.

– Восхитительно. – Доктор Пим поднес свой факел к стене и схватил Майкла за плечо. – Ах, столько лет я искал… Мы близки, очень близки…

– Что тут написано? – спросил Майкл. – Вы можете прочитать?

– Могу. Эта надпись сделана на древнем языке, на котором написаны Книги начал. Это клятва Ордена стражей. – Волшебник указал на надпись под символом и стал читать вслух, его голос эхом отлетал от стен: – «Призываю всех в свидетели, что я поклялся отдать свое дыхание, свою силу и саму жизнь исполнению этой священной задачи. Да никто не причинит вреда тому, что я поклялся охранять. Я клянусь, и только смерть освободит меня от этой клятвы».

Майкл решил, что это очень хорошая клятва. Конечно, если бы ее написали гномы, здесь непременно присутствовали бы красочные упоминания расколотых вражьих шлемов и зароков, закаленных в горнилах вечности, но жизненный опыт научил Майкла, что нельзя требовать от всех следования высоким стандартам гномов.

– Та-ак, а что у нас здесь… – продолжал доктор Пим, ткнув пальцем в нижний фрагмент текста. – Так-так… «Я не справился со своей миссией. То, что мною оставлено, оставлено в надежде, что однажды сюда придет Хранитель. Выбери правильно – и никогда не умрешь. Выбери неправильно – и присоединишься ко мне… И пусть три сделаются одним».

– Что это значит? – спросил Майкл.

– «Три сделаются одним» – это, безусловно, намек на Книги начал. Согласно преданию, однажды три книги будут собраны вместе, после чего они сообща исполнят свое предназначение. Но меня больше интересует вот это место: «То, что мною оставлено, оставлено в надежде, что однажды сюда придет Хранитель». Похоже, наш загадочный друг все-таки оставил некую карту, с помощью которой можно найти Летопись. Будем надеяться, нам повезет.

Конец ознакомительного фрагмента.