"Рим, конечно Рим" или "Итальянское танго" - Людмила Бояджиева

«Девушек Форсато», как называли здесь массовку, поделили на две группы — нимф и наяд. Нимфы должны были недвижно возлежать на ветвях огромных деревьев, наядам же предстояло украсить своими тела близлежащие пруды.

— Девочки мои, поймите, вас не должно быть ни видно, ни слышно. До тех пор, пока не загорятся бенгальские огни и не взлетят фейерверки, а пьяные гости не устремятся под сень листвы! Вот тогда-то они обнаружат, что парк оживает — от стволов в лунном свете отделяются тени, они кружат, манят, исчезают во тьме… — Форсато изобразил грациозный танец. — Этакий «Сон в летнюю ночь», придуманный Шекспиром и Элмером.

— А сколь далеко мы позволим заходить гостям в их «сне», если он окажется эротическим? — раздался чей-то насмешливый голос.

Форсато стал серьезным:

— У меня есть жесткое указание шефа: никаких скандалов. Никаких эксцессов, способных выплыть в прессе. Среди приглашенных будут весьма влиятельные и заметные люди — мэр, конгрессмены, банкиры, аристократы. Блюсти их репутацию — ваша забота. Учтите, — за малейшее пятно на биографии наших почтенных гостей будете отвечать лично… Если, конечно, кого и трахнут втихаря — в полном уединении — не моя забота. Вествуд характеризовал мне каждую из вас как надежную и сообразительную исполнительницу… Так, с наядами несколько проще.

Форсато повел девушек к пруду, живописно изгибавшемуся среди зарослей парка. На воде покачивались доставленные сюда с киностудии гигантские «листы кувшинок».

— Вот на этих надувных матрасиках вам и предстоит живописно возлежать, прелестные синьорины. Листики имеют якорь и прикреплены бечевкой к столбам на берегу. Если потребуется выбраться — ни в коем случае не добираться вплавь! Тихонечко перебираете канатик, причаливаете в кусты… и чтоб ни звука! В любой ситуации ведете себя как подлинные наяды! — командным тоном завершил инструкцию Форсато и добавил. — На репетиции уточним мои указания.

Кристина во время инструктажа восхищенно улыбалась серьезному начальнику, — уж очень он напоминал знаменитого персонажа из старой кинокомедии «Карнавальная ночь».

В фургончике с реквизитом девушки переоделись в предложенные костюмы. У Кристины оказались мини-трусики телесного цвета и гирлянда пластиковых лилий, должная опоясывать торс. Кроме того, имелась белая капроновая вуаль, в которую следовало драпироваться, сливаясь с вечерним туманом.

Девушки оглядели друг друга и, прыская от смеха, выскочили во дворик показаться главному режиссеру. Форсато выстроил как на парад шеренгу полуобнаженных красоток, ожидая появления Элмера. Главный режиссер зрелища был чрезвычайно занят в эти дни, проносясь, как командир, среди своих готовящихся к бою войск. Ищущему взгляду Кристины удалось несколько раз поймать его высокую фигуру в узких вытертых джинсах и белой майке, превращавших сорокалетнего Вествуда в юношу. Во всяком случае, издали. Вблизи он выглядел уставшим, серьезным и властным.

Внимательно окинув взглядом строй нимф и наяд, Элмер бросил несколько слов стоящей рядом с ним помощнице. Та живо черкнула что-то в блокноте, который постоянно таскала с собой. Вообще, эти две фигуры, — высокая юношеская Элмера и приземистая, полнозадая — его помощницы, Риты Тичелли, казались неразлучными.

Элмер устало погрузил лицо в ладони и на минуту задумался. Затем, подняв глаза на девушек, улыбнулся:

— Отлично, крошки. Целиком придерживайтесь инструкций сеньора Форсато. Постарайтесь не простудиться — вода сильно охлаждается ночью. Только, пожалуйста, обойдитесь без помощи горячительных напитков. Категорически запрещено употреблять спиртное во время работы. Ну, а после отбоя — я думаю, часа в 2–3 ночи, — вы полностью свободны. Надеюсь, мы расстанемся друзьями… Удачи!

Он кивнул актрисам и поспешно удалился в сторону дворца. Навстречу ему летела высокая брюнетка с невероятным декольте и осиной талией, затянутой корсажем простенького деревенского платья. Смоляные кудри развивались на ветру, огромные глаза горели. Она подхватила Элмера под руку, бедром отстранив Риту, и что-то горячо ему зашептала на ухо. Кристина узнала в красотке Лару Арман, и ещё поняла, что Лара, несомненно, изображает Джину Лоллобриджиду. Такой, какой она запечатлелась в памяти зрителей незабываемого «Фанфана-Тюльпана».

Кристина немного погрустнела и ей даже стало казаться, что взгляд Элмера, на секунду выделивший её в толпе статисток, был случайным. Но нет! Она одиноко стояла в своих гирляндах у фургончика, поджидая очереди переодеться, как кто-то коснулся её плеча. Элмер! Один, без Риты.

— Привет, русская наяда! У вас это называется по-другому. Я читал. Если девушка утонула, она становится водяной девой. Ты очень подходишь для этой роли — длинные волосы, прозрачная кожа, — жаль, что весь вечер придется мокнуть в темноте. Извини! Зато деньги получишь хорошие. — Он опять улыбнулся чудесными светлыми глазами, окруженными лучиками мелких, веселых, соблазнительных морщинок. И взял из рук подоспевшей Риты бумажный стаканчик с дымящимся кофе.

— Чао! — Кивнул он Кристине, и, шутливо подхватив одной рукой Риту за необъятную талию, направился к ожидавшим его пиротехникам.

И вот наступил день «премьеры». С раннего утра все были на месте и по крайней мере половина женщин находилась на грани истерики. Время неумолимо двигалось к восьми часам, когда должен был начаться съезд гостей.

— Святая дева Мария! Сколько неожиданных сюрпризов сулит сегодняшнее шоу! Только бы обойтись без судебных разбирательств, — подняв глаза к небу, бормотал Форсато. — Иной раз экспромт судьбы самому дорого обходится самому невиннейшему из смертных!

Сердце Кристи колотилось в предвкушении подобного экспромта. И две ночи не мог уснуть перебиравший в уме всевозможные эксцессы на съемках Вествуд.

Отец Элмера — американец, известный в молодости теннисист, стал спортивным комментатором и оставил жену — итальянскую эстрадную певичку. Когда Элмеру было 12 лет, Джулия вторично вышла замуж за преуспевающего промышленника, сумев дать пасынку достойное образование и обеспечив ему «старт». Карьеру на телевидении Элмер сделал сам. С 17 лет он вообще жил отдельно, регулярно посещая мать в праздничные дни с букетами цветов. Судьба многое дала Элмеру — обаяние, смекалку, особый многоплановый шарм, позволивший стать кумиром зрителей. Но деловой хватки у него не было. Как говорил Карлино — врожденная финансовая несостоятельность.

— Слава богу, не половая, — мрачно шутил Элмер, не снизивший даже за рубежом сорокалетия интереса к прекрасному полу, а также не терявший надежды хорошенько разбогатеть.