Чёрный хребет. Книга 3 - Алексей Дроздовский

я продолжаю ползти, игнорируя ненужные чувства. Но двойник быстрее. Смотрю, как он приближается к рубашке и Дарам под ней. Только не это!

В какой-то момент я понимаю, что молоток всё ещё у меня в руке. Какая-то часть сознания продолжала держать оружие – спасибо ей за это. Я не могу добраться до жемчужин первый, но могу добраться до двойника.

Словно в замедленной съёмке я смотрю, как его рука тянется к мешочку с Дарами. Ещё секунда и всё. Конец. Я и Майра перестанем существовать, а этот ублюдок вернётся в Дарграг как ни в чём ни бывало. И так погано стало на душе...

Размахиваюсь и опускаю молоток точно в протянутую кисть двойника. Даже сквозь писк в ушах я отчётливо слышу хруст его костей. Он никогда больше не сможет держать кружку левой рукой.

– Получи, сука! – кричу в злорадной ярости.

Я ползу вперёд, двойник с искривлённым лицом ползёт вперёд. Мы одновременно хватаем мешочек под рубашкой, но никто из нас не может замедлить время, поскольку жемчужиной нужно обладать – она должна быть при тебе, никто кроме тебя не должен держать её даже сквозь ткань. Лишь единоличное хранение позволяет воспользоваться её силой.

Поднимаемся на ноги как две обезьяны, схватившие один банан. Две обезьяны, ненавидящие друг друга до глубины души. Каждый из нас тянет мешочек на себя: я двумя руками, а мой противник одной. В какой-то момент льняная ткань рвётся и жемчужины выстреливают вверх. Подлетают к потолку и опускаются вниз по кривой дуге. Мне падает одна, двойнику другая, Майре третья.

Внезапно противостояние вылилось в Мексиканскую дуэль: я против двойника. Двойник против меня и Майры. Майра против нас обоих, поскольку девушка не знает, кому из нас можно верить. Смотрим друг на друга, переглядываемся. Ощущаю холодок, пробегающий по спине. Смерть стоит прямо за мной и её пальцы уже касаются моей шеи.

Только бы жёлтая жемчужина не оказалась у двойника. Два к одному, что я выживу сегодня. Один к трём, что умру. Звучит не очень обнадёживающе, даже шанс в тридцать три процента – слишком много.

Некоторое время мы стоим в комнате как три игрока в покер, не понимая, у кого какая жемчужина оказалась.

Смотрю на свою – чёрная. У двойника серая. Майра раскрывает ладонь и на её руке мы видим мирно перекатывающуюся жёлтую жемчужину. Источник невероятной силы, способность на короткий миг стать всемогущим.

– Майра! – кричу.

Что бы я ни хотел произнести дальше, это больше не имеет значения. Майра замедляет время и для меня это выглядит так, будто девушка совершила быстрый рывок.

Что-то бьёт меня по голове.

Что-то бьёт по голове двойника.

Мы оба падаем на пол и в довершение всего Хума снова издаёт свой оглушительный грохот. Всё окончательно превращается в водоворот хаоса и я больше не понимаю, что происходит рядом со мной. Окружающая действительность превращается в мешанину красок и звуков. Я всё ещё в сознании, но не могу мыслить здраво: лишь реагирую на внешние раздражители.

Чувствую, как меня куда-то тянут, привязывают. Кажется, меня всё-таки выворачивает: в основном водой и желудочным соком, поскольку я совсем мало ел.

Когда мои мысли возвращаются в норму, я осознаю себя привязанным к стулу. Рядом со мной сидит привязанный двойник, а хмурая Майра стоит над нами с медным ножом в руке.

– Теперь, – произносит она, разглядывая наши лица. – Рассказывайте всё с самого начала.

– Майра, – говорю. – Какая же ты молодец.

Я больше не беспокоюсь за её жизнь. Двойник обездвижен и не представляет опасности. Чувствую, как тучи развеиваются с души.

Осталось лишь доказать, что я – настоящий я.

Глава 12

Расслабление, полное, глубокое.

Все последние дни я только и делал, что переживал за судьбу деревни и моих близких. Боялся, что двойник убьёт кого-то очень дорогого, но теперь всё позади. Позволяю себе откинуться на спинку стула и закрыть глаза со спокойствием.

От внезапно окончившегося напряжения меня до сих пор потрясывает, сейчас это даже приятно. Я сделал всё как надо, разыграл свои карты наилучшим образом. Выбил из игры соперника с тузами в рукаве и револьвером на поясе.

– Говорите, – приказывает Майра.

Молчим.

Двойник – потому что подавлен. Я – поскольку счастлив и хочу насладиться этим моментом

– Почему вас внезапно оказалось двое? – продолжает девушка.

– Майра, – говорю. – Перед тобой сейчас находятся два разных человека. Пусть мы и выглядим одинаково, но внутри мы совершенно противоположны.

Пока я пребывал в шоке, оглушённый, девушка успела одеться и даже навести кое-какой порядок. Теперь из всех присутствующих лишь мой двойник абсолютно нагой. Это даже хорошо – подействует на него как психологическое давление во время допроса.

– Кто из вас настоящий? – спрашивает.

– Ущипни и узнаешь, – говорю.

– Я сейчас не настроена на шутки.

– А я настроен. Уж прости, но я несколько дней думал лишь о том, как остановить этого говнюка, чтобы он никого не убил. И теперь, когда моя работа закончена, я хочу как следует насладиться его беспомощностью.

Посмотрите на него: от былой бравады не осталось и следа. Сидит, поникший, плечи опущены, ссутулился. А как он плясал, глядя на моё перерезанное горло! Как плясал!

Приятно видеть врага, скулящего и поджавшего хвост.

Понятия не имею, что произойдёт с этим выродком, если он не отплатит старухе за освобождение. Бордовая жемчужина дала ему тело в обмен на долг. Что произойдёт, если этот долг зависнет в воздухе? Вряд ли старуха будет ему звонить и вежливо спрашивать, не забыл ли он про свои обязанности.

«Они убьют тебя на месте, – сказал мне когда-то Ан-чу. – Они на такое способны.

Возможно, двойника ждёт участь похуже смерти.

– Майра, – говорит двойник. – Не слушай этого олуха, он вводит тебя в заблуждение.

Я издаю короткий смешок, однако Майра прислушивается к его словам очень серьёзно. Она никому из нас не верит, поэтому тщательно анализирует сказанное.

– Захлопнись, – говорю. – Ты уже покойник, пусть этого и не осознаёшь.

– Не позорься, – отвечает двойник. – Чушь несёшь.

В его глазах – чистейшая ненависть и презрение. Несколько дней назад он убил меня, но это не принесло ему достаточно удовлетворения. Дай ему возможность и он убивал бы меня снова и снова. К счастью, сейчас он