Замок Ист-Линн - Генри Вуд

— Некоторые высокоученые исполнители упрекали меня в том, что я не имею ни слуха, ни вкуса к тому, что они считают хорошей музыкой, — улыбнулся м-р Карлайл. Но вот это мне нравится.

— Инструмент стоит прямо у стены, а перегородка очень тонкая, — заметил граф. — Изабель и в голову не приходит, что она поет не только для себя, но и для нас.

И действительно: не ведая о восторге невольных слушателей, она переходила от мелодии к мелодии, от одного псалма к другому. Вот она спела короткую молитву седьмого Троицына дня и снова взялась за псалмы.

М-р Карлайл сидел, упиваясь чудесной музыкой и не замечая, как вечер потихоньку превращается в ночь.

Глава 8

КОНЦЕРТ М-РА КЕЙНА

Не успели закончиться две недели визита лорда Маунт-Северна, как последовал сильный приступ подагры, при котором ему не представлялось возможным уехать. М-р Карлайл уверил графа, что рад будет видеть его своим гостем столько времени, сколько тот пожелает, и граф выразил свою искреннюю признательность, добавив, что надеется скоро встать на ноги.

Эти надежды, увы, не оправдались. Подагра то отступала, то обострялась, если и не укладывая графа в постель, то во всяком случае не позволяя ему выходить из своих покоев; так продолжалось до октября, когда ему, наконец, значительно полегчало.

Местная знать по-добрососедски навешала больного графа, иногда забирая леди Изабель погостить, но чаще и регулярнее всех его посещал м-р Карлайл. Граф привязался к нему всей душой и огорчался, когда он не навещал его вечером, так что вскоре он стал своим человеком для графа и леди Изабель.

— Я не гожусь для большой компании, — говаривал граф дочери, — и это весьма любезно со стороны Карлайла — приходить сюда, чтобы скрасить мое одиночество.

— Да, — сказала Изабель. — Это в самом деле очень любезно. Приятный человек!

— А для меня — так вообще намного приятнее всех, кого я знаю, — ответил граф.

В тот же вечер к ним, как обычно, пришел м-р Карлайл, и граф попросил Изабель спеть.

— Я могу спеть, если ты хочешь, папа, — ответила она, — но пианино так расстроено, что петь под него уже не очень приятно. Не может ли кто-нибудь в Вест-Линне прийти сюда и настроить его, мистер Карлайл? — добавила она, повернувшись к нему.

— Конечно. Это может сделать Кейн. Прислать его завтра?

— Это было бы замечательно, если, конечно, это не слишком хлопотно для вас. Правда, такой старый инструмент будет немногим лучше и после настройки. Если бы мы жили в Ист-Линне подолгу, я попросила бы папу заменить его.

Разве могла леди Изабель подумать, что это пианино принадлежит м-ру Карлайлу, а не ей. Граф кашлянул и обменялся улыбкой и понимающим взглядом со своим гостем.

М-р Кейн, органист церкви Св. Джеда, был человеком, которого не миновали многочисленные беды и лишения в этом негостеприимном мире. Он появился в Ист-Линне на следующий день, как раз в то время, когда леди Изабель музицировала. Изабель, решившая понаблюдать за его работой, была с ним вежливой и приветливой, как, впрочем, со всеми людьми, и бедный учитель музыки осмелился заговорить о своих проблемах и даже обратиться к ней с покорной просьбой: вместе с лордом Маунт-Северном взять под свое покровительство и лично посетить концерт, который он собирался дать на следующей неделе. Его впалые щеки густо покраснели, когда он признался, что очень беден, ему едва хватает на жизнь, и организовать этот концерт его заставила крайняя нужда. Если все пройдет успешно, он еще сведет концы с концами, если же нет — его выгонят из дома, а мебель опишут в счет уплаты ренды за два года, которую он задолжал — а ведь у него семеро детей!

Изабель, преисполнившись живейшим участием, разыскала графа.

— Ах, папа! Мне нужно попросить тебя об огромном одолжении. Ты поможешь мне?

— Да, дитя мое, ты ведь нечасто беспокоишь меня просьбами. В чем дело?

— Я хочу, чтобы ты поехал со мной на концерт в Вест-Линн.

Граф удивленно откинулся назад и посмотрел на Изабель.

— Концерт в Вест-Линне! — рассмеялся он. — Слушать, как сельские жители пиликают на скрипке. Ну право же, Изабель!

Она со своими собственными дополнениями и комментариями изложила ему все, что только что услышала от Кейна.

— Семеро детей, папа! И если у него ничего не получится, ему придется покинуть свой дом и оказаться с ними на улице. Ты понимаешь: это для него практически вопрос жизни и смерти. Он ведь очень беден.

— Я и сам беден, — сказал граф.

— Мне было так жаль его, когда он это рассказал. Он то краснел, то бледнел, он задыхался от волнения: ему было больно рассказывать о своей нужде. Я уверена, что он человек благородного происхождения.

— Ну что ж, можешь взять билетов на фунт и раздать их старшей прислуге. Идти на сельский концерт!

— Ах, папа, не в этом дело, разве ты не видишь? Если мы пообещаем присутствовать, соберется вся округа, и все билеты будут проданы. Они пойдут потому, что идем мы, сказал он, если же пойдут наши слуги, эти люди воздержатся от посещения концерта. Представь, папа, как тебе понравилось бы лишиться этой мебели! Если соберется полный зал, ему удастся избежать этой горькой участи. Ну потерпи разок, папочка, и сходи хотя бы на час: мне это доставит удовольствие, даже если там не будет ничего, кроме скрипки и бубна.

— Ну прямо цыганка! Ты не уступишь профессиональным попрошайкам. Ну да ладно: иди скажи бедняге, что мы заглянем на полчасика.

Она устремилась обратно к м-ру Кейну; глаза ее сияли. Она говорила спокойно, как обычно, но ее радость заставила и голос звучать веселее.

— Рада сообщить вам, что папа согласился. Он возьмет четыре билета, и мы придем на концерт.

Слезы появились на глазах у м-ра Кейна; впрочем, Изабель не была уверена, что это не ее собственные слезы. Кейн был высоким, худым, хрупким на вид человеком, с длинными белыми пальцами и длинной шеей. Он, запинаясь, поблагодарил ее и поинтересовался, можно ли ему публично заявить о том, что они почтят концерт своим присутствием.

— Говорите всем, — пылко воскликнула она. — Всем, кого встретите, если считаете, что это поможет собрать людей. Я же, в свою очередь, сообщу об этом всем, кто у нас бывает, и попрошу их прийти.

В тот вечер, когда появился м-р Карлайл, граф временно отлучился из комнаты. Изабель завела разговор о концерте.

— Рискованное мероприятие для Кейна, — заметил м-р Карлайл. — Боюсь, он только потеряет деньги и еще более усугубит свое и без того непростое положение.

— Почему вы так считаете? — поинтересовалась она.

— Потому, что местным талантам в Вест-Линне никто не станет покровительствовать. Все уже так давно слышат о бедствиях Кейна, что не задумываются о них. Вот если бы сюда проездом занесло иностранного артиста с непроизносимой фамилией, народ повалил бы валом!

— Он что, в самом деле настолько беден?

— Чрезвычайно. Влачит полуголодное существование.

— Полуголодное! — повторила Изабель, растерянно глядя на м-ра Карлайла, поскольку она не совсем поняла его. — Вы имеете в виду, что у него не хватает денег на еду?

— На хлеб, возможно, и хватает, но на что-либо поосновательнее — вряд ли. Как органист, он получает жалованье в тридцать фунтов, плюс подрабатывает частными уроками. Но ему ведь нужно содержать жену и детей, и он, конечно, в чем-то отказывает себе. Рискну предположить, что он уже забыл вкус мяса.

Эти слова болью отозвались в сердце леди Изабель. Не хватает пищи! Забыт вкус мяса! А она, по своей беспечности, невежеству, равнодушию — она даже не знала, как это назвать — даже не подумала о том, чтобы покормить его в изобилующем яствами доме!

Он пришел пешком из Вест-Линна, целый час провозился с ее пианино и отправился обратно, страдая от голода. Одно ее словечко — и ему устроили бы настоящее пиршество из таких блюд, которые он теперь и попробовать не может — но она этого слова не произнесла.

— У вас печальный вид, леди Изабель.

— Меня мучают угрызения совести. Ну да ладно, теперь ничего не исправишь, но это всегда будет черным пятном на моей совести.

— В чем дело?

Она подняла на него полные раскаяния глаза и улыбнулась.

— Ничего, мистер Карлайл; что прошло — того уж не воротишь. Кстати, этот Кейн… он джентльмен?

— Кто, Кейн? По происхождению — да: его отец был священником. Кейна погубила любовь к музыке, она не позволила ему получить более высокооплачиваемую профессию. Его ранний брак также не пошел ему на пользу. Он ведь еще достаточно молод.

— Мистер Карлайл, я ни за что на свете не стала бы жить в Вест-Линне! Несчастный джентльмен бедствует, а вы не можете протянуть ему руку помощи!

Он улыбнулся ее горячности.

— Кое-кто купит билеты, я, например, но не знаю, приду ли на концерт. Боюсь, это сделают немногие.