Целительница. Тайна Забытого факультета - Полина Корн

мир. Предупреждение и смирение. Он готов принять меня рядом, если она этого хочет. И, о Забвение! Она не просто хочет, она жаждет. Облокачивается на дерево, и поворачивается на меня попкой, моляще подав бедра назад и прогнувшись в пояснице. 

Но кем я стану, если сделаю ей больно? Да они меня загрызут на месте! Я видел по глазам Ленокса и Рэйлара. Пусть они и смирились, но одно неверное движение и полёт в бездну мне обеспечен. Однако, девушка выбрала меня. Из нас троих, меня… 

Я приникаю к ее спине, слизываю пот с выступающей лопатки жадным языком, считаю ямочки позвоночника, сжимаю грудь, задевая сосок. От ощущения твердой горошинки плоти под пальцами закусываю губу до крови. Остро пахнущая железом струйка стекает по подбородку, тяжелая капля падает на ее поясницу, растекается неровной меткой. 

Член живет самостоятельной жизнью уже во всю обхаживает ее промежность, растягивая влагу по тонкой коже. Затрагивает чувствительный клитор. Вита болезненно стонет, и снова прогибается. Еще сильнее. Голая слепая потребность. 

Не этого ли я ждал? Не этого ли так одержимо жаждала она?

Ствол плоти легко находит нужное место. Между двух складочек. Надавливает, исторгая из горла девушки звериный звук. Она не дает мне возможности быть нежным. Сама грубо насаживается. Шикает от боли, и одновременно радостно смеется. 

- Наконец-то, - с облегчением шепчет Вита, - как хорошо… 

- Больно? – обеспокоенно подскакивает ближе Рэйлар, буравя меня желтыми глазищами. Пожалуй, я впервые могу рассмотреть в нем равного. Парень будто стал сильнее, раздвинулся в плечах, подрос.  

- Совсем немножко, - выдохнула девушка и пошевелилась. Тугая и мокрая, безумно родная с того момента, как увидел ее. Но и сейчас, ничего не изменилось. Вместе с соединением пришло понимание большего. Того, что нас троих связывает одна женщина, и каждый убьет и умрет за нее. 

Она скользит по стволу болезненно твердой плоти. Соки ее лона смешались с кровью и этот аромат заводит сильнее прочих. Словно лепестки полевых цветов окропили багряными каплями. Смесь травы, васильков, солнечного лета и того, первого, рокового дня. 

Рэйлар и Ленокс звереют. Начинают дышать глубже, вьются вокруг нас поджидающими своей очереди хищниками. Но я не отдам свою девочку просто так. Чувствуя, что она расслабилась, совершаю первый толчок. Медленный, долгожданный. 

- Ах! – реагирует малышка, цепляясь пальцами за черную кору сухого дерева. – Нет! Это слишком! Я не смогу… сама. Ленокс… - зовет брюнета и буквально вписывается в его губы, так жадно, словно вот-вот лишиться этой возможности прильнуть к твердому сильному телу. Ей сложно справиться с нахлынувшими чувствами, более того, я замечаю, как кожу девушки окутывает слабое золотистое свечение. Магия. Тройной Резонанс. 

Нас четверо, но мы одно. 

У меня три головы и три тела, и все они ласкают девушку, целуют и гладят, выискивают особо чувствительные места на теле и передают информацию остальным. Я вбиваюсь в ее тело приятными толчками, и одновременно со мной в нее входят еще двое. Она трогает пальчиками внушительный орган Рейлара, но на самом деле будто касается меня. И мои губы целует, облизывая губы Ленокса. 

С ними происходит тоже самое. Реальность теряет смысл, потому что теперь сама материя состоит из нашего единения. Она невидимыми струнами дрожит, сливая душу каждого в единый тонкий звук. Резонирует и отражается от Виталины, чтобы потом опять удариться об нее и затянуть в то же безумие. Теперь она – это мы. И мы – это она. 

Это в меня входит приятная горячая плоть, это я кричу и мечусь в желании освобождения, это я дрожу коленками и напрягаюсь бедрами, когда Кантор изливается внутрь. И это я страдаю от жуткого чувства одиночества говоря, глотая слезы:

- Хочу вас троих. Сразу. 

Но мы и так вместе, и Ленокс подходит ближе, пользуясь расслабленностью после оргазма. Теперь я в голове Рэйлара и наблюдаю со стороны, лаская себя ладонью. Сжимаю член от нетерпения и жуткого чувства на грани срыва. 

Ленокс готов выполнить любое ее желание, и если она хочет троих, он даст ей это. Ложится на землю, усаживает ее сверху, легко толкаясь внутрь. Заполняет на всю длину, одновременно с этим подбираясь ко второй дырочке ловким пальцем. Проникает, почти не чувствуя сопротивления. Наоборот, лишь желание стать цельной.  

Я- Рэйлар, делаю шаг вперед и подползаю к ним на коленях. Мне все равно как, лишь бы она была довольна. Смазка от вагинального секса легко переходит на анальное колечко. Давление от головки нежное, я жду, когда она приспособится, привыкнет. Проходит довольно много времени, прежде чем кончик члена наконец погружается внутрь. 

- О да! – кричит девушка в полузабытии. Ей нравится чувствовать нас двоих и эту наполненность.

Я-Ленокс ловлю ее губы, жадно двигаюсь внизу, толчки резкие, как ей сейчас хочется. Уж я-то знаю. 

Я- Виталина, срываюсь на сип, цепляюсь за колени стоящего рядом Кантора. Он снова твердый и желанный. Притягиваю к себе и облизываю солоноватую головку. Наш общий вкус дурманит сильнее любого вина. А два великолепных члена, туго скользящие внутри уже в который раз доводят меня до грани. 

Сколько это длится? Час? Два? Три?

Неизбежное свершилось. 

Четыре души, столкнувшиеся вместе, слились и разделились снова, уже с другим опытом, с большим понимаем друг друга. С ощущением, что здесь, на Изнанке, под пеленой Забвения в логове врагов, мы стали кем-то большим. Мы стали семьей. 

Глава 8. Сюрпризы Изнанки

Я очнулась под тем самым деревом. Тело трепетало от небывалой легкости и расслабленности, а что еще лучше – то же самое произошло и в душе. Будто слившись телесно с избранниками, я обрела часть себя, какие-то недостающие кусочки мозаики поставились на место, успокоив неумную суть, которая вечно металась и стонала от невыраженной боли. 

И сами раны остались. Они просто… больше не доставляли дискомфорта. 

Рядом лежал Ленокс, подмяв меня под бок, с другой стороны – Кантор посапывал голышом на земле, согревая со своей стороны, а в ногах свернулся Рэйлар, обхватив плотно мои бедра и дыша в колени. Сколько времени прошло?

Сложно сказать. Но все мы были вымотаны и счастливы. Я чувствовала это из-за Резонанса, теперь по-настоящему познав столько нехитрое слово. Слияние сути. Ощущать остальных, как себя. 

Над нами все еще висела черная непроницаемая пелена пыли, и назвать ее чем-то кроме Благословения Забвения, язык не поворачивался. Но зачем Матушке делать это с нами? Или… Просто по-другому и быть не могло? И почему именно здесь, на