Эффект Лотоса (ЛП) - Вольф Триша

Песчинки под босыми ногами размывает уходящий прилив. В конце концов, любовник взял его в плен.

Напоминаю себе, что это только мои ощущения. Пляж усеивают сотни оголенных тел, люди обрадовались, что солнце скрылось, давая долгожданную передышку от палящей жары. Одетые в брюки и отглаженные рубашки, мы с Рисом выделяемся среди остальных. Любой, кто пытается избегать копов, может опознать нас за милю.

Рис идет по берегу, а я решила намочить ноги. Мы возвращаемся в «Тики Хайв», но на этот раз для того, чтобы поговорить с пляжными тигрицами. Их нетрудно найти. Трое женщин лет пятидесяти с кожей цвета ковбойских сапог и той же гладкости.

— Че-е-ерт, — комментирует Рис, и я невольно смеюсь.

— Такие уж мы, флоридцы, — говорю я. — Не боимся солнца. — Не думаю, что мама знала, что такое солнцезащитный крем, когда я была ребенком. Россыпь веснушек на переносице это доказывает.

Рис на секунду приподнимает очки, чтобы получше разглядеть женщин.

— По крайней мере, ты не принимаешь это как должное. Я могу по пальцам пересчитать, сколько дней я видел солнце в детстве. Когда оно выходило, у нас в школе устраивали выходной.

Я во все глаза смотрю на него.

— Ты шутишь.

— Я серьезно. У других детей были выходные дни из-за снегопада. А у нас из-за солнца. — Он подмигивает мне.

Не знаю, верить ему или нет, но я ценю его усилия по поддержанию хорошего настроения. Наш первый день здесь начался непросто. Возможно, он прав насчет лотосов, Флорида — рай для белых лилий. Может, кто-то посадил их в память о Джоанне. Не убийца, а друг или член семьи.

Но поверить в теорию о том, что связь Торренса с убийством Джоанны — всего лишь совпадение, мне намного труднее. И записка… подсунутая под дверь комнаты, чтобы отпугнуть меня… Это точно не может быть игрой воображения. Но теперь, на утро, я уже не уверена, что эти три слова написал тот же человек, который отправил загадочную записку после нападения на меня.

Тем не менее, новый старт.

Сегодня мы ищем неуловимого Коэна. Мы либо получим ответы, либо упремся в стену. В любом случае нужно отработать этот пункт в списке дел, прежде чем переходить к следующему.

У нас с Рисом есть система, и она нас еще не подводила.

Сегодня утром мы смогли поговорить с Джемисоном Смитом, парнем жертвы, по телефону. Он уехал из города по делам. Джемисон повторил то же самое, что сказал детективу Вейлу год назад. Только уже не так подробно.

Это нормально, и говорит о том, что его, скорее всего, можно вычеркнуть из нашего списка подозреваемых. Лжецы склонны вдаваться в детали, со временем нагромождая все больше и больше вранья, чтобы подкрепить свою историю.

Рыхлый песок липнет к ногам, когда мы приближаемся к загорающим дамам, растянувшимся на шезлонгах в нескольких шагах от веранды «Тики Хайв». Я включаю диктофон, не вынимая телефон из сумки. Из-за ветра на записи могут появиться шумы, а так запись будет более четкой.

Рис показывает значок.

— Доброе утро, дамы. Я специальный агент Рис Нолан. Не могли бы вы уделить нам пару минут?

Одна из загорелых женщин улыбается Рису.

— Всего лишь пару минут, специальный агент? Хотелось бы думать, что мы могли бы продержаться немного дольше.

Она толкает подругу справа, и, клянусь Богом, я вижу, как по шее Риса расползается румянец.

Другая женщина выпрямляется и садится, прикрывая глаза от солнца.

— Кстати, почему вас называют СПЕЦИАЛЬНЫМ агентом? Мне всегда хотелось знать. У вас есть какое-то специальное оружие, а?

Господи. Они абсолютно бесстыдны. Я смотрю на коктейли рядом с лежаками.

— Закон штата запрещает употребление алкоголя на пляже.

Третья женщина выразительно закатывает глаза.

— Дорогая, никого это не волнует. — Она смотрит на подружек. — Похоже, специальный агент уже занят. Может, нам стоит вести себя как хорошие девочки.

Теперь краснею я. Пальцами нащупываю резинку на запястье, и это меня успокаивает.

Рис откашливается и снова возвращается к делу.

— Владелец «Тики Хайв» упомянул, что вы, возможно, знаете, как нам найти человека по имени Коэн.

— Вивиан, — говорит первая дама. — Но ты можешь звать меня Винни. А зачем он вам? Господи, этот мальчик был особенным.

Рис приподнимает бровь.

— Что значит «особенный», мисс Винни?

Она фыркает.

— Уже много лет не «мисс», но спасибо, агент Нолан. — Она тянется за напитком. — На Коэна было приятно смотреть, но в нем было что-то такое… — Она вздрагивает. — Просто с ним что-то было не так, понимаете, о чем я?

Трудно понять такие расплывчатые заявления. Люди по-разному воспринимают окружающий мир, со своей уникальной точки зрения.

— Он заставил вас чувствовать себя некомфортно, — говорю я, внося ясность.

Винни кивает.

— Да, именно. Я имею в виду, не поймите меня неправильно. Я была польщена, что такой молодой человек, как он, заинтересовался, но в голове у меня прозвенел предупреждающий звоночек. У меня немаленький опыт, и я научилась доверять инстинктам, когда дело касается мужчин.

Две другие женщины с энтузиазмом кивают, в знак согласия.

— Коэн сделал что-то конкретное, что вас встревожило? — Спрашивает Рис.

Женщина, сидящая посередине, отвечает.

— Один раз мы были в баре, и он показал мне на телефоне фотографию девушки, связанной веревками. Сказал, что хотел бы сделать это со мной. Можете представить?

Я обмениваюсь взглядами с Рисом.

— Это было фото кого-то, кого он знал, или картинка из Интернета? — Спрашиваю я.

Женщина качает головой.

— Понятия не имею. Я не спрашивала. Я посмеялась, словно это была неудачная шутка, а через два дня Майк все равно его уволил.

Я делаю мысленную пометку о временной шкале.

— И ваше имя?

Она улыбается.

— Энджела Моретти, — она произносит имя по буквам, а затем называет имена всех остальных. — Полагаю, вы все записываете? Вы же из правительства и все такое.

По закону я должна их предупредить.

— Да. Я записываю наш разговор, но он не для правительства. Это для моих личных заметок.

Энджела насмешливо фыркает.

— Конечно, дорогая.

Поднимается ветер, и Рис поворачивается спиной, чтобы укрыть нас от песчаных брызг.

— Мы ценим вашу честность и сотрудничество. Кто-нибудь из вас видел когда-нибудь вместе Коэна и Джоанну Делани?

— О… — Винни понимающе усмехается. — Так вот в чем все дело. Бедная девочка. Такая трагедия. Такой ужасный способ умереть. — Она качает головой. — И ее мать, Господи боже. Бедняжка. Но отвечая на ваш вопрос, нет. Насколько я помню, нет. Коэн был не общительным парнем, приходилось постараться, чтобы разговорить его. И Джоанна, ну, была не в его лиге. Этого бы никогда не случилось.

Рис наклоняет голову.

— Но он упоминал ее?

Энджела хмурится.

— Она была очень красивой девушкой, агент. Конечно, он ее заметил. Как и все мужчины в баре. — Она смотрит на подружек. — Я слышала, когда-то она была известной моделью.

— Вы знаете, где сейчас Коэн? — Спрашиваю я.

Винни колеблется, и Энджела это замечает.

— Ах ты, старая распутница.

— Что? Тигрице нужно кушать. Выкуси. — Винни смотрит на нас. — Это был только один раз, но он отвел меня к себе домой. — Она дает нам адрес и объясняет дорогу.

Энджела хмыкает.

— Похоже, ты была там больше одного раза.

Я говорю громче.

— Дамы, кто-нибудь из вас может вспомнить, работали ли Майк или Торренс в ночь на двадцать третье марта?

— Вы имеете в виду, в ту ночь, когда умерла Джоанна? — Уточняет Винни. Я киваю. — Мне очень жаль, дорогая. Не могу сказать точно. Слишком много коктейлей и слишком много похожих дней. — Остальные женщины соглашаются с ней.

— Что ж, спасибо, дамы. — Рис прерывает разговор, прежде чем они снова успевают перейти на другую тему. — Думаю, на этом все. Благодарим за сотрудничество. Правительство также выражает свою благодарность.

Мы уже собираемся уходить, но Винни ловит меня за штанину, позволяя Рису сделать несколько шагов вперед.