Вежливые Люди - Анастасия Игнашева

ему это объяснили, быстро и доходчиво, Кевин тогда долго собирал с земли выбитые зубы сломанными руками, а после этого больше не интересовался ничем, кроме светских сплетен и модных показов. Он уже давно и с облегчением выбросил из головы всё связанное с теми событиями, но вот, как оказалось, кое-кто этого не забыл. Кое-кого звали Ганс фон Кутченбах, запомним это имя, мы ещё к нему вернёмся. И был он одним из друзей отца, который в своё время и помог Кевину выбраться из неприятной истории. И одним из непосредственных участников и «крёстных отцов» пресловутой «Верблюжьей фермы». В очередной раз прокляв день и час, когда он сунул нос в чужой компьютер, Кевин вылетел в Бонн, где окопался этот «чёртов тевтон». «Чёртов тевтон» встретил его приветливо и сходу предложил «кое-что, что его заинтересует». Разумеется, поездка полностью оплачена. После чего предложил такие суточные и оплату готового материала, что у Кевина, против его желания, потекли слюнки. Да и предлагалось ему простое задание — совершенно легально слетать на Марс, найти там одного человека, побеседовать с ним и сделать репортаж. И покупатель на материал уже имелся.

Вобщем, получив солидный аванс на карту, не менее солидную сумму наличными, а так же чёткие инструкции и билеты на ближайший рейс, Кевин Макнамара отбыл на задание.

* * *

Началось всё внезапно, и поначалу никто не понял — что же происходит на самом деле. В искусственно созданных марсианских городах-куполах всё было подчинено автоматике и завязано в единую сеть, управляющуюся централизованно. И вот — то тут, то там, — она и начала выходить из строя. То светофоры вырубит, то вентиляция забарахлит. А то какой-нибудь домашний агрегат взбесится. Постепенно поломки стали случаться всё чаще и чаще, сбои в программе всё серьёзнее. Мэрия и полиция встревожились. Родители Датча и Река погибли в результате такого вот несчастного случая. Вышла из строя домовая система жизнеобеспечения. Река в тот момент дома не было, и он узнал обо всём только вечером, когда пришёл домой. Тела уже увезли, зеваки-соседи разошлись. О случившемся ему рассказала соседка. Она пыталась связаться с ним, но в тот день Рек, по закону подлости, забыл дома комлинк. Просидев в горестных раздумьях всю ночь, утром Рек додумался, что всё происходящее в городе — явно не спроста и чьих-то рук дело. Оставалось только найти — чьих. С этой мыслью, пульсирующей в виске тупой болью после бессонной ночи, Рек пришёл на работу и положил на стол заявление об уходе. Его не удерживали. Следующим местом, где он появился, — было Главное Полицейское Управление города. Комиссар полиции хмуро оглядел с ног до головы помятого и небритого парня в поношенной куртке из искусственной кожи и поинтересовался, какого этого ему здесь надо. Рек честно изложил обстоятельства своего дела. Комиссар вздохнул и сказал, чтобы Рек писал заявление по всей форме. Тогда дело возбудят и расследуют, но не он один такой, случаев слишком много, полиция загружена…

— Вы не поняли! Я у вас работать хочу!

Комиссар полиции ещё раз оглядел стоящего перед ним парня, больше похожего на клошара.

«В полиции, молодой человек, служат, а не работают!» — хотел сказать комиссар, но промолчал. Людей не хватает, а парень, похоже, не дурак. Ладно, пусть поработает добровольцем в необмундированной службе — решил комиссар. А вслух сказал:

— Сколько тебе лет?

— Двадцать три.

— Мне нужны люди поопытнее. — Гектор Линдеман, а именно так звали комиссара полиции, скептически поморщился.

— Я работал испытателем на полигоне и знаю, как устроены эти железные штуковины с электронными мозгами, — возразил Рек, — Если понадобится — обойдусь без вас.

— Этого ещё не хватало…

* * *

Датч расставлял по шахматной доске белые и чёрные фигурки, когда в кают-компании возник Рек, больше похожий на оживший труп, что было неудивительно после вчерашнего.

— Что-нибудь случилось? — спросил Датч брата, не поднимая головы.

Молчание.

— Что это было вчера?- продолжал Датч.

— Нет, — неохотно ответил Рек и сел на диван напротив, — Я встретил одну старую знакомую.

Датч вопросительно поднял бровь. Но Рек снова ушёл в себя и было видно, что вернётся он не скоро. Датч встал, дошёл до аптечки, нашёл нужную таблетку, бросил её в стакан с водой и принёс брату. Тот машинально выпил.

— Я видел Еву, — сказал он наконец.

Датч внимательно посмотрел на брата.

— Так это из-за неё ты вчера? Интересно. Об этой Еве я за пять лет слышал от тебя десять слов. И половина из них — повторение её имени.

Рек спрятал нос в ворот мохнатого белого свитера и некоторое время сосредоточенно разглядывал шахматную доску. Потом поднял голову.

— Тебе нельзя столько пить. — заботливо сказал Датч.

— Вряд ли я могу рассказать о ней что-то связное, — ответил ему Рек, — И вообще, разве кто-то на свете способен рассказать связно о своей первой любви?

— Не знаю, — честно признался Датч, — А это действительно была любовь?

— Только не смейся!

— И в мыслях нет.

— Вот тогда и рассуди, что это было, — решил Рек, — Только мне придётся начать не с Евы.

Датч передвинул фигуру и посмотрел на брата.

— Рек! — из динамика послышался голос На-Лы,– вруби связь, Томлинсон вызывает, срочно.

Рек включил канал связи, на экране возникло лицо Томлинсона.

— Где бы вы ни находились, меняйте курс и отправляйтесь на Зейст.

— Это с какого перепугу? Нам и тут неплохо. — ответил Рек. Появление на экране физиономии Томлинсона вызвало новый приступ головной боли и похмелье разыгралось с новой силой.

— Позовите брата. — краснея от злости ответил полковник.

— Я здесь, что вам надо? — ответил Датч, возникая в поле зрения Томлинсона.

— Послушайте, господа, вы знаете сколько стоит корабль подобный вашей «Медузе»? — ответил полковник, успокаиваясь, — Согласитесь на этот рейс, дайте мне ваши координаты, и я вышлю вам на встречу своего человека с нужной суммой, наличными.

Братья молча переглянулись, Датч заметил На-Лу и вопросительно кивнул в её сторону, на что получил в ответ утвердительный кивок.

— Мы сейчас на Марсе. Нам надо решить кое-какие проблемы. Как только ваш человек будет на борту, мы возьмём курс на Зейст.

* * *

Поразмышляв ещё немного, комиссар приставил новенького к одному из лучших своих ребят — Антуану Лахэду.

«Меньше