Евангелие от Антона - Виктор Шмаков

Только как же теперь без бога–то, ты же сам об этом спрашивал. Вот спросим у Гордея или Фоки — а что, мол, если вам запретят Домовому или Овиннику молиться? Почти на 100 процентов уверен, что скажут: тогда дайте нам другого бога. Так ведь им его и дали, против их, правда, воли, и веровать в него заставили. Привезли из–за моря чужого, удобного для властей и полезного, который утверждает, что вся власть от него, а вы, людишки, все грешны изначально, и судьба вам всю жизнь молиться, грехи свои замаливать, подаяния церкви подносить. Своих богов в реку побросали, в костре сжигали, язычество искореняли. Прошли века, и вот этот чужой бог уже исконно русским считается, и даже говорится, что только мы в него правильно и верим–то, именно мы, видите ли, истоки веры бережём. Это мы теперь богоизбранным народом вдруг стали.

Ты меня извини, это я свою «агрессивную атеистическую сущность» проявляю. Просто смотрю вот я на эту деревню, на Гордея, на Фоку, на их детей — живут все миром, да ладом. И вот, через несколько сот лет, какой–то генерал–помещик за то, что крепостной мальчишка его охотничьей собаке лапу нечаянно зашиб, раздел его донага и на глазах у матери затравил собаками до смерти. И ничего ему за это не было — это же его рабы. Читай Достоевского, «Братья Карамазовы». И все эти формы рабства и деспотизма освящены подлой и лживой церковью — читай Бердяева. Церковники говорят: церковь — это не политическая партия, у неё другие функции. Какие? Находясь между властью и народом, а вернее, при власти, какие такие «функции» церковь выполняет? Функции того козла?.. Церковь и есть политическая партия, «партия власти», причём одна из самых лживых и лицемерных.

Мне скажут: люди, взявшиеся служить идее, могут, мол, опорочить любую идею. Согласен. Только ведь религия–то порочна сама по себе, её и опорочивать не надо, она сама, заведомо предопределяет порочность своего церковного института. Церковники могут порой и сами верить в то, чего лгут, но это ни их, ни эту ложь не извиняет.

Ладно, вернёмся к твоим рассуждениям о вере в единое человечество, об ответственности за жизнь на земле, о Новом Духовном Учении. Я так понимаю, что религию, веру в Бога, ты предполагаешь заменить какой–то идеей, общей для всех людей, и чтобы она не эгоистичной была, а была нацелена на развитие общества и на сохранение вида гомо сапиенс. В чём суть этой идеи?

Антон:

— Начну с того, что читал где–то, что академик Николай Амосов считает, что животная природа определяет 70 процентов действий человека.

Да, человек несовершенен. Он это осознаёт. Он согласен с тем, что именно животная его природа во многом определяет его действия, и до самой своей смерти он от неё избавиться не сможет. Но религия говорит ему, что он создан по образу и подобию Божьему… Это несоответствие, противоречие (образ Божий, но с животной природой) уже изначально принижает верующего, делает его перед Богом виновным за то, что он вот оказался таким недостойным его подобием. Наверное, с точки зрения психологии, будет правильным не отвергать, не стесняться животной природы человека. А вот всё, что он в своей жизни сделает, чтобы приблизиться к образу и «подобию Божьему» — будет заслугой уже именно его, а не Создателя. Это будет стимулом, будет возвышать человека в его собственных глазах, а не принижать его.

Конечно, для отдельного человека становиться лучше не так–то просто. Это и само по себе сложно, да и желания–то особого нет. Вот если бы нам предложили каким–то образом, даже без приложения каких–либо наших усилий, отбросить, избавиться от всего зла, имеющегося в нас, согласились бы мы? Не избавиться от каких–то недостатков, мешающих нам быть более успешными, а стать добрее, отзывчивее, стать менее способными к злу, ко лжи, к лицемерию. Думается, не столь уж многие из нас воспользовались бы такой возможностью. Во–первых, себя–то мы не считаем настолько плохими, чтобы от чего–то в себе какими–то искусственными мерами избавляться. Во–вторых, в результате такого изменения только сложнее будет жить в этом злом мире. Ведь став лучше, остаёшься на том же месте, в тех же условиях, в том же окружении. Вот если бы одновременно, и на столько же (никак не менее!) и другие стали бы лучше, тогда бы, пожалуй, и можно было согласиться на какие–то изменения в себе. Да и то — как бы не оказаться вдруг добрее других, то есть — беззащитнее и ущербнее. Бессовестному–то ведь легче. И так вот и все… Заколдованный круг. Надежда есть лишь на изменения в последующих поколениях.

Вот сказал о будущих поколениях и поймал себя на том, что это же пустые и бесплодные мечтания. Человек, если говорить о людях вообще, по внутренней сути своей не сможет, никогда не станет другим, и 70 % животной природы в человеке есть и всегда с ним будут. Меняться же всему обществу, вообще–то, проще. Что, если непредвзято посмотреть на всю историю человечества, мы и наблюдаем. Общество, состоящее из неменяющихся, в общем–то, индивидов, развивается, совершенствуется. В этом нет никакого парадокса. За тысячелетия человек в сути своей не изменился. Изменения же в обществе за это время несомненны — один строй приходит на смену другому, от рабовладельческого перешли к феодальному, потом отменили и этот. Это совершенно наглядный пример Коллективного Разума, можно ведь процесс развития общества и так определить, что это его, нашего общего разума работа.

О «войне цивилизаций» ты верно говоришь. Религии с их церковниками могут сейчас оказаться тем козлом, который нас всех на бойню приведёт. Бойня–то ведь может быть такой, что уже и козлы не спасутся. Сейчас перед нашим коллективным разумом стоит очень важная и неотложная задача — перейти от духовных учений, изживших себя, становящихся прямо–таки опасными для общества на данном этапе его развития, к Новому Духовному Учению, общему для всего человечества, к Идее Здравого Смысла.

При этом необходимо определить для нас какую–то цель, какую–то Высшую Идею, и тут уж не обойтись без некоторой сказки, а может, это сказкой только сейчас видится. Имеется гипотеза об уникальности человеческой цивилизации, то есть о наличии её во Вселенной в единственном числе. Она пока никакими данными не опровергнута. Цель и задача земной цивилизации — не дать самой себя погубить, сохранить себя через своё развитие, совершенствование, гуманизацию. Не дать погубить единственную цивилизацию во Вселенной никаким внешним силам — ни планетарного, ни космического масштаба. Со временем заселять другие планеты, другие звёздные системы, другие галактики. Задача человечества — обеспечить своё существование до тех пор, пока существует Космос. То есть — вечно.

26. О творцах и о бессмертии

Артём:

— Я бы не стал называть это сказкой. Мы же даже не можем себе представить, какими возможностями будут обладать люди через сто лет, не говоря уж — через тысячу.

Конечно, как Идея для человечества, да и для человеков тоже, такая задача, цель решала бы проблему поиска смысла своего существования. Но ведь многие скажут, что коллективное бессмертие человечества безразлично каждому живущему свою жизнь индивидууму. Мне один из знакомых в разговоре на эту тему так и сказал:

«Оттого, что одного муравья сменит другой, такой же муравей, живущему сегодняшним днём и чувствующему существу не легче, а только тоскливей: муравейник станет больше и совершеннее, а его — сегодняшнего муравья — не будет.

Ценнее личное бессмертие. Понимание того, что без личного бессмертия всё теряет смысл, двигало Николаем Фёдоровым, верившим в неизбежность воскресения мёртвых. Иначе, но о том же говорил Ницше. Вечное возвращение.

Если посмотреть изнутри, личное бессмертие достигается тем, что смерти не существует, потому что она за пределами жизни. Это лучше всего выразил Арсений Тарковский: «Я бессмертен, пока я не умер…».

Антон:

— «Коллективное бессмертие человечества безразлично каждому живущему свою жизнь индивидууму».

Неправда, что КАЖДОМУ.

Это зависит от того, как и на что человек настроен, к какой собственной жизненной философии он в процессе своей жизни приходит. А это зависит от множества факторов. И одним из наиболее значимых из них является философия общественная, немаловажную часть которой как раз и составляет религия, по которой действительно, получается, что важно только личное бессмертие, а после нас хоть потоп.

Неправда, что индивидууму БЕЗРАЗЛИЧНО коллективное бессмертие человечества.

Не в том смысле неправда, что он живёт только в мыслях об этом, и что только это примиряет его с конечностью его собственной жизни. А в том смысле, что хотя он и умрёт (абсолютно бесспорной является лишь эта истина), но будут жить другие, кто его ещё будет помнить. А если он способен сделать что–то значимое, о нём будут помнить ещё больше людей, и даже ещё и после смерти тех, кто его знал лично. Могут помнить десятилетиями, кого–то веками, а кого–то и тысячелетиями. «Память — преодоление времени, преодоление смерти», Дмитрий Лихачёв. «Память — это оплата за самое дорогое, что отнимают у человека. Памятью природа расквитывается с нами за смерть», Юрий Трифонов.