Представление в Старом Риме - Мариус Форн

— В ожидание представлений…

Неожиданно вступление прервали несколько вылетевших попугаев, которые с диким криком начали махать крыльями возле Бьянки, пытаясь сесть на нее. Девушка начала отмахиваться от них, затем сделала несколько задних сальто и покинула сцену, оказавшись на манеже. Попугаи полетели к куполу и сели на канатах.

— Как тут оказались попугаи?! Где Марилена? — возмутилась Бьянка, поправляя съехавшую набок шапку. Ее лицо начало багроветь от злости. Стиснув зубы, девушка сжала ладони в кулаки и направилась к сцене.

— Выскочка! ВЫ-СКО-ЧКА! — начали наперебой кричать попугаи, сидя под куполом арены.

Бьянка остановилась и бросила злобный взгляд на дико орущих птиц, которые не замолкая, продолжали кричать. «Марилена вообще выжала из ума?» — пронеслась мысль у нее в голове.

— Марилена!!! — уже вслух закричала девушка. — Твои попугаи испортили вступление, ты вообще следишь за ними?

За сценой послышался топот, и из-за кулис показалась тощая женщина лет сорока пяти, в разноцветном наряде. Она быстро засеменила к центру манежа, чтобы как можно скорее попасть в поле зрение пернатых артистов. Завидев свою хозяйку, попугаи один за другим начали спускаться, садясь на плечи и протянутые руки Марилены.

— Мои хорошие, зачем вы вылетели раньше времени? Вы же могли травмироваться! — расстроено протянула женщина, поглаживая своих пернатых подопечных.

— А тебя не смущает, что они испортили репетицию? И, позволь мне узнать, кого это они назвали выскочкой? — процедила девушка, так сильно сжав кулаки, что побелели костяшки пальцев.

— Не понимаю о чем-ты, Бьянка. — растерянно ответила женщина, в глазах которой было неподдельное удивление. — Мои попугаи, по-всей видимости, испугались чего-то за сценой, поэтому и вылетели раньше времени. Я приношу свои извинения, такого больше не повториться. — Марилена низко поклонилась, а попугаи широко расправили свои крылья.

«Какая же она двуличная лицемерка, меня от нее воротит» — подумала в этот момент клоунесса. Бьянке было очевидно, что уже возрастная артистка завидует ее таланту и молодости: для нее карьера и успехи на сцене только начинаются, а Марилена уже на закате — ее выход на пенсию, как дрессировщика, лишь вопрос времени. Это касалось и других артистов трупы, так как большинство из были уже далеко не молодыми. «Стадо завистников и бездарей» — подытожила свои мысли Бьянка, пытаясь вновь собраться и настроиться на репетицию. Обстановку разрядил директор, подойдя ближе к манежу и подняв свою трость так высоко, чтобы его увидели в темноте арены:

— Так-так, никаких споров и ругани, соберитесь! Марилена следите за своими попугаями! А ты, Бьянка — директор оперся на ограждение, отделявшее ложе от манежа, — уважительно общайся со старшими и не выдумывай себе глупостей! — он поправил свой темно-красный пиджак, который уже успел помяться, и постучал тростью об деревянные полы ложи, призывая всех собраться и начать репетицию заново.

Оставшаяся часть репетиции прошла без происшествий, но Бьянка была подавлена: смесь злобы и разочарования захлестнула девушку. Для нее было непонятно, почему возрастные артисты проявляют такую нетерпимость и скрытую агрессию по отношению к ней. Да, она молода и талантлива, у нее свежий взгляд на номера и ей нравится пробовать что-то новое. К тому же у молодой клоунессы отсутствует страх неудач, в целом — это именно те качества, которые необходимы артисту для успешной карьеры, и Бьянка это прекрасно понимала. Она видела их взгляды: завистливые и злобные, в них читались бессилие и осознание своей ничтожности. Ей было ясно, что когда она была новичком и ученицей, на нее никто особо не обращал внимания и не рассматривал, как конкурентку. И только сейчас, когда она получила место клоунессы и открывает каждое мероприятие — остальные почувствовали себя ущемленными. Это расстраивало Бьянку, но между тем и показывало ей, что она на шаг впереди этих стариков, которые неспособны ничего противопоставить одаренной артистке. С такими мыслями Бьянка собиралась домой. Ближе к выходу ее окликнул уборщик Леонардо, который по виду, был очень взволнован:

— Бьянка, у тебя есть несколько минут? Старый уборщик хочет немного пообщаться! — он скрывал волнение за улыбкой, но все ж оно читалось в его позе и слегка напряженном голосе.

— Да, конечно! — отозвалась девушка. — Для тебя у меня всегда найдется время для общения. — уже более веселым тоном произнесла Бьянка, подходя к уборщику.

Леонардо жестом пригласил ее пройти за сцену, мимо которой проходили работники, чтобы их разговор не подслушал никто из них, а также не один артист из труппы:

— Бьянка, я очень огорчен сегодняшним событием, и… — Леонардо сделал небольшую паузу и вздохнул, — вообще твоим поведением за последние полтора месяца. Такое ощущения, что кто-то подменяет тебя и время от времени, ты будто сама не своя, — он переступил с ноги на ногу и оперся на метлу, продолжив уже с горечью в голосе — Бьянка, я очень переживаю за тебя, ты ведь это понимаешь? Ты мне как родная и… и если тебе одиноко и грустно, я все понимаю. На тебя, итак, все свалилось в такой короткий промежуток времени! — Леонардо выпрямился и с надеждой, тихо добавил, — Если ты захочешь, я всегда приду тебе на помощь, выслушаю тебя и как всегда дам тебе совет.

Бьянка поняв, куда пожилой уборщик клонит разговор резко сделала шаг назад:

— О, нет-нет Леонардо! Только не нужно защищать этих идиотов! — повысила голос девушка, — Мне конечно понятно твое волнение и беспокойство, но лучше бы ты переживал за них, чем за меня. Эти поганые лицемеры и завистники думали, то я буду девушкой на побегушках? — Бьянка агрессивно подалась вперед и приставила указательный палец к своему лбу, — Им и в голову не приходил, что я могу в такие сроки стать действующей клоунессой и показать этой шайке их место. — усмехнувшись закончила она, особенно радостно смакую последнюю часть своей мысли.

— Но Бьянка, это не так и ты прекрасно это понимаешь! — уже с возмущением ответил уборщик, явно разочарованный таким резким ответом девушки, — Разве ты не видишь, что все пытаются помочь тебе? Ничего не поменялось в отношении к тебе — это ты поменяла отношение к окружающим, но я даже не могу понять помечу. — расстроенно покачал головой Леонардо, которому все больнее и больнее было произносить такие слова.

— Знаешь что дядюшка Леонардо, я всегда уважала тебя, но сейчас ты говоришь абсолютную глупость: эта труппа стариков неспособна принять