Босс Мафии (ЛП) - Грэй Хардин

Эта мысль пронзила меня.

Я знал, что знал ее недолго, и то, что она была жива, было хорошо для меня — то, что она была жива, было очень хорошо для меня. Работа всей моей жизни в бизнесе основывалась на этом: жениться на дочери Рафаэля, взять на себя бизнес и получить все, миллиарды в том, что я мог измерить, и невообразимое богатство в том, что я не мог.

Иногда от этой мысли, мне казалось, что моя голова взорвется сама собой.

Имущество на восточной стороне Чикаго стоило целое состояние, и свалка, которую собирались снести, превратилась бы в элитную недвижимость, когда я вступлю во владение. Я собирался навести порядок — буквально. Я бы навел порядок в бизнесе и сделал бы что-то более законное, чтобы наши проблемы не возникали. Это могло сработать, и я этого хотел.

Хотя, будучи в Лос-Анджелесе, я обнаружил кое-что еще, чего безумно хотел.

Её.

Я хотел ее. Я не собирался ее хотеть. Это только произошло, и на протяжении всего пути я чувствовал себя обязанным делать все правильно.

Если бы я был абсолютно жадным мудаком, которому было бы наплевать на то, что с ней случилось, я бы не был в этом офисе. Я бы не заставлял Мориса и мою команду всю дорогу в Чикаго проверять всё, чтобы удостовериться, что она в безопасности, когда я не мог быть с ней. Я бы на самом деле позволил чтобы что-то случиться с ней.

Если прошлая ночь мне больше ничего не сказала, правда была в том, что я заботился о ней, и когда она сидела там на моем диване с ее идеальной грудью, она казалась мне живой фантазией.

Единственное, что помешало мне перегнуть ее через диван и трахнуть, это ее травма. Она могла сопротивляться тому, чего она хотела в любой день, но я знал, что была часть ее, которая позволила бы мне взять ее.

— Разберись и соберись. Вот за что тебе платят, — прорычал я, обойдя его. Я вытащил нож из стены и махнул ему, улыбаясь. — В следующий раз он приземлится прямо в твою голову. Тогда я отрежу её и повешу в своем дворе, как чучело.

Выражение его лица стало классическим, чистый страх и ужас.

Я не делал такого дерьма, но ходили слухи, что я делал. Иногда было лучше заставить их думать, что ты ужаснее, чем есть на самом деле.

Я засмеялся над его страданием и ушел.

Амелия

— Земля вызывает Амелию. Джиджи подошла ко мне и щелкнула пальцами перед моим лицом.

Должно быть, я снова отключилась. Последние несколько часов я сидела в эркере гостиной и просто смотрел на улицу, размышляя.

Я посмотрела на нее и моргнула несколько раз. Ее волосы в настоящее время были ярко-рыжими, создавая впечатление, что ее стрижка-пикси была в огне. Она часто меняла цвет волос, иногда несколько раз в неделю. Она сказала, что это помогает привлекать удачу.

— Привет, — я улыбнулась ей.

— Привет тебе. Я собираюсь сделать жевательные шоколадные печенья, и ты поешь немного. Оно помогает с травмами. Ее улыбка исказилась в беспокойство.

— Хорошо, я не откажусь. Я не была голодна, но я любила ее печенье.

— Хорошо, и хорошо за то, что не отказываешься. Все, что ускорит твое выздоровление.

— Боль не сильная сегодня. Было не так уж плохо.

— Не имеет значения.

Обычно я не рассказывала ей о своих травмах, и после той недели, когда застрелили Синклера, я не хотела этого делать. Ей потребовалось несколько дней, чтобы избавиться от этого волнения и страха за мою жизнь. Однако я была вынуждена рассказать ей о той ночи, когда она увидела, сколько боли я испытываю. Я не все ей рассказала, но достаточно, и это привело меня к разговору о Люке.

Услышав, как хорошо он заботился обо мне, он по-настоящему очаровал ее. Рассказывая ей о Люке, он также смягчил серьезность случившегося. Она, казалось, успокоилась, зная, что он спас меня. Опять.

Я тоже чувствовала себя комфортно, так же как и не хотела. Было приятно знать, что он прикроет меня. Он снова спас меня, и я была благодарна.

— Я также подумала, что для сегодняшней трапезы мы должны сделать Ливанскую еду или уличную еду из Бангкока. Она засияла.

Оба варианта звучали великолепно. В субботу мы обычно заказывали еду на вынос, ели и смотрели фильм или два.

— Ты выбираешь.

Ее глаза засверкали. — В самом деле? Могу ли я выбрать сочетание обеих?

Я пожала плечами. — Я не вижу в этом никакой проблемы. Мы заслуживаем удовольствия.

— Это не удовольствие. Она покачала головой и присоединилась ко мне. Кремовый цвет подушек на сиденье едва ли можно было различить от ее капри.

— С каких это пор еда — не удовольствие? Мы обе любили еду, и именно это помогло нам сдружиться в колледже. Мы были соседками по комнате, и готовить и есть разные блюда, было нашим делом.

— С тех пор как нам было лет девятнадцать или около того. Великолепный мужчина — это удовольствие. В глазах мелькнуло озорство. — Как детектив Великолепный. Этот Макс, которого отозвали из бизнеса, — он не плох.

Макс.

При упоминании его имени, я разбивалась немного больше внутри. Я звонила ему несколько дней, прежде чем поговорить с ним. Он сказал мне, что его отец очень болен и нуждается в тщательном уходе, и он не мог сказать, вернется ли он или когда вернется. Я чувствовала себя виновной за то, что сосредоточилась на том факте, что застряну с Люком, когда бедный Макс столько переживает.

— Я скучаю по Максу, — ответила я, поднося колени к груди и убирая волосы за ухо.

— Я уверена, что ты скучаешь, но Макс — друг, на которого ты слишком полагалась.

— Нет.

— Да, и вы слишком много болтались. Конечно, Джанин подумала бы, что вы, ребята, спите.

— Мы не спали, — спорила я и закатила глаза.

— Я знаю, но для неопытного глаза, я уверена, что это выглядело иначе. Тебе нужен парень, с которым ты сможешь быть, а Синклер слишком женственный мужчина.

— Джиджи, я не собираюсь ни с кем встречаться. Я в порядке, как всегда.

— Прошло больше года с момента Джордона. Она сморщила нос и скривилась, словно попробовала что-то плохое. Это было то же выражение лица, которое она всегда делала, когда поднималась тема измены моего бывшего.

Прошло примерно восемнадцать месяцев, плюс минус два или три месяца, поэтому я подумала, что правильнее было бы сказать, что прошло около двух лет. Тот факт, что я не могла вспомнить количество времени, было хорошей вещью, очень хорошей вещью. Я старалась вообще не думать о нем, и обычно так и делала, только если кто-то упоминал его, как Джиджи.

Когда я видела его в последний раз, я буквально застала его в процессе, когда ноги какой-то дешевой проститутки обвились вокруг его талии, когда он врезался в нее. Это было у него дома, в квартире, в которую он хотел, чтобы я переехала, перед тем, как он изменил.

Мудак. Он был полным мудаком.

По правде говоря, он действительно причинил мне боль, потому что я любила его и доверяла ему. Мне потребовалось много времени, чтобы справиться с этим. С тех пор я была на нескольких свиданиях, но ничего серьезного. Я имела тенденцию избегать серьезных и просто парней, которые делали меня слабовольной… парней как Люк.

— Тебе нравится Люк, — прохрипела Джиджи голосом песни.

— Что заставляет тебя думать так? — я протестовала.

— Ты думаешь, что говоришь мне всё, но на самом деле ты этого не делаешь. Ты говоришь мне только то, что важно для тебя, всё, что так или иначе влияет на тебя эмоционально. Ты рассказала мне о той ночи, когда была у него дома. Она хихикнула и уставилась на меня широко раскрытыми глазами.

Я не знала, что сказать на это.

— Та ночь была безумной.

— Та ночь была сексуальной, поправила она. — Ты должна была переспать с ним.

Мой рот упал. Типичная Джиджи.

— Я была серьезно ранена, а он мой напарник.

— О, черт возьми! — она поднесла руки к щекам и хихикнула.

— Что?

— Я видела это в картах. Она сияла, как будто только что обнаружила лучшие новости на земле.

Эти проклятые карты снова.

— Что ты видела? — спросила я, решив ее порадовать.