Лишь пять дней - Джули Тиммер

Именно такие перемены дарили Скотту надежду. Все может стать лучше. Семьи выкупят обратно дома и квартиры. Честные бизнесмены заново откроют магазины и маленькие фабрики.

Мальчишка, такой, как Брэй, может выиграть университетскую стипендию. Получить образование. Работу. Жизнь подальше отсюда.

Школа, в которой работал Скотт, была четким отражением Детройта — одновременно прекрасным и ужасным, демонстрирующим, каким все является сейчас и каким могло бы быть.

Наверное, когда школу только построили, все было прекрасно. Трехэтажное здание из красного кирпича с высокими окнами и огромной двустворчатой входной дверью. Лужайка перед входом была ярко-зеленой, площадка для игры в баскетбол идеально ровной, с четкими белыми полосами на зеленом фоне, ограда прямой. Мраморный холл сиял, деревянные классные двери блистали чистотой и гладкостью.

Ему было интересно, что думали о внешнем виде этого здания те, кто помнил его в лучшие годы? И что они чувствовали, когда понимали, как оно изменилось?

Кирпич поблек, в отдельных местах стал серым, а где-то черным — из-за смога фабрик, располагавшихся неподалеку. В части окон не хватало стекол, учителя вставили туда куски картона и приклеили с обеих сторон разноцветным скотчем. Фасад, когда-то казавшийся величественным, выглядел теперь нелепо и комично.

Лужайка перед школой превратилась в кусок коричневой грязной земли с редкими зарослями сорняков, изо всех сил цеплявшихся за жизнь.

Разметка баскетбольной площадки исчезла, а бóльшая часть поверхности игрового поля покрылась холмиками благодаря десяткам мичиганских зим. Ограда была поломана во многих местах и больше не возвышалась гордо и прямо, как некогда, и являла жалкое зрелище.

А внутри! Унылые и потертые полы на этажах. Стены гнилостно-бледно-зеленого цвета, который, возможно, однажды был веселым, но сейчас напоминал Скотту коридоры в киношных психбольницах периода шестидесятых. Двери классов с трудом можно было квалифицировать как деревянные. Покрытые инициалами учеников, ругательствами, рисунками, сделанными небрежно ручкой или фломастером либо тщательно вырезанными ножом.

Скотт подъехал к начальной школе Логана, которая находилась через несколько зданий от школы имени Франклина, и остановился на парковке. Архитектура этого учебного заведения никогда не претендовала на внушительность и солидность, в отличие от соседнего. Обычное одноэтажное здание из светло-желтого кирпича с зеленой металлической дверью.

Но оно не достигло такой степени упадка, как школа Франклина. Кирпич потемнел лишь в некоторых местах, да и не так сильно. Все стекла на месте. Никаких граффити на стенах. Двери в классные комнаты, на это однажды Скотт обратил внимание Лори, когда они приходили на родительское собрание, не были покрыты ругательствами и карикатурами.

— Мы приехали, малыш!

Куртис выпрыгнул из машины, повесил рюкзак на плечо, схватил пакет с обедом и, оббежав машину, приблизился к Скотту, который опустил стекло.

— Рука, — сказал Скотт, и они пожали руки.

— Щека. — Малыш немного засмущался, но наклонился, чтобы его поцеловали.

— Обещание.

— Обещаю.

— Нет, давай полностью, что ты обещаешь!

— Обещаю делать все, что мне говорит мисс Келлер.

— Как долго?

— Полностью, весь день!

— Хорошо, малыш, молодец, иди покажи им!

Скотт развернулся и поехал на работу. Он зашел в класс за десять минут до первого урока. Достаточно времени, чтобы зайти на форум и почитать последние новости.

Открывая ноутбук, он подумал: как странно, всю последнюю неделю, которую он посвятил общению с Куртисом, стремясь как можно больше времени проводить с мальчиком и наслаждаться каждым моментом, Скотт вообще не думал о форуме, не говоря о том, чтобы что-то писать на сайте.

А самое странное, что в минуты душевных терзаний наибольшую поддержку он получал не от Пита или Лори, а от группки незнакомых людей, хотя, войди они сейчас в его класс, он бы ни за что их не узнал.

Не то чтобы Пит или Лори не сочувствовали — они старались изо всех сил. Но когда дело касалось обсуждения самых сокровенных чувств, никто не мог соревноваться с форумом и его преимуществом — полной анонимностью. В отличие от людей, которые знали его в реальной жизни, МамаЛакс, ВзлетнаяПолоса, 2мальчика и другие не могли неверно трактовать его слова, «примерять» высказанное на себя, оценивать влияние его фраз на собственную жизнь и судить, правильно или нет он что-то говорит, — они не знали всей ситуации.

Например, заяви он Лори: «Меня убивает, что Куртис скоро уйдет от нас», она была бы обижена и оскорблена, потому что услышала бы: «Куртис более важен, чем будущий ребенок. Куртис более важен, чем ты».

Пит не был таким обидчивым, но он тоже не до конца все понимал и реагировал примерно так, как и Лори:

— Да ладно, чувак, вы же скоро увидитесь, когда он перейдет из начальной школы в твою среднюю. И ты проведешь с ним целых три года! А пока у тебя есть на чем сосредоточиться — у тебя скоро родится малыш! И не стоит забывать о двадцати ребятах в баскетбольной команде и еще о трехстах, которых ты каждый день встречаешь в коридорах.

Пит пытался приободрить его, но как-то не очень помогало!

Друзья Скотта не знали всех обстоятельств, и фразу «Меня убивает, что Куртис скоро уйдет от нас» они воспринимали буквально, как факт. Их она не обижала, они не пытались его переубедить. Они не возмущались его воображаемому родству с мальчиком.

И они реагировали именно так: «Как это ужасно! Как же ты это переживешь!»

Именно так они отвечали на все, что он писал о себе: на его мысли о воспитании, браке, сексе, расе. Они читали именно то, что он писал, и отвечали ему. Не всегда соглашались, было очень много горячих споров за прошедший год по тому или иному вопросу. Но Скотт и не хотел, чтобы с ним все соглашались, он хотел найти понимание и поддержку.

Что касается этой недели… Он не хотел чувствовать себя виноватым перед Лори, горечи и печали хватало и без этого. Он не нуждался в Пите, который пытался ободрить его, заставить воспринимать факт отъезда ребенка не столь мрачно. Через четыре дня Куртис покинет его — не было никакой радости, ни лучика надежды. Скотт не нуждался ни в ком, чтобы решить проблему, ибо сделать что-либо было невозможно!

Ему нужен был тот, кто поймет его чувства. Примет его боль. Согласится с тем, что его сердце разбито и что так и должно быть. И может быть, его сердце будет разбито еще очень-очень долго!

Именно это он получал, когда общался со своими безымянными и безликими друзьями на форуме: чистое настоящее признание. Именно поэтому он каждый день заходил на форум. Именно поэтому всегда находил время для общения в Сети, и чем меньше дней останется до расставания с Куртисом, тем больше он будет сидеть на форуме.

Когда мужчина отыскал вчерашние сообщения, его тронуло то, как много людей откликнулись и оставили комментарии. Более тридцати сообщений. Причем не случайные посетители форума. То были настоящие друзья, и им действительно было небезразлично. У Скотта с лица не сходила улыбка, пока он читал сообщения. И каждый желал ему удачи.

НеЗлодей снова написала, что мужские слезы — это нормально, и он засмеялся.

Недавно, в одну из ночей, после того как Лори уснула, он на цыпочках прокрался в комнату Куртиса, тихо сел на стул и горько заплакал. Слезы текли по щекам, по шее, капали на футболку, и он не мог оторвать взгляда от мальчика, которому наверняка снился хороший сон.

Пролистав страницу, Скотт задержал взгляд на сообщении, которое давно ожидал, от непостоянного члена форума Франни. Она вместе с мужем взяла на воспитание практически дюжину детей всего лишь за последний год.

Вторник, пятое апреля, 8.41 вечера.

«К сожалению, я не смогу помочь тебе так, как ты, возможно, ожидаешь. Самый лучший совет, который мы с мужем получили до того, как стали принимать детей на воспитание, — не нужно слишком привязываться. И мы ему следовали. Да, дети, о которых мы заботились, оставляли большой след в наших сердцах, но мы всегда пытались поддерживать эмоциональный баланс. Поэтому, когда приходило время и дети возвращались к биологическим родителям, мы не чувствовали, будто нас режут заживо, будто у нас забирают нашего собственного ребенка.

Учитывая все, что ты рассказывал о своем малыше, хочу напомнить, что сказала как-то МамаЛакс: ты полностью утонул в этом ребенке, вместо того чтобы оставить в своем большом сердце какое-то место для него, наряду с другими дорогими тебе людьми. Ты все отдал мальчику и обрек свое сердце.

И если все так и твое сердце разбито, то единственное, что ты можешь сделать, — постоянно напоминать себе: воссоединиться с матерью — лучшее для ребенка.