Странники Одиннадцати Пространств. Нет худа без добра - Александра Алексеевна Василевская

Глава 5. О чём не молчат рыбы

Для познания нравов какого ни есть народа старайся прежде изучить его язык.

Пифагор

Киберпанки успевают смастерить новый радар прямо перед посадкой на Флуплюль. Она, впрочем, грозит и не состояться: облетев всю планету, мятежники не находят под лазурной атмосферой этой планеты ничего, кроме толстого слоя паутины. В общем-то, к паутине, которая протянута между планетами, они уже успели привыкнуть. К сожалению, она всё быстрее и быстрее появляется в новых местах. Но целая планета в паутинном коконе — это уже интересно.

— Как ни странно, здесь нет паукрабских баз, только паутина, — глядя на только что собранный радар, комментирует Бастер.

— Тоже вариант! — реагирует Стив. — Думаю, это своеобразный склад паутины. Надо же откуда-то её тянуть к другим планетам.

— Логично.

— Как бы то ни было, нам нужно под паутину проникнуть.

— Не сейчас. К нам приближаются двумперские корабли. Мне придётся отдать им «груз».

Два паукрабских корабля подлетают вплотную к «Хитрюге». Бастер снова играет роль владельца корабля, а заодно и курьера.

— Груз цел? — безо всяких преамбул обращаются к Бастеру паукрабихи на борту.

Из кают «Хитрюги» доносится тихое хихиканье бывших контрабандистов.

— Цел, — отвечает Бастер. — Разрешите спуститься на поверхность?

— Нет. Паутину не трогать. Передавай груз в воздухе.

На одно мгновение в командной строке Бастера выплывает выражение, которое в переводе с унипрога, универсального кибервиртского программного языка, означает буквально следующее: «швырнуть ящик в этих хамок». Стерев эту строчку, Бастер выдвигает из носа корабля трап, который доходит до самых двумперских звездолётов. Похожий на канатоходца, только с ящиком вместо шеста, Бастер идёт по трапу и останавливается перед кораблями паукрабих. Паукрабьи клешни быстро выхватывают из стальных рук робота весь заботливо собранный Яарвоксом и Герном мусор в красивой гиперполимерной упаковке.

— Всё, лети отсюда, — грубо сообщает Бастеру одна паукрабиха.

— Можно было бы сказать «спасибо», — вежливо произносит Бастер.

— А маслицем тебя не смазать? Ты же бездушная машина, с чего тебе такая честь?

Бастер ничего не отвечает, но на внутреннем унипроге провожает удаляющиеся двумперские корабли старинным кибервиртским проклятием — пожеланием заевших шестерёнок, ржавого корпуса, разбавленного масла и перегоревших светодиодов.

— Да не обращай ты внимания на паукрабих, друг, — раздаётся вдруг поблизости вкрадчивый йорзский голос. — Они так со всеми разговаривают.

Бастер оборачивается и видит маленький звездолёт, в разы меньше обычного двумперского драндулета. Экипаж представлен двумя йорзе, один из которых не сводит глаз с приборной доски, а другой продолжает говорить, по-гиеньи растягивая губы в льстивой улыбке:

— Как приятно встретить готового протянуть руку помощи трудолюбивого робота. Ведь ты не откажешься от хорошей работы на благо Двумперии?

«Откажусь» — высвечивается в командной строке Бастера.

— Не откажусь, — произносит робот вслух.

— Вот и славно. Вот тебе проект, отвези его на Кибервирт, — с этими словами йорзе протягивает роботу платальбом. — Спасибо, друг.

Бастер принимает платальбом из когтистых рук киборга настолько холодно, насколько это возможно с ограниченными способностями выражать эмоции.

— Кстати, наш просвет показывает, что у тебя на корабле есть какие-то органические существа, — словно не обращаясь к Бастеру, бормочет йорзе. — Непонятно, какие именно, но их там немало!

— Это… сурки-ржавчинники, — после небольшой паузы находится Бастер. — Совершенно безобидные зверьки.

— А, тогда всё хорошо. Не будем больше задерживать! Спасибо ещё раз!

Йорзский кораблик словно испаряется. Бастер спешит внутрь корабля.

— Друзья, у меня две новости, и обе плохие, — говорит робот, показывая команде платальбом.

— Насчёт просвета не беспокойся, — успокаивает коллегу-киберпанка Джекс. — Был бы копипринтер, а там хоть город строй, как говорится. В два счёта мы с тобой соорудим непроницаемое для двумперских радаров покрытие!

— Логично. Но что делать с этим проектом?

— Изучить и уничтожить! — категорично заявляет Стив.

Тщательное исследование йорзского платальбома занимает у команды где-то три деминуты.

— Мозговзломы обновляют, — с горечью вздыхает Млем.

— Тоже мне обновление, — хмыкает Стив. — Это как если бы мы приборную доску со столом местами поменяли.

— Видимо, йорзе тоже любят занимать своих подданных бессмысленной работой, — заключает Бастер. — Теперь можно избавиться от платальбома.

— Давай его сюда! — выпаливает Семиларен.

Семнадцать рук горячего блента обращают платальбом в массу пластиково-металлических обломков. Ими Бастер наполняет заправочный отдел копипринтера.

Избавившись от неприятного двумперского артефакта, команда решается проникнуть под паутинную «кору» Флуплюля. Проделав в паутине аккуратное отверстие по форме корабля, экипаж «Хитрюги» слегка модифицирует свой звездолёт, и тот превращается в некое подобие подводной лодки. Когда «Хитрюга» наполовину погружается в воду, мятежники оперативно заделывают отверстие всё той же старой доброй изолентой с гиперполимерным покрытием.

Импровизированная «подлодка» оказывается единственным сколько-нибудь значимым источником света в толще флуплюльских вод в огромном радиусе: отвратительная паукрабская паутина практически не пропускает лучи голубого солнца. Потому неудивительно, что те обитатели вод, которые не относятся к когорте глубоководных, мгновенно окружают корабль. Все они — разумные рыбы. Гигантские, средние, крошечные, переливающиеся всеми цветами радуги, полосатые, пятнистые, одноцветные, контрастные, блестящие, прозрачные, с огромными вуалевыми хвостами, с едва заметными плавничками, угревидные, плоские, треугольные, шарообразные, покрытые наростами, колючие, гладкие, двуглазые, многоглазые, усатые, с торчащими наружу зубами, клювастые, со ртами-присосками, светящиеся, стайные, одиночные…

Несмотря на всё своё пёстрое, хотя и заметно истасканное несладкой жизнью в тёмных водах разнообразие, флуплюльцы едины в своём отношении к экипажу «Хитрюги»:

— Какое счастье! Вы не паукрабы и не йорзе! — раздаются радостные, но слабые голоса из динамика, подключённого к гидрофону. — Наконец-то мы видим свет! Надежда есть! Не всё потеряно!

Не успевает кто-либо на борту «Хитрюги» что-нибудь сказать в ответ, как рыбы меняют тему разговора:

— У вас нет еды? Хоть какой-нибудь? Пожалуйста, умоляем, поделитесь хотя бы крошкой! Мы сделаем для вас, что хотите! Пожалуйста! Хотя бы чуть-чуть еды! Нам приходится есть собственную икру и обкусывать друг другу плавники, чтобы не умереть…

И это флуплюльцы! Тысячелетиями эти весёлые рыбы не знали невзгод. Даже суровые шторма и нашествия опасных диких хищников флуплюльцы переживали на удивление легко. Каждый из четырёхсот двадцати шести дней в году обязательно был каким-нибудь праздником, пусть даже таким, который праздновали только две-три семьи на каком-нибудь одном-единственном маленьком рифе. Что уж говорить о тех, которые отмечала вся планета-океан — Феерии Рачков-Светлячков, Празднике Весёлых Пузырьков, Фестивале Космоса, Дне Архитектуры8 и многих других событиях! Кстати, об архитектуре: флуплюльцы всегда славились своими невероятно красивыми подводными дворцами, хитроумными лабиринтами, плавучими строениями и высокотехнологичными океанскими космопортами. Казалось, что красивые сооружения строили все поголовно и все дни напролёт, прерываясь лишь на сон, праздники, нерест и короткие перекусы. О еде разумные рыбы не беспокоились никогда: весь океан кишел планктоном, водорослями и крупными мягкотелыми