Мир Сил - Николай Ханов

Возвращение в келью выпало из памяти. Просто выпало. Вот я смотрю на срезанную косу, а вот уже лежу на кровати и бездумно пялюсь в потолок. Серый потолок, кровавые отблески заката. Кровь на моих руках… Нет, у меня нет душевных терзаний, каких-то мук совести. Просто как-то пусто. Нет мыслей, чувств… ничего нет.

Я лежу на кровати. Секунды и минуты медленно текут мимо… По стене ползут отблески заходящего солнца. Где-то далеко надрывается местный сверчок. Пару раз слышится птичий крик. Легкое движение воздуха через открытое окно. Скоро станет совсем темно. Странно, сколько вещей вокруг просто не замечаешь. Шум постоянно мчащихся мыслей, сиюминутные желания заслоняют все, ослепляя и оглушая. Подменяют собой все окружающее. И человек живет в вымышленном, созданном своими руками, суетном бессмысленном мире. Впрочем… меня это уже не волнует. Я равнодушно смотрю на серые камни потолка, секунды и минуты медленно текут мимо…

Тихонько скрипнула дверь, в комнату зашла знакомая прекрасная незнакомка. Небольшая лампа в ее руке слегка разогнала сгустившиеся тени. В отблесках язычка пламени лицо кажется еще более неземным и красивым. Невольно я залюбовался игрой света и тени. Дрожащими бликами, падающими на неизменное темно-коричневое платье. Рыжими волосами, что отсвечивают красным золотом в свете заходящего солнца. И глазами, загадочными изумрудными глазами.

Я не заметил, как лампа очутилась на столе, а незнакомка присела ко мне на кровать. Может это мое восприятие снова играет со мной, а может это она двигается настолько гармонично, что я не замечаю происходящих изменений.

Моя рука оказывается в ее изящных ладонях. Ее тонкие, почти невесомые пальцы, скользят по огрубевшей коже. Почему-то мне стало неловко из-за шрамов, грубости кожи и мозолей. Неловко и вместе с тем неожиданно спокойно и хорошо. Хорошо просто лежать, смотреть на ее руки, ощущать воздушные, нежные прикосновения. Смотреть, как играет свет на мерцающих золотом прядях. Любоваться отражением пламени в изумрудных глазах. И ни о чем не думать…

Глава 1-9

Дни сменялись днями, сливались в недели, недели складывались в месяцы. Бесконечные тренировки сливались в одну выматывающую безликую череду. Меня по-прежнему выкручивали насухо, заставляли выкладываться, добиваться, казалось, невозможного. Все было по-старому, но кое-что изменилось. У меня появилась цель. Своя, личная цель. Не просто выжить в этой сумасшедшей мясорубке, а стать сильней. И в один прекрасный день убить своего учителя.

Человек — гибкое существо, он приспосабливается почти ко всему. Он может предать, убить, изменить свою мораль. Но все же у каждого уважающего себя человека есть принципы, через которые он не может переступить. У разных людей они могут сильно различаться и на первый взгляд вовсе отсутствовать, но они есть, и если человек их нарушит, то перестанет себя уважать. Зачастую это хуже смерти — жить и ощущать постоянное отвращение к самому себе.

Об этом я слышал раньше, в том, спокойном и благодушном мире, где я вырос. Но в полной мере я это понял только, когда сам заступил за грань. Не то чтобы я моралист, и мне претит одна только мысль об убийстве. Скорее я об этом вообще никогда не задумывался. Не приходилось сталкиваться. Но вот напоролся, и мне это не понравилось. Сильней всего не понравился тот автоматизм, с которым я убил совершенно незнакомую девушку. Я совершенно не задумывался, просто махнул мечом, выполнил очередное упражнение.

Я как-то читал, как спецназовцев в процессе подготовки заставляли резать собак. Чтобы в бою не дрогнула рука, когда надо будет убивать. Может, сенсей тоже хотел добиться чего-то похожего. Или проверить, могу ли я убить человека — молодую девушку. Но меня это не волнует. Уже не волнует. Сенсей заставил меня нарушить мои принципы. Пусть я даже на этот момент их не осознавал. И я ничего не могу сделать, чтобы исправить произошедшее. Могу только отомстить.

Решение отомстить помогло справиться с состоянием аффекта и безразличия, нахлынувшего на меня тем памятным вечером. Еще сильно помогло присутствие Элианор. Так звали загадочную незнакомку в темно-коричневом платье. Осознание ее имени пришло само собой, словно всплыв откуда-то из глубины, словно вспомнил то, что знал давным-давно…

А на следующее утро я открыл глаза и пообещал себе пройти через этот ад, овладеть Силой и убить сенсея. Потом встал, перехватил скудный завтрак и пошел на тренировку. Вновь, как и прежде, скрупулезно и старательно выполнял команды сенсея. Может даже капельку старательней. Ведь внутри меня, на самой глубине, лежала старательно спрятанная, забытая на время, решимость убить своего учителя. А для этого мне нужные его уроки, вся сила и весь опыт, что я могу из них извлечь. Больше у меня нет ничего…

Злоба, ярость, боль, жажда мести — из всех чувств можно черпать силу. Их маленькие кусочки, обрывки, помогают сделать следующий шаг. Пройти чуть дальше, сделать чуть больше. И я шел, делал, познавал себя. Весь мой мир сократился до внутреннего плаца в наглухо закрытом сером доме.

Потом это закончилось… Очередным утром на плацу вместо сенсея меня ждал Мрак. Черную фигуру, окутанную дрожащей дымкой, тяжело с кем-то спутать. Но меня все равно посетило чувство какой-то нереальности происходящего. Слишком сложно поверить в нарушение привычного порядка жизни.

— Я смотрю, ты изменился, детка, — хриплый голос ковбоя.

Ковбои… Кино… Господи, когда же это было? Неужели там, где-то есть другой мир? С телевизором, кино, мягким диваном и теплым пледом… с горячим душем?!

Мрак медленно обходит вокруг меня, бормочет что-то себе под нос. Его взгляд, кажется, физически ощутим. Не торопясь, разбирает меня, раскладывает по кусочкам, расставляет по полочкам.

— Неплохо, неплохо, могло быть и хуже. — Голос недовольного старика. — Посмотрим, что будет дальше…

Внезапно Мрак остановился передо мной. Жесткие пальцы, обтянутые черной перчаткой, уперлись в подбородок и заставили поднять глаза. Черный капюшон, контуры лица, скрытые вечной тенью и ощущение взгляда. Чуждое, холодное, отталкивающе и затягивающее ощущение. Тьма под капюшоном притягивала и пугала. Время замерло. Мир вокруг поблек. Звуки исчезли.

Так я стоял несколько бесконечно долгих мгновений, потом тьма меня отпустила. Я отшатнулся назад. Перед глазами все плывет и кружится. Хриплое дыхание отдается в ушах. Руки вцепились в бедра, помогают сохранить равновесие. Еще немножко, и я упаду…

— Ты не сломался… это хорошо, — холодный безразличный голос молодой девушки.

Я перевел взгляд с белого на черные одежды. Черное марево и мешковатая ткань прекрасно скрывала фигуру. Даже утреннее солнце не помогало. А всматриваться в черное марево под капюшоном я боялся.

Внезапно накатила злость. Злость на самого себя, на свой