Фиктивная семья отца - Елена Левашова

он берет моего ребенка на руки и смотрит с нескрываемым восхищением. На помаду что ли повелся? Или на старый свитер?

– Давай я ее переодену, и можем выезжать, – избегая его цепкого взгляда, хватаю дочурку и спешно ухожу в комнату.

Родион купил Анфисе новенькие колготы и нарядные платьица, подгузники, костюмчики, красивые сапожки… Наряжаю Фиксу в пышное розовое платье и белые колготы, а сверху натягиваю теплый комбинезон.

– Мы готовы, – произношу, вручая дочку Родиону.

– Одевайся теплее, к вечеру похолодало, – добавляет он и тут же осекается, взглянув на мое худое пальто. – Полина, я все-таки настаиваю…

– Не надо, Родион Максимович. Вы и так много для меня делаете.

– Полина, поедем в кафе и продолжим разговор там, – отрезает он.

В машине Родиона находится детское кресло. Неужели, и его он купил специально для Анфиски? Мне даже спрашивать об этом неловко, но и молчать считаю невежливым.

– Ничего не говори, Поль. Это мелочи, – опережает меня он, закрепляя ремни безопасности.

Кафе встречает нас шумом детских голосов, звоном посуды и криками аниматоров. Анфиска визжит, завидев переодетых в костюмы Эльзы и Олафа ведущих. (Герои мультфильма «Холодное сердце», примечание автора).

– Я забронировал столик, пока ты собиралась, – Родион взмахивает ладонью в сторону уютного стола возле окна.

– Отлично. Как думаешь, Фису можно отдать в игровую? Не испугается?

– Давай разденемся и проверим, – говорит Родион, расстегивая молнию детского комбинезона. – Полина, мы ждем еще одного гостя. Вернее, двоих.

– Не пугай меня, Родион.

– Приедет моя дочь и нотариус. Виталия Ивановича помнишь?

– Да. Родион… Максимович, зачем? Я же высказала свою позицию, поэтому…

– Прости. Отведу малышку и вернусь.

Родион мастерски подхватывает Анфису на руки и уверенным шагом идет в игровую. Высокий, широкоплечий, он источает уверенность и силу, мужественность, от которой хочется растечься… Расслабиться и упасть в его сильные объятия, позабыв обо всем… Какая же я дура… Я и пяти минут не могу с ним находиться…

– Все хорошо. Анфиска, как завороженная потопала в игровую, когда принцесса запела, – улыбается Родион, присаживаясь напротив меня. – Там няня за детьми смотрит, так что не беспокойся. Он подзывает официанта и заказывает мясо, салат, торт…

– Я очень голоден, – опережает мой вопрос Родион.

Звучит, скажу я вам, многозначительно… Потому что его взгляд кричит о другом голоде… И мужском, неприкрытом интересе…

Мы ужинаем, перекидываясь ничего незначащими фразами. Родион ест с аппетитом, а я ловлю себя на мысли, что мне нравятся мужчины с хорошим аппетитом… Нравится он.

– Виталий Иванович пришел, Полин, – Родион вырывает меня из мыслей о моих предпочтениях.

– Здравствуйте, Родион Максимович. Полина Романовна, мое почтение, – он прижимает портфель к груди и облегченно вздыхает. – Рад, что вы примирились. Это хорошо… Правильно, когда разногласия решаются вот так – без скандалов и судов. Держите, Полина Романовна, – он протягивает мне ключи, спешно вынимая их из недр портфеля. Теперь я спокоен.

– Ну зачем, Родион? – вскидываю на него благодарный взгляд. – Неизвестно, получу ли я наследство? Меня к тому времени могут…

– Полина, не хочу ничего слышать. Завтра же ты переезжаешь в квартиру отца, – произносит Родион, разливая чай. – Виталий Иванович, отложите портфель, выпейте чаю.

– Спасибо вам. Не представляете, как мне хорошо. Максим Игоревич перед смертью так просил защитить Полину Романовну… Я думал, вы с Кириллом Максимовичем ее растерзаете. Ей-богу… – он вымученно вздыхает и вытирает лоб большим платком.

– Не волнуйтесь. Завтра я приведу в квартиру уборщиков, а к вечеру Поля туда переедет. И не спорь, ладно? – переводит на меня взгляд, полный нежности.

– Спасибо, Родион. Не буду…

– Извините, это ваша малышка в розовом платье? Она упала с горки. И… Няня в игровой отвлеклась всего на минутку, а девочка…

– Господи, Родион, – вскрикиваю и устремляюсь в игровую, где заходится криком моя малышка…

– Едем в больницу, Поля. Одевайтесь! Счет нам и побыстрее!

Глава 11

Родион.

Во мне борются два желания: убивать всех на свете и защищать Полю… Фиска истошно плачет, пока белая как полотно Полина пытается завернуть ее в комбинезон.

– Давайте уже счет! – рычу, бросая злобные взгляды на перепуганных няню и администратора.

– Ужин за наш счет, – шелестит вторая, заламывая руки и тоскливо вздыхая.

– Родион, она не встает на ножки, – всхлипывает Полина, размазывая по щекам слезы. – Кажется, у Фисы перелом или…

– Едем скорее. Простите, что бросаем вас, Виталий Иванович, мы…

– Удачи, мои дорогие. Все будет хорошо. Все наладится, – бормочет он, надевая куртку и спешно покидая кафе.

Поля даже не пытается усадить Анфису в автокресло. Девчушка истошно кричит, а потом, немного успокоившись, стонет от боли… Господи, все ведь должно было быть по-другому… Судьба вновь подбрасывает нам испытания, вынимая их из невидимого мешка… Когда же он уже опустеет?

– Родион, тебе надо держаться от меня подальше, – сглатывает слезы Полина. Вскидывает блестящий взгляд в зеркало заднего вида и тотчас его отводит, встретившись с моим…

– Что ты такое говоришь? Поля, это простая случайность… Это бывает с каждым ребенком. Знаешь, сколько раз Оленька падала? Жалко, что вы так и не познакомились.

Фиска вымученно стонет и тянет ручки к матери, а я крепко сжимаю руль, сворачивая с трассы на маленькую улицу – окольными путями до больницы добраться быстрее.

– Родион, у меня с собой нет никаких документов, кроме паспорта… И вещей нет, – голос Полины вырывает меня из напряженной задумчивости. – Нас точно примут? Она так плачет, она…

– Главный врач дружил с моим отцом, – вспоминаю я. – Не волнуйся, Полина. Я разнесу эту богадельню, если врач откажется тебя принять.

Не понимаю, зачем я это говорю… Ну не чушь ли? Дежурная больница не имеет права отказать в помощи больному ребенку, однако мне так хочется поддержать Полину, пообещать ей золотые горы и звезду с неба… Все что угодно, лишь бы она перестала меня бояться…

Паркуюсь на подъездной дорожке возле входа в приемное отделение и звоню главному врачу. Конечно, он сразу же предупреждает персонал – нас ждут во всеоружии.

– Кто Атаманова? Атамановы приехали? – выглядывает в коридор участливая медсестричка.

– Мы здесь! – громко произношу я, крепко держа на руках плачущую малышку.

Обнимаю ее, чувствуя, как в сердце расцветают ростки нежности… Никогда ничего подобного не испытывал к чужому ребенку. И к чужой женщине…

– Она сломала что-то… Она… Ей нужен рентген! – надрывно взмаливается Полина. – Она всю дорогу плакала…

– Мамочка, успокойтесь. Папаша, успокойте жену. А мы займемся вашей дочкой, – рапортует медсестра. – У вас минута.

Она уносит Фиску, хлопая дверью кабинета. За стеной слышатся разные звуки: сюсюкающий голос медсестры, монотонный врача, звонок телефона, шорохи, скрипы, плач малышки… Да и