Очерки из истории канонического права XI–XII вв.: Ансельм Луккский, Феодор Вальсамон, Нерсес Лампронский - Андрей Юрьевич Митрофанов

Григория Великого (письмо магистру Велоксу), фрагменты из писем св. Льва Великого, Иннокентия I, фрагменты из Псевдо-Климента, Псевдо-Пелагия, Псевдо-Геласия и некоторых других менее важных «авторитетов».

Перечень «авторитетов», на которых опирался Ансельм, свидетельствует о его широкой эрудиции в области латинской патристики. Большинство цитировавшихся Ансельмом текстов в видоизмененном виде будет включено в «Собрание канонов». Как уже отмечалось выше, более пространное цитирование этих текстов в «Собрании канонов» заставило Ж. Франсена сравнить их с цитатами из «Книги против Гвиберта». На основании подобного сопоставления, а также ряда других аргументов, Ж. Франсен подвергал сомнению тот факт, что Ансельм в действительности являлся автором «Собрания канонов»[159]. Несмотря на громадную начитанность и эрудицию Ансельма, «Книга против Гвиберта», очевидно, была написана им в большей степени под влиянием эмоций, чем спокойной критики оппонента. «Книга» представляет собой пламенный призыв к покаянию[160], поэтому отрывки из «авторитетов» иногда плохо согласуются между собой. Ансельм постоянно переходит с одной темы на другую, причем избранные фрагменты порой лишь затемняют его первоначальную мысль. Структура и стиль трактата вообще очень далеки от структуры и стиля церковно-политических произведений, которые появятся в XII–XIII вв. Содержание «Книги против Гвиберта» в полной мере раскрыто и проанализировано Э. Пастор в уже упоминавшихся публикациях. Выделим важнейшие мысли самого Ансельма по поводу границ Церкви, которые он иллюстрировал фрагментами «авторитетов» на протяжении всего сочинения.

Собственные главные выводы Ансельма, касавшиеся границ Церкви, сводились к следующему. Отлученные схизматики, под которыми Луккский епископ подразумевал, прежде всего, поборников Климента III, не принадлежат Христу, ибо не подчиняются его викарию – законному папе[161]. У них нет законного священства, нет власти «вязать и разрешать». Они не составляют часть истинно верующих и не могут совершать истинную евхаристию. Все их добрые деяния не приносят плодов для души. Они предопределены к аду, даже если умрут как мученики. Они не могут получать отпущения грехов. Беззаконие схизматиков падет на них, поскольку они лишены благодати. Однако, схизматики в случае покаяния могут быть вновь приняты в лоно Церкви. При этом у них не будут требовать удовлетворения, которого все равно не будет достаточно, дабы загладить их греховную вину, ибо они получат прощение по милосердию Божию[162].

К сожалению, Э. Пастор оставила в своей статье, посвященной понятию «ius belli» у Ансельма, без должного внимания чрезвычайно интересный документ – отрывок утраченного «Комментария на псалмы», автором которого был Ансельм. Псевдо-Бардоне в «Житии Ансельма» сообщал о том, что, наряду с апологетическим каноническим сочинением «apologeticum», Ансельм был автором ряда других произведений, в частности «Комментария на Псалмы», который он начал составлять по просьбе Матильды Тосканской в период осады Рима войсками императора Генриха. Он не успел довести трактат до конца, остановившись на 128 псалме[163]. Указанный отрывок сохранился благодаря Павлу Бернриедскому, автору «Жития» Григория VII, который, рассказывая об Ансельме Луккском, поместил в текст «Жития» отмеченный фрагмент его сочинения. Павел объяснял это желанием продемонстрировать преданность Ансельма лично Григорию VII и его церковным реформам[164]. Фрагмент, содержащий толкование на второй Псалом, являющийся плодом собственных рассуждений Ансельма, практически не опосредованных «авторитетами», но, вместе с тем, продолжающий развивать обличительный мотив «Книги против Гвиберта», достаточно ярко характеризует его экклезиологию.

«Предсташа царие земстии и князи собрашася вкупе на Господа и на Христа Его», – земные цари, очевидно, – члены того, кто царствует над всеми сынами противления, не только пришли, но и объявили о своем прибытии и осадили своим войском Римскую Церковь. И князья священников собрались во едино, будучи в сговоре, против святого Петра и против наместника его Григория, и без сомнения, против Того, Кто сказал: «Слушаяй вас, мене слушает, и отметаяйся вас, мене отметается» (Лк. 10, 16), предадут Сына Божия на распятие. Ведь ясно, что Глава наш страждет в своих членах, в членах немощствует, как сказал Он [Христос] блаженному Петру: «Гряду в Рим на новое распятие». Неужели тебе не представилось, как князи священнические созвали собор в доме Пилата, чтобы предать на смерть Христа в тот момент, когда Генрих приуготовлял ложные свидетельства против верховного Архиерея, как [тогда], когда все кричали: «Повинен есть смерти»? Неужели снова избран Варавва, а Христос приговаривается к смерти при Пилате, когда избрали Гвиберта Равеннского, а папу Григория отвергли? Так они просят разбойника, который осужден по закону, а осуждают Праведного, благодаря Которому все спасаются. Неужели не представилось тебе снова, как Пилат умыл руки свои и молвил: «Чист я от крови сей, ни единой вины в Нем не обретаю» в тот момент, когда Генрих воздал почести верховному Архиерею под видом ложного покаяния, а затем приказал своим лжеепископам: «По закону вашему судите его»? Далее [в псалме], «Отвержем узы их» и т. д. Предадим попранию, – продолжают они, – мужа праведного, поскольку он противится нашим деяниям. Ведь если отпустим его просто так, придут римляне и нападут на наши владения и наш род. Следовательно: если папа Григорий выживет, отправит он против нас своих проповедников истины, которые, опровергнув в споре наш образ жизни и наши деяния, вырвут овец Христовых из рук наших. И праведные затянут нас в ярмо и помогут приносящим плоды в Церкви»[165]. В тексте комментария критика Гвиберта и обличение его как схизматика доведены до предела. Ансельм отождествил папу Григория с Самим Христом, Который был предан на распятие так же, как Григорий был предан императором Генрихом – новым Пилатом. Очевидно, что развитие сравнения Генриха с Пилатом, а Гвиберта с иудейскими первосвященниками появилось в комментарии на второй Псалом совершенно обоснованно. Второй Псалом был самым непосредственным образом связан с темой Страстей Христовых, благодаря своему литургическому употреблению в Римской Церкви. В ночь на Великую Пятницу в период полунощницы «Респонсальная книга» св. Григория Великого предписывала прочитывать начальный антифон первой ноктурны, который представлял собой второй стих второго Псалма: «Предсташа царие земстии и князи собрашася вкупе на Господа и на Христа Его»[166]. После антифона полагался сам Псалом[167]. Ансельм, разумеется, знал традицию подобного толкования Псалма и использовал привычный для всякого католика литургический мотив Страстной Седмицы, сравнивая современное ему положение Церкви с преданием Христа на суд.

Конечно, если бы Гвиберт захотел ответить Ансельму, он мог бы резонно указать на то, что Христос не оказывал сопротивления своим палачам с оружем в руках, в Гефсиманском саду приказав Петру вложить меч в ножны. В то же время Григорий решил обороняться вооруженным путем и в начавшейся войне сам Ансельм принимал деятельное участие. К тому же император Генрих вряд ли собирался лишать папу Григория жизни. Аналогия выдает скорее риторический прием