#На изящном: мифы в искусстве. Современный взгляд на древнегреческие мифы - Мария Аборонова

Только на горизонте замаячило светлое будущее, как Гера (да сколько можно, женщина) наслала на него припадок безумия, по-нашему «аффекта», в котором Геракл бросил в огонь всех своих детей и двух сыновей брата Ификла в придачу. Бросил бы и жену, третьего племянника и самого брата, но обошлось. По неофициальной версии, Геракл был алкоголиком и в тот вечер смешал много горячительных напитков в критических пропорциях.

Когда аффект прошел, Геракл понял несколько вещей: с Герой надо что-то делать, ибо она уже перешла все мыслимые границы; абсент с водкой мешать нельзя; стоит узнать у оракула, как смыть с себя грех детоубийства.

Оракул оказался в замешательстве. Стандартный ответ «принеси в жертву детей» не работал в случае, когда детоубийство и было изначальной проблемой. Тогда оракул подошел к решению креативно – сказал принести в жертву себя, т. е. пойти в рабство к Эврисфею. С точки зрения официальной истории это не было чем-то удивительным. Рабство у греков считалось делом обычным, я бы даже сказала – будничным. В него на протяжении веков попадало огромное количество людей – не только бедняки, но и философы, и аристократы. Даже известный философ Платон как-то был захвачен пиратами и выставлен на продажу[108]. А вот если бы греки являлись католиками, можно было просто покаяться и заплатить церкви немного денег, чтобы получить отпущение грехов…

Итак, Геракл отправился служить Эврисфею. Тот пришел в восторг: наконец-то можно закрыть гештальт. Да и когда еще так повезет, что вам достанется сын Зевса, чтобы решить все ваши проблемы и создать новые вашим врагам, бывшим любовникам и просто всем, кто смеялся над вашим хлипким телом и маленькими ножками?

Именно для Эврисфея, а не ради бабы или собственного тщеславия главный греческий герой совершил не один, не два и даже не девять, а двенадцать подвигов, если не засчитывать то убийство змей в колыбели и стереть из памяти вырезанный цензурой из детских сборников подвиг, где рассказывается, что параллельно с расправой над Киферонским львом царь Феспий, чьи коровы тоже страдали от неуемных аппетитов хищника, скрасил холодные ночи Геракла своими дочерьми, и тот оплодотворил 49 из них[109] (мог бы и 50, но одна успела сбежать, вежливо отказавшись от заманчивой перспективы рожать). По мне, так лучше бы это оставили, чем те же Авгиевы конюшни. Сорок девять дочерей – тянет на подвиг. Не совсем здоровый, но все-таки.

Список дел от Эврисфея начинался с Немейского льва. Тот был слишком пушистым, превосходил его в ораторском мастерстве и больно шлепал по ягодицам, когда Эврисфей проходил мимо, пытаясь провести плановый осмотр владений.

Гераклу же убить зверя было раз плюнуть. Он со львами научился расправляться примерно тогда же, когда и с массовым оплодотворением женщин. Но с тем львом ситуация была попроще: Геракл его просто заколол, шкуру пустил на плащ, а голову на шлем. Так что не удивлюсь, если Геракл сам предложил Эврисфею убить Немейского льва, чтобы обновить поистрепавшийся гардероб.

Питер Пауль Рубенс. Геракл и немейский лев. 1639. Национальный музей искусств Румынии, Бухарест

Если вы задумывались, откуда взялся такой мощный лев и кто его родители, то вы уже догадываетесь, что ими были ни разу не звери.

По одной из версий, лев каким-то образом «отвалился» от богини Луны Селены[110]. У нее случилась короткая интрижка с Зевсом, так что, может, просто наш ловелас опять переборщил с коитальным образом – никто бы не удивился.

По другим версиям, лев родился либо в союзе богини Ехидны, полуженщины-полузмеи, и двуглавого пса, либо от ее супруга Тифона, стоглавого змея-дракона[111]. Есть ощущение, что тут у греков слиплись листы и вклинился фрагмент предания из индийской мифологии. В общем, у змей-драконов получился лев. Бестиарий просто шикарный в этой истории.

* * *

Тифон сам по себе – очень увлекательный персонаж. Он появился в результате очередной попытки государственного переворота на Олимпе с целью свержения Зевса. Когда Зевс успешно заточил титанов в Тартар и решил взять заслуженный отпуск – уехать в небольшой ретрит. Но Гера знала, чем заканчиваются все эти оздоровительные поездки: вот Зевс лежит в грязевой маске, а вот уже очередная нимфа или богиня готовится рожать от него ребенка. Гера такого допустить не могла, но и выступать открыто против супруга одна не рискнула. Тут требовалась хитрость, а с этим у Геры все было в порядке.

Она пришла к Гее и сочувственно спросила, не скучает ли та по мужу, запертому в Тартаре с остальными титанами. Гея сказала, что он, конечно, неприятный и жестокий, но сердцу не прикажешь, они вместе столько веков, и было бы хорошо с ним повидаться. Гера горячо поддержала эту мысль и предложила устроить им свидание. Оно получилось таким успешным, что Гея родила Тифона[112]. Многие античные авторы пишут, что Гея родила от Тартара, что тоже весьма вероятно. Шла к мужу и засмотрелась по сторонам – бывает[113].

Тифон получился воистину устрашающим. Он был молод, горяч и рвался к власти. Все олимпийские боги, кроме Зевса и Афины, пришли в ужас и сбежали в Египет, сменив облик, чтобы никто их не опознал. Так появились известные нам египетские божества: Аполлон стал коршуном (бог Гор), Гермес – ибисом (бог Тот), Арес – рыбой лепидотом (бог Онурис), Артемида – кошкой (богиня Бастет), Дионис – козлом (бог Осирис), хотя и так им был, но фигурально выражаясь, Гефест – быком (бог Птах)[114].

В перерывах между забрасыванием скал на Олимп Тифон успел оставить многочисленное потомство: вероятно, Немейского льва, милого Цербера, Лернейскую гидру[115] и даже Колхидского дракона, которого позже поставили охранять золотое руно[116]. Как будто он отрабатывал заказ Геры на последующие испытания для Геракла.

Считается, что Гера тоже могла иметь непосредственное отношение к появлению Тифона, подговорив Гею создать чудовище и отравить Зевсу выходные:[117] мотивов у нее было предстаточно.

Передав достаточное количество генов, чтобы считать свое наследие увековеченным, Тифон перешел к активному наступлению на Зевса – вполне успешно. Ему удалось побороть верховного бога, запереть в пещере и садистским методом обездвижить, лишив сухожилий на руках и ногах. Гера в какой-то момент даже напряглась, поскольку легкая в изначальной задумке гадость как-то затянулась и трансформировалась в серьезную проблему, в результате которой все олимпийцы могут попасть в рабство к сумасшедшему гиганту-змею.

Но вложение Зевса в Гермеса окупилось сполна. Тот не смог оставить своего ментора без поддержки, вернулся из Египта, пробрался в пещеру, восстановил