Я разобью твоё сердце (СИ) - Алексеева Дана

Зеленая Ламборгини жмется к нам, нагоняет.

— Куда ты лезешь, — раздраженно ругается Заславский, глядя в боковое зеркало. — Чёрт…

Автомобиль татуированного парня ровняется с нами. Гонщики переглядываются. Герман плотно сжимает губы, крепко стискивает руль, сосредоточенно глядя вперед. Как же он хочет победить.

Ламборгини начинает обгонять нас. Но далеко уехать не успевает, потому что заднюю его часть начинает тащить юзом, как при гололеде. Управление теряется, его начинает штормить. Слышен свист тормозов. Миша пролетает вперед, а Заславский наоборот снижает скорость.

— Только не это, — выдыхает он, когда Ламбо летит на нас.

Я взвизгиваю.

Он дергает руль вправо, чтобы избежать столкновения. А там ограждение.

Врезаемся в него, меня по инерции отбрасывает в сторону, и я сильно ударяюсь виском о стекло. Очень больно.

— Ай… — в глазах сразу темнеет.

— Лиза… — слышу напуганный голос Германа.

Я теряю сознание.

Глава 18

Лиза

Открываю глаза со второй попытки. Я в машине Германа, мы куда-то едем. Поворачиваю голову, которая слегка побаливает.

— Фух, слава богу, — облегченно выдыхает парень, когда видит, что я пришла в сознание. Проводит ладонью по затылку. — Не отключайся больше, ладно?

Он озабоченно смотрит на меня, а я, поморщившись, потираю место ушиба. Блин, кажется, я отключилась после столкновения. В горле сушит.

— Куда мы едем? — за окном ночной город. — Гонки закончились?

— Для тебя — да, — он поворачивает руль и мы подъезжаем к какому-то зданию. — В скорой тебя посмотрят на всякий.

— Может не надо? — хриплю . — Я себя нормально чувствую.

— Надо.

Насупившись, замолкаю.

Заславский паркует машину возле отделения скорой медицинской помощи.

— Пошли, — командует он и выходит.

Я неспеша и нехотя выползаю. Герман предлагает помощь.

— Я сама, — игнорирую его протянутую руку. — Что я должна сказать? Участвовала в нелегальных гонках и в следствии столкновения треснулась головой?

Герман косится на меня как на умственно отсталую. Приподняв брови, оставляет мнение при себе.

— Топай давай. Разберемся.

Вздохнув, иду к крыльцу. Захожу в отделение скорой, там нас встречает молодая медсестра. Она здоровается, улыбается Заславскому, видно, что знакома с ним.

— Пять минут назад в себя пришла, — кивнув на меня, комментирует Герман.

— Идите за мной, — ведёт нас куда-то медик.

Мы заходим в кабинет, я сажусь на кушетку и заинтересованно поглядываю на девушку в форме. Лет 25, стройная, большие голубые глаза, волосы светлые, симпатичная.

— Как себя чувствуем? — обращается ко мне.

На бейджике читаю её имя. Поторочина Ольга Михайловна.

— Нормально, — сглатываю.

— Посмотрим, — тянется к моему лицу. Вздрагиваю. Она посмеивается. — Я не кусаюсь…

Оттянув веки, изучает мои зрачки. Одобрительно хмыкает.

— Голова не кружится?

— Нет.

— Не тошнит?

— Нет.

— Что-то беспокоит?

— Тут болит, — касаюсь места ушиба. — Чуть-чуть.

Она заканчивает осмотр, стягивает перчатки и заключает:

— Ничего критичного. Слабое сотрясение. Лучше, конечно, в ближайшие сутки понаблюдать.

— Понял. Спасибо, Оль, — Заславский подходит к ней ближе и говорит что-то на ухо. Рукой прячет ей в карман сложенную купюрю.

Девушка смущается. Кокетничает, позабыв о субординации.

— Прекращай гонять. Так и самому поломаться можно, — стряхивает с мужского плеча пылинки.

— Ты же вылечишь? — заигрывает Заславский, вводя в краску Ольгу.

Она многозначительно закатывает глаза и облизывает губы.

— Ладно, мы пойдем, — переключает внимание на меня Герман.

Что-то так блевать захотелось. От их милого разговора.

Показательно кривлю лицо, Герман хмуро качает головой, предостерегая меня от разного рода глупых выходок. Больно надо.

Мы возвращаемся в машину, отъезжаем от скорой. Я угрюмо помалкиваю.

— А вот теперь ответь мне на вопрос, дорогая Лиза, — вкрадчиво говорит Герман. — Какого… ты залезла ко мне в тачку? Если бы убилась на хрен?

— Да ладно. Меня бы твоя медсестра «вылечила». Или только тебе доступна такая опция? — язвительно задираю бровь.

— Ты просто хочешь меня окончательно выбесить, — стискивает зубы в кривой усмешке.

— Ну не всё ж тебе меня бесить, Герман, — гордо пялюсь в окно.

— Приехала с Титом, чё к нему не села?

— Место занято было.

— Хватит чесать, — рычит.

Злится, а мне нравится. Лучше так, чем наблюдать его равнодушную холодную мину.

— Куда мы едем? — спрашиваю, когда маршрут идёт не в сторону общаги. Хотя она давно закрыта.

— Ко мне. Будешь под моим присмотром до утра.

— Я не маленькая.

— Пострадавшая. Сказали наблюдать за состоянием — будем наблюдать.

— Ты реально печёшься о моём здоровье? — мне смешно и удивительно. — Тебе должно быть пофигу, нет?

Герман игнорирует вопрос, прячет эмоции, поджав губы, и сосредоточенно смотрит на дорогу.

— Класс, — негодуя, бурчу под нос, но так, чтобы он слышал. — Сначала он видеть меня не хочет, а потом везёт к себе домой.

Герман устало утыкается затылком в подголовник, как будто его заколебала моя болтовня.

— Помолчим, окей, — мужские пальцы тыкают по дисплею.

Включается приятная музыка. Под неё и едем, не выпуская больше ни единого каверзного словечка. Герман расслаблено ведёт машину, думает о чем то своём, я тоже проваливаюсь в путанные мысли.

Быстро добираемся, поднимаемся в квартиру. Я устала и хочу спать, по моему, Герман тоже.

— Кровать или диван? — сразу предлагает спальное место он.

О, у меня еще и выбор есть.

— Кровать, — выбираю я.

Герман открывает дверь в комнату, пропуская меня. Захожу, осматриваюсь. Ложе — двуспальное, большое, так и манит плюхнутся в него. Делаю это, когда Заславский скрывается за дверью. Какой мягкий, удобный матрас. М-м-м… Закрываю глаза и растягиваю ноги и руки в стороны.

— Можешь поменять бельё, если… — в комнату возвращается Герман. В его руке новый комплект постельного белья.

Он замолкает, увидев меня в расслабленной позе, мужские уголки губ дергаются верх.

Я сразу сажусь, неловко подбирая волосы за уши.

— Кхм, спасибо, — киваю.

Герман кладет комплект на край кровати. Медлит, огибая спальню взглядом, хотя интерьер ему тут знаком и привычен.

— Ладно, — двигается с места. Толкнув дверь, останавливается и бросает через плечо. — Спокойной ночи.

— И тебе, — немного с опоздаем говорю я, потому что не ждала чего то ласково на прощанье.

Он уходит, я убираю в сторону новое постельное, потому что возится с бельем нет желания. Вместе этого расправляю постель и думаю, в чём я буду спать. На мне толстовка и джинсы, а тело просит отдыха и комфорта. Чтобы не беспокоить лишний раз Заславского, я открываю шкаф и вижу ряд вешалок с футболками. Они свободные, длинные, то что надо. Выбираю самую простую и переодеваюсь. Надеюсь, Герман не будет против? А может и вообще не заметит. Сладко зевнув, укладываюсь в кровать, закрываю глаза и четко понимаю, что мне нужно еще в туалет и попить воды.

На носочках, чтобы не привлекать лишнего внимания, иду в туалет. Сделав дело, бесшумно ступаю по ламинату в сторону кухни. В зале, где диван, свет не горит, значит Герман уже лёг спать.

Заворачиваю вправо и сразу торможу. Блин…

Опираясь на столешницу задницей, в одних трусах , со стаканом в одной руке, стоит Заславский и пьет воду, залипая в телефон. На кухне включена только неяркая подсветка под шкафами. Заметив меня в проеме, Герман, приподняв бровь, скользит по моему застывшему силуэту. Фокусируется на своей футболке и голых ногах. Я сразу смущенно свожу колени и обнимаю себя.

— Извини, я взяла твою футболку, — сразу предупреждаю его претензии. Неловко кусаю губы. — Ты не против?

Не могу понять, что транслирует мне мужской взгляд. Но раздражения не чувствую. Парень убирает телефон и молча пялится на меня.