Младший лейтенант милиции (СИ) - Бурак Анатолий

И, действуя через подсознание, начал впечатывать в неподатливый и, не то, чтобы сопротивляющийся, а просто не восприимчивый для его потуг мозг, нужные сведения. На передачу информационного пакета ушло не так уж и много времени. И, уже через несколько минут, пришедший в себя носитель, недоумённо покрутив головой, взялся за дверную ручку и выбрался из автомобиля.

А квазиживое образование, посчитав, что миссия выполнена успешно, снова заняло выжидающую позицию.

— Что младшОй, оклемался? — Бросил на меня хмурый взгляд начальник отдела. И, тут же потеряв к моей, так некстати опозорившейся, персоне всяческий интерес, снова принялся что-то выспрашивать у участкового.

— Разрешите, товарищ майор? — Поняв, что после непродолжительного обморока в голове как-то само-собой прояснилось, встрял в беседу старших по званию я.

— Чего тебе, Коля? — Недовольно поморщился Анатолий Викеньтьевич. Но, так как пытаемый, на предмет неизвестно чего, старший лейтенант с облегчением отступил на пару шагов, разрешающе махнул рукой. — Излагай!

— Как мне кажется, товарищ майор, — потирая виски, задумчиво начал я, — последние пару часов жизни убитый провёл в ресторане. — Так что, если других соображений нет, можно скататься в ближайшее заведение элитного общепита и, предъявив фото потерпевшего, попытаться выяснить хоть что-нибудь.

— С чего ты взял? — Тут же встрял в беседу неугомонный Василий. При этом он почему-то покосился на нашего экперта-криминалиста. А, когда снова обратился ко мне, глаза его недобро сверкнули. — Думаешь, самый умный?

«Эх, бля-а»! — С тоской подумал я. — «Засветить бы тебе в лобешник как следует! Мигом бы вся дурь из головы вылетела. А, когда оклемаешься, выдать ещё пару-тройку оплеух. Чтобы, значитца, пустой котелок наполнился объективным пониманием окружающей действительности. И, своего места в ней».

Ну, вот утром же, до и после совещания, вполне себе нормально общались. Я уж, грешным делом подумал, что вся недоброжелательность между нами осталась в прошлом. Но, поди ж ты…

Стоило на горизонте показаться, судя по, хотя и косвенным но недвусмысленным и неопровержимым признакам, очень сильно нравившейся нашему бравому капитану особи противоположного пола — и всё! Тушите свет, как говорится!

Озабоченный индивидуум моментально слетел с катушек и, невзирая на то, что «корень зла» находится совсем не во мне, отчего-то начал проявлять, пока ещё скрытую но, в общем и целом, вполне осязаемую агрессию.

А я, как и положено младшему по званию, вынужден был терпеть этот беспрецедентный наезд, стоящий в моей системе координат где-то совсем рядом с беспределом.

В общем, в тыковку Васе я, как вы догадались, не засветил. И даже огрызнуться себе не позволил. А, просто проигнорировав его, продиктованный нереализованными половыми инстинктами, мальчишеский выпад, промолчал. При этом выразительно поедая глазами наше общее непосредственное начальство.

И старательно делая вид, что не замечаю недружелюбного взгляда Василия и ехидно-любопытной стрельбы глазками, что устроили обе, входящие в нашу оперативно-следственную группу, девчули.

К счастью для всех, Анатолий Викеньтьевич был, то ли выше всех этих житейско-бытовых дрязг. А, может, просто в силу достаточно солидного возраста и по причине приобретённого за прожитые годы огромного опыта, мудро и дальновидно не обращал внимание на «брачные игры» и забавы молодёжи. В которые, помимо воли и вопреки собственному желанию, самым беспардонным образом был втянут ни в чём не повинный я.

— Остынь, капитан! — Пресёк начавшуюся было разгораться размолвку он. И, давая понять, что, если и не целиком и полностью на моей стороне то, в любом случае, не против отработать, предложенную вашим покорным слугой, версию, обращаясь к Майе, вежливо поинтересовался. — Снимки через сколько будут готовы?

— Самое малое, через час. — Моментально сориентировалась молодая женщина. И, толсто намекая на тонкие обстоятельства, обвела многозначительным взглядом пустырь. — И это, не считая времени, которое потребуется на дорогу до лаборатории.

— Что ж, значит, как только всё сделаете, сразу же ко мне в кабинет. — Кивнул Позняков. И, подводя черту, резюмировал. — А мы за это время выясним, где в окрестностях находится ближайшая точка приёма пищи и горячительных напитков. Являющаяся заодно гнездом разврата и порока.

Молча следивший за разговором я, уже было направился к жигулям Позняков. Но, увы, всё оказалось не так просто. И мой, запрятанный глубоко внутри, «интуит», снова дал о себе знать. Как вы уже, наверное догадались, лёгким уколом боли, усиливающимся с каждым шагом, деланным в сторону машины.

«Да, что же это такое, блядь»! — С отчаянием подумал я, едва не схватившись за бестолковку. — «И, когда же всё блядство, закончится»!

А, как видно, читающий мои мысли сатрап, в свою очередь тут же отреагировал ещё одной вспышкой довольно-таки неприятных ощущений. И, бедный и несчастный, ведомый на очень и очень коротком поводке, ваш покорный слуга, вынужден был развернуться на сто восемьдесят градусов и, так как неприятные ощущения мгновенно прекратились, направиться в сторону участкового.

Так как кому, как не работающему «на земле» стражу социалистической законности, было знать, где находится ближайшее «гнездо порока».

— Разрешите обратиться, товарищ старший лейтенант. — Согласно табелю о рангах и, по всей форме, начал разговор я.

— Слушаю вас. — Не очень довольно, но и бе особого раздражения в голосе, ответил он.

Далее, озвучив свой интерес и задав ещё парочку уточняющих вопросов, я выяснил всю необходимую информацию и, так как не хотел повторения Васиной ревности и сопутствующих ей весьма неприятных мыслей, крикнул, уже садящемуся за руль Познякову.

— Товарищ майор! Может, Майю Алла отвезёт? Пусть она с нашим кинологом до управления доедет? А мы с вами посетим одно злачное место?

После моих слов последовала небольшая заминка, в течении которой мой непосредственный начальник что-то решал в уме. И, наконец, прийдя к одному ему известному но, судя по дальнейшим действиям, вполне определённому выводу, он вежливо выпроводил эксперта-криминалиста из автомобиля и приглашающе махнул мне рукой.

— Садись, Коля. Прошвырнёмся к этому твоему, «злачному месту».

И я, старясь не обращать внимания на недовольный бубнёж и, такой же не обещающий в будущем ничего хорошего, взгляд Василия, устроился на заднем сидении. Изо всех сил пытаясь удержать шаловливый язык за зубами и не ляпнуть что-нибудь, задевающее нежные чувства нашего романтично настроенного капитана.

Который, вместо поездки с очаровательной молодой девушкой, вынужден был довольствоваться нашим с Анатолием Викеньтьевичем, обществом.

— Что задумал? — Трогаясь с места, задал вполне закономерный вопрос начальник, пытаясь поймать мой взгляд в зеркале заднего вида.

— Да так… — Неопределённо покрутил в воздухе раскрытой ладонью я. — Свербит что-то внутри… И всё.

Большего, даже при всём своём самом горячем желании, рассказать я, сами понимаете, просто не мог. К тому же, выглядело бы это, как ни крути, очень и очень странно.

Какой, скажите пожалуйста, нормальный человек поверит в мои внезапные и, тут же моментально проходящие, вспышки головной боли? Служащие кнутом, твёрдо и безжалостно указывающим мне единственно правильное направление моей жизнедеятельности вообще, и конкретных поступков, в частности.

— Ладно, с этим всё ясно. — Не стал вдаваться в никому не нужные подробности майор. И, выруливая с пустыря на заасфальтированную дорогу, небрежно полюбопытствовал. — Куда ехать-то?

— Участковый сказал, что здесь недалеко. — Перегнувшись через переднее сидение, указал направление я. — Вон за той пятиэтажкой нужно повернуть налево и потом, метров через триста, ещё раз.

Как выяснилось, мои штурманские способности оказались на высоте. А, возможно, нашему безошибочному прибытию прямо к искомой точке, способствовали точные и подробные сведения, предоставленные старшим лейтенантом. Размышлять на эту тему я не стал и, как только жигули Познякова остановились возле крыльца, раскрыл дверцу и покинул машину.