Всё для вас, босс (СИ) - Милоградская Галина

— А разве нет? — Аджитт обаятельно улыбнулся. Но в следующее мгновение стал серьёзным, сжав губы в тонкую линию. — Ладно, хватит о ерунде, давай уже займёмся делами. Кто-то упорно совершает атаки на наши данные, хакеры сбились с ног и не спят третьи сутки. Надо узнать, кто за этим стоит, и уничтожить тварей.

— Третьи сутки? — возмутился Ракеш. — Почему я узнаю об этом только сейчас?

— Потому что выходные ты провёл с очаровательной смертной, — ядовито откликнулся Аджитт, в то время как я почти не спал по совершенно другой причине.

Лера смотрела на закрывшуюся дверь, пытаясь понять, чем именно вызвано недовольство Аджитта. А что, если он причинит боль Ракешу? А что, если он запретит им видеться — это ведь в его власти! Отчаяние стиснуло сердце крепкой ладонью, Лера поняла, что не боится того, что он сделает с ней, больше — того, что может сделать с Ракешем. Крепкие двери не пропускали ни звука, и оставалось только ждать. Лера медленно прикрыла глаза и медленно выдохнула, пытаясь совладать с волнением. Если бы у неё были силы, если бы она могла встать, распахнуть дверь, обняв Ракеша, разбить окно, бросившись вниз, чтобы подняться в небо… Вчерашний сон снова вспыхнул в голове, и за плечами словно выросли крылья. Лера улыбнулась, представив, как ветер обдувает лицо, как солнце освещает землю внизу, как блестит вода в озере… Это было чудо, которому суждено сбыться только во сне, но его хотелось видеть снова и снова.

Время приближалось к обеду, мимо два раза промчалась секретарь Аджитта, неся кофейник, чашки и тарелку с бутербродами. Потом в кабинет прошли трое мужчин, высоких, худых, неотличимо похожих друг на друга. Вновь пробежала секретарь, на этот раз неся целый поднос с закусками, а когда вышла, вдруг приблизилась к Лере и, склонившись к ней, доверительно прошептала:

— Это из Синих прибыли. Просить о снижении процентов на продажу сапфировой кожи. — И, заметив недоуменный взгляд, представилась: — Мара. Ты тут уже вторую неделю, а мы до сих пор не познакомились. Прости, у меня было много дел, да и ты наверняка была ошарашена всем, что узнала.

— Ты — человек? — потрясённо спросила Лера.

— Нет, — Мара рассмеялась тихим, приятным смехом, отбрасывая в сторону золотую гриву волос. Её глаза, ядовито-зелёные, сверкнули, притягивая взгляд, и Лера заметила, как вытягиваются зрачки, становясь змеиными, тонкими.

— Я работаю здесь третий год. Надеюсь найти мужа из тех, что посолиднее, родить и больше не работать ни дня! — Мара хихикнула. — Ой, у тебя такой цвет волос интересный. Это ты у себя делала, на Земле, или где-то нашла классного мастера?

— Да нет, это мой натуральный цвет, — растерянно произнесла Лера, невольно проведя рукой по волосам. Вообще неожиданное дружелюбие секретаря Аджитта было приятно — Лере отчаянно не хватало подруг в этом мужском царстве. — Скажи, а до меня здесь было много… ммм…

— Игрушек? — Мара хмыкнула. Потом покосилась на дверь и прошептала: — Пара десятков точно. Но ни одна не задерживалась дольше, чем на месяц. Последняя ушла полгода назад и с тех пор босс будто с цепи сорвался. Только теперь вроде бы стал спокойнее. И за это тебе благодарен весь холдинг, уж будь уверена!

— Я не собираюсь уходить через месяц, — вздёрнула подбородок Лера.

— Все так говорили, — пожала плечами Мара. — Ладно, мне пора бежать. Надо набрать два экземпляра договоров: с отказом и согласием, с новыми условиями. Понятия не имею, какую выберет босс.

— И ты так спокойно тратишь время на разговоры, вместо того, чтобы выполнять его приказ? — шокировано произнесла Лера.

— Я, конечно, не люблю, когда он кричит на меня, но это можно пережить. — Мара подмигнула. — Для того, чтобы снять раздражение, у него есть ты, не так ли?

Симпатия, зародившаяся было к девушке, разом испарилась, и Лера проводила её холодным взглядом.

Четырнадцатая глава

Кабинет окутывал мягкий полумрак — солнце недавно село, и на небе зажигались первые звёзды. Город внизу уже полыхал огнями, но здесь, на последнем этаже холдинга, ещё можно было разглядеть оранжевую полосу над цепью гор. Аджитт тихо вздохнул, откидываясь на кресле, и покачал стакан в руке. В душе шумела вода — Лера смывала с себя очередные последствия его несдержанной страсти. Он задумчиво улыбнулся — в словах Ракеша несомненно был свой резон. Девушка была тихой и покладистой, как и полагается игрушкам, но при этом было в её взгляде нечто такое, что заставляло задуматься — а так ли она покладиста, как хочет показаться на самом деле? Порой на дне ярких, васильковых глаз вспыхивало упрямство, они темнели, разом становясь похожи на штормовое море, и, поймал себя на мысли Аджитт, хотелось узнать — что же на самом деле творится в этой хорошенькой головке?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Обернувшись в полотенце, Лера рассматривала себя в зеркале, неверяще проводя по волосам снова и снова. Как такое вообще возможно — совершенно не укладывалось в голове. Иссиня чёрные, гладкие волны рассекали тонкие белоснежные пряди, словно она решила сделать себе мелирование, но почему-то про это забыла. Приподняв одну из прядок, Лера посмотрела на неё: белизна совершенно не походила на седину, отливавшую пеплом. Нет, она была пронзительной, сияющей даже, словно впитала в себя свет горных ледников, над которыми Лера летала в своём сне. Аджитт, если и заметил, то виду не подал, Ракеш прошёл мимо в окружении деловых партнёров, занятый разговором. Лера снова посмотрела в зеркало — из-за необычной причёски она и сама показалась себе необычной. Волосы Лера никогда не красила — боялась испортить натуральный цвет, но стоило признать — белые пряди ей шли. Но откуда они взялись? Не могла же она поседеть за несколько часов сидения у дверей кабинета Аджитта?

При мысли о боссе сердце забилось быстрее, волнение и страх поднялись удушливой волной к горлу, не давая вздохнуть. Она поняла, что боится его всё сильнее с каждым новым днём. И сейчас молила об одном — чтобы он уже ушёл, специально оттягивая момент, когда придётся выходить в кабинет. Тяжело опершись о мраморную раковину, Лера вздохнула и с опаской покосилась на дверь, сейчас сливавшуюся со стеной. Дверь в комнату, которая заставляла застывать, как кролик перед удавом, делая безвольной и покорной. Тело всё ещё сладко, расслабленно ныло, под коленями разливалась слабость, а прикосновение ткани платья к чувствительным, слегка припухшим от многочисленных ударов ягодицам вызывало лёгкий дискомфорт, напоминая о том, как мягкие кожаные ремни плётки касались её. Лера смущённо прикусила губу и бросила быстрый взгляд в зеркало, замечая, как зажглись румянцем щёки. Она здесь точно с ума сойдёт, не иначе, раскачиваясь на эмоциональных качелях, от неистового ужаса до сокрушительного оргазма и обратно.

Глубоко вздохнув, Лера поправила ворот платья и, расправив плечи, шагнула в темноту. Свет был выключён, и вздох облегчения слетел с губ — Аджитт уже ушёл. Она стремительно пересекла кабинет и уже взялась за ручку двери, когда до неё долетело тихое:

— Подожди.

От неожиданности Лера подпрыгнула, тихо взвизгнув, и обернулась. Щёлкнул выключатель, настольная лампа озарила фигуру Аджитта, высветив его торс, руки, лежавшие на подлокотниках, и подбородок.

— Посиди со мной, — спокойно попросил он, показывая рукой на кресло, стоявшее напротив. Сглотнув комок, мигом выросший в горле, Лера послушно кивнула, на негнущихся ногах подходя к нему и осторожно опускаясь на краешек кресла. В голове мелькнула тоскливая мысль о том, как хорошо было бы сейчас оказаться далеко-далеко отсюда, в своей квартире, завёрнутой в одеяло. И чтобы никаких Аджиттов и Ракешей в её жизни не было. Никогда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Аджитт молчал, а Лера не знала, что говорить и стоит ли говорить вообще. Она не знала его и совершенно не хотела узнавать, и его просьба могла настолько выбивалась из привычного поведения, что поставила в тупик.

— Я почти ничего о тебе не знаю, — тихо сказал Аджитт, качнув стакан, который держал в руке. — Чем ты жила, кем работала до того, как попала сюда? И вообще, почему согласилась?