Личный мотив - Клер Макинтош

– Думаете, его затравили в школе?

– Эта мысль приходила мне в голову. Правда, мне не хотелось слишком уж расспрашивать его, чтобы он не подумал, что я его донимаю. В этих вопросах у Мэгс получается гораздо лучше, однако даже ей не удалось ничего выведать. – Он вздохнул. – Детки… Поймешь, когда у тебя будут свои.

– Нет, это не для меня, – сказала Кейт, когда они подошли к участку.

Она провела через щель терминала карточкой своего электронного пропуска и открыла боковую дверь.

– В ближайшее время, по крайней мере. Слишком хлопотное удовольствие.

Кейт усмехнулась, и Рей почувствовал, что завидует ее простой и беззаботной жизни.

Они вышли на лестницу. Дойдя до площадки третьего этажа, где размещался ОКР, Рей взялся за ручку двери и остановился.

– Насчет работы по делу Джордана…

– Это между нами. Я понимаю.

Она усмехнулась, и Рей внутренне вздохнул с облегчением. Если начальница узнает, что он выделяет ресурсы – пусть даже неоплачиваемые – на дело, которое она недвусмысленно приказала закрыть, то даже не удосужится рассказать ему, что думает по этому поводу. Он вылетит патрулировать улицы еще до того, как она положит трубку телефона.

Вернувшись в кабинет, он вновь принялся за оперативный план операции «Брейк». Начальница попросила его возглавить расследование предполагаемого отмывания денег. Два ночных клуба в центре города использовались в качестве прикрытия для целого набора противоправных действий, и у них была уже масса информации, которую следовало переработать. Владельцами этих ночных клубов были заметные фигуры в мире бизнеса, и Рей, понимая, что начальница хочет испытать его, был намерен принять этот вызов.

Остаток дня он провел, изучая личные дела команды номер три. ДС Келли Проктор была в отпуске по уходу за ребенком, и Рей попросил занять ее место самого опытного из тамошних констеблей. Шон справлялся хорошо, но Рей должен был быть уверен, что, пока нет Келли, через их сети ничего не ускользнет.

Очень скоро и Кейт можно будет поручать самостоятельные задачи, подумал он. Она очень сообразительная и уже сейчас могла бы кое-чему научить даже самых опытных из его детективов. К тому же она любила вызов. Он вспомнил ее дерзкий тон, когда она говорила о продолжении работы по расследованию ДТП с наездом на ребенка, – это было еще одним подтверждением ее преданности делу.

Интересно, что ею движет, подумал он. Она просто не любит проигрывать или на самом деле видит возможность получения положительного результата? Может, он и вправду слишком быстро согласился с решением начальства закрыть это дело?

Он задумался, барабаня пальцами по поверхности письменного стола. Формально он был уже не при исполнении, к тому же обещал Мэгс приехать пораньше, но все равно можно было найти еще полчаса и при этом явиться домой относительно вовремя. Не давая себе времени передумать, он полез в нижний ящик своего стола и извлек оттуда папку с делом Джейкоба.

Когда он в следующий раз взглянул на часы, прошло больше часа.

10

– Ох, я знала, что это ты! – Бетан, запыхавшаяся и с развевающимися полами расстегнутого пальто, догоняет меня на тропинке, ведущей в Пенфач. – А я решила выскочить на почту. Хорошо, что я тебя встретила, у меня есть новости.

– Что за новости?

Я терпеливо жду, пока Бетан отдышится.

– Вчера у нас был торговый представитель компании, которая занимается поздравительными открытками, – говорит она. – Я показала ему твои фотографии, и он думает, что из них могут получиться классные открытки.

– Правда?

Бетан смеется.

– Да, правда. Он хотел бы получить несколько распечатанных образцов и забрать их, когда в следующий раз заглянет к нам.

Я не могу сдержать улыбки, которая сама собой наползает на лицо.

– Это замечательные новости, спасибо тебе!

– А я, разумеется, выставлю твои снимки у себя в магазине. Если ты сможешь на скорую руку слепить свой веб-сайт и выложить несколько фотографий, я бы вставила его координаты в наш список для рассылки по электронной почте. Обязательно найдутся люди, которые захотят иметь красивый снимок места, где они отдыхали.

– Хорошо, – говорю я, хотя в действительности понятия не имею, как делаются веб-сайты.

– Ты ведь можешь писать там не имена, а, скажем, послания типа «Желаю удачи» или «Поздравляю», правда?

– Я сделаю это.

Я представляю серию своих открыток, выставленных на стеллаже и узнаваемых по косой букве «J», которую я буду использовать в качестве логотипа. Никаких имен, только инициалы. Они могут принадлежать кому угодно. Я должна что-то делать, чтобы начать зарабатывать деньги. Расходы у меня маленькие – я почти ничего не ем, – но все равно сбережения скоро подойдут к концу, а у меня нет никаких источников дохода. Кроме того, я скучаю по работе. Внутренний голос у меня в голове смеется надо мной, и я усилием воли заставляю его замолчать. Почему бы мне не запустить новый бизнес? Почему люди не могут покупать мои открытки, как до этого они покупали мои скульптуры?

– Я сделаю это, – еще раз говорю я.

– Что ж, с этим ясно, – удовлетворенно говорит Бетан. – А теперь расскажи, куда ты собралась сегодня.

Я и не заметила, как мы дошли до Пенфача.

– Я подумала, что можно было бы освоить этот берег немного больше, – говорю я. – Хочу сделать снимки в разных местах побережья.

– Красивее, чем у нас в Пенфаче, не найдешь, – говорит Бетан. Она смотрит на часы у себя на руке. – Через десять минут отсюда идет автобус на Порт-Эллис – неплохое местечко, с которого можно было бы начать.

Когда приезжает автобус, я с удовольствием сажусь в него. Автобус пустой, и я устраиваюсь достаточно далеко от водителя, чтобы избежать разговоров с ним. Автобус по узким дорогам уходит вглубь суши, и я сначала слежу, как море удаляется, а затем жду его повторного появления – по мере того, как мы приближаемся к месту назначения.

Тихая улочка, где останавливается автобус, плотно зажата между двумя каменными стенами, тянущимися, кажется, через весь Порт-Эллис, причем тротуара здесь нет, так что я бреду прямо по дороге туда, где, надеюсь, находится центр деревни. Сначала я исследую сам поселок, а затем направлюсь на берег.

Пакет наполовину скрыт живой изгородью – черный пластиковый мешок завязан на узел и брошен в неглубокую придорожную канаву. Я уже прохожу мимо, решив, что это просто мусор, выброшенный отдыхающими.

Но тут он едва заметно шевелится.

Движение очень слабое, и сначала я думаю, что мне это показалось, просто ветер играет тонкой пленкой. Когда я наклоняюсь, лезу в кусты и вытаскиваю пакет, у меня сразу же появляется безошибочное ощущение, что внутри находится что-то живое.

Я опускаюсь на колени и разрываю его. В лицо бьет зловонный запах страха и экскрементов; меня тошнит, но при виде двух щенков я сдерживаю позыв рвоты. Один из них лежит неподвижно, и кожа на его голове расцарапана когтями неистово извивающейся второй собачки, которая почти беззвучно скулит. Я ахаю и, вытащив живого щенка, беру его на руки, пряча под пальто. Покачиваясь, я поднимаюсь на ноги и, оглядевшись по сторонам, кричу мужчине, который переходит дорогу в сотне шагов от меня:

– Помогите! Пожалуйста, помогите!

Мужчина оборачивается и неторопливой походкой направляется ко мне – моя паника, по-видимому, нисколько его не тронула. Он уже старый, спина у него согнута, отчего подбородок почти упирается в грудь.

– Где у вас здесь ветеринар? – спрашиваю я, когда он подходит достаточно близко.

Мужчина смотрит на щенка, который умолк и неподвижно лежит у меня под пальто, а потом заглядывает в черный мешок на земле. Сокрушенно прищелкнув языком, он медленно качает головой.

– Сын Алуна Мэтьюза, – говорит он и кивает головой, вероятно, показывая направление, где этого сына можно найти, а затем поднимает черный мешок с его ужасным содержимым.

Я молча иду за ним, чувствуя тепло щенка у себя на груди.

Мы подходим к небольшому белому домику в конце переулка, над дверью которого висит табличка «Ветеринарная лечебница Порт-Эллиса». Внутри в маленькой приемной на пластиковом стуле сидит женщина с ящиком для транспортировки кошек на коленях. В комнате пахнет дезинфекцией и собаками.

Женщина за стойкой регистратуры отрывает глаза от компьютера.

– Здравствуйте, мистер Томас, чем мы можем помочь?

Мой провожатый кивает вместо приветствия и кладет черный пакет прямо на стойку.

– Вот она нашла пару щенков, которых бросили в канаву, – говорит он. – Такая жестокость, как не стыдно! – Потом он оборачивается и осторожно похлопывает меня по руке. – Они тут примут вас хорошо, – говорит он и выходит из больницы, отчего колокольчик над входной дверью весело звенит.

– Спасибо, что принесли их к нам.

Женщина за стойкой одета в ярко-синюю блузку с бейджиком на груди, на котором черным вытиснено «Меган».