Тайна покосившейся трубы - Кэролайн Кин

Джорджи, которая все это время с удивлением рассматривала ее длинное платье с капюшоном, неожиданно спросила:

— Вы принадлежите к какой-то религиозной секте?

— Я принадлежу к секте лавандовых сестер, — ответила женщина. — Сады за этой оградой священны. Тех, кто посмеет ослушаться нас и вторгнется в наши владения, злые духи будут мучить до самой гробовой доски!

Бесс с умоляющим выражением повернулась к Нэнси, но юная сыщица еще не собиралась уходить. Она спросила:

— С вами здесь живут китаянки? Лавандовая сестра пристально посмотрела на Нэнси.

— Нет, — ответила она. — Почему вы спрашиваете?

— Потому что на трубе у вас вывешен иероглиф, — сказала Нэнси.

— Иероглиф? — озадаченно переспросила женщина, после чего поспешно добавила: — Ах да, иероглиф. Я совсем забыла.

И, не вдаваясь в дальнейшие объяснения, она снова велела девушкам убираться.

— Джорджи, помоги мне нести лестницу, — сказала Нэнси.

Нэнси взялась за один конец лестницы, Джорджи — за другой, и девушки отправились в обратный путь через лес. Женщина некоторое время смотрела им вслед, затем быстро вернулась за ограду и заперла за собой калитку.

— Странное местечко для религиозной секты, — заметила Бесс, подныривая под низко нависшую ветку.

— А я не уверена, что это действительно религиозная секта, — отозвалась Нэнси.

— И я тоже! — заявила Джорджи. — Все, что эта женщина говорила насчет религии, — какая-то тарабарщина! По-моему, у нее просто не все дома!

— Кто знает! — серьезно заметила Бесс. — Как бы то ни было, а я рада-радешенька, что мы уходим оттуда.

— Ба! — воскликнула Джорджи, когда они вышли на узкую лесную дорогу. — Когда мы шли туда, мы здесь не проходили. Но, может быть, эта дорога ведет к тому посыпанному гравием проселку?

Не прошли они и двух сотен футов, как вдруг Нэнси замерла на месте, уставясь на что-то, видневшееся на полянке прямо перед ними.

Это была машина Нэнси!

— Черт возьми! — воскликнула Джорджи, не веря своим глазам.

Девушки уронили лестницу на землю и со всех ног бросились вперед. Автомобиль был целехонек.

Нэнси открыла дверцу и заглянула внутрь. Все было на месте, кроме ключа зажигания. На полу лежали старые мужские ботинки с внутренним каблуком и толстой стелькой.

Повернувшись к подругам, Нэнси объявила:

— Не знаю, как вы, а я возвращаюсь к огороженному участку. То, что мы нашли здесь мою машину и эти ботинки, — не случайность. Я уверена, что машину украл какой-нибудь дружок Маннинга-Карра, и держу пари, что территория за забором служит им убежищем.

— Вот почему лавандовая сестра не хотела, чтобы мы отирались вокруг, — добавила Джорджи. — Я иду с тобой, Нэнси; посмотрим, что нам удастся выяснить!

— Но мы должны быть очень осторожны, — предостерегла Бесс.

Когда девушки снова вышли из леса на прогалину и подошли к забору, солнце спряталось за тучку. Нэнси приставила лестницу к забору не там, где раньше, а совсем в другом месте и быстро взобралась наверх.

— Посторожите! — шепнула она. — Я выйду через калитку.

В считанные мгновения Нэнси сломала заграждение из проржавевшей колючей проволоки. Затем, в последний раз оглядевшись по сторонам, чтобы удостовериться, что ее не заметили, юная сыщица осторожно спрыгнула с десятифутовой высоты внутрь огороженного участка.

Стараясь ступать бесшумно, она прокралась к краю зарослей из деревьев и кустарника. Справа от нее находились каменная стена и фасад старого кирпичного здания с покосившейся трубой.

Как раз в то мгновение, когда Нэнси решила покинуть свое укрытие за густыми кустами, она увидела лавандовую сестру, выходившую из деревянной дверцы в каменной стене. Рядом с ней трусил здоровенный пес — сторожевой мастифф![3]

Нэнси попятилась в глубину кустарника в надежде, что в наступивших сумерках ее движения останутся незамеченными. Огромный пес поднял голову, как бы прислушиваясь, но не посмотрел в ее сторону.

Женщина с мастиффом широкими шагами направилась к калитке в заборе. Когда они проходили мимо нее, Нэнси разглядела, что женщина ведет пса на длинной цепи, прикрепленной к ошейнику.

По мере того как женщина приближалась к забору, Нэнси наблюдала за ней со все возрастающим опасением. А вдруг она выйдет за калитку? Тогда она наверняка увидит Бесс и Джорджи, поджидающих снаружи!

Но подружкам повезло. Шагнув в сторону от калитки, лавандовая сестра прикрепила цепь к железному кольцу, вбитому в одну из досок забора.

Оставив мастиффа сторожить, она пошла обратно к кирпичному зданию.

Нэнси так обрадовалась счастливому спасению подруг, что ей не сразу пришло в голову, в каком трудном положении оказалась она сама. Но когда она снова перевела взгляд на мастиффа, до нее в полной мере дошла ужасная правда.

Она не могла ни продолжить обследование — собака тут же заметила бы ее, — ни выйти за ограду через калитку!

Более того, она не решалась подать знак подругам или окликнуть их из боязни выдать свое присутствие — ведь пес наверняка бы тут же залаял и поднял тревогу.

Нэнси оказалась в западне!

СО ВСЕХ НОГ

На какой-то миг Нэнси захлестнула волна панической растерянности, но она быстро взяла себя в руки. Сейчас не время паниковать, сказала она себе; вместо того чтобы поддаваться приступу страха, нужно поразмыслить хладнокровно.

«Если я двинусь в противоположную сторону от этой псины, она, может быть, меня не заметит, — решила она. — О том, как выбраться отсюда, я подумаю позже».

Нэнси начала осторожно, на цыпочках, подбираться к старому кирпичному зданию. Изнутри не доносилось ни звука. Она подергала дверь — та была заперта.

Внезапно где-то за деревьями зажглись огни, осветив все вокруг бледным, тусклым светом. Через минуту Нэнси увидела мгновенную красную вспышку и услышала невнятные голоса.

Потом послышался звон металла, лязг цепи.

Кашлянув и пофыркав, мерно затарахтел двигатель: чух-чух-чух.

«Интересно, зачем включили мотор? — подумала Нэнси. — Может, это качает воду насос? Но к чему тогда такое освещение?»

Двинувшись дальше, она вдруг увидела, как на ее пути возникли, выдвинувшись из темноты, фигуры двух лавандовых сестер. Одна как бы стояла на страже, охраняя некую невидимую деятельность; другая же поспешно направилась, в сторону калитки. Нэнси узнала в ней женщину, с которой они сегодня разговаривали.

При приближении монахини пес поднялся, и женщина поставила перед ним большую оловянную миску, доверху наполненную сырым мясом. Когда мастифф принялся с хрустом и чавканьем пожирать мясо, лавандовая сестра повернулась, чтобы идти обратно. В этот момент из-за высокого дощатого забора долетел тихий, но отчетливо слышный окрик:

— Нэнси!

Это был голос Бесс!

Бесс позвала снова, еще более тревожно:

— Нэнси! Где ты?

Нэнси очень хотелось ответить, но еще больше ей хотелось, чтобы Бесс перестала звать ее, потому что женщина пристально смотрела в ту сторону, откуда донесся голос.

Нэнси поспешно отступила на цыпочках к забору. Достав из сумочки записную книжку, она быстро нацарапала одно слово предупреждения: «Спрячьтесь!»

Вырвав листок и обернув им камешек, она швырнула его через забор в надежде, что Бесс или Джорджи заметят ее послание. Затем она снова сосредоточила внимание на женщине.

Похоже, лавандовая сестра колебалась, раздумывая, не пойти ли проверить свои подозрения. Затем, внезапно решившись, она подошла к калитке и отодвинула засов.

«Лестница!» — панически пронеслось в голове у Нэнси.

Что если ее подруги оставили лестницу прислоненной к забору и эта женщина устроит облаву на огороженной территории, чтобы поймать непрошенного гостя, забравшегося через забор?!

После того как фигура в длинном платье выскользнула за калитку, Нэнси, затаив дыхание, стала ждать, чем кончатся ее поиски. Томительно тянулись секунды, складываясь в минуты, но до слуха юной сыщицы не долетело ни единого звука. Наконец лавандовая сестра вернулась и заперла за собой калитку.

Нэнси с облегчением перевела дух. Судя по всему, девушки успели взять с собой лестницу и спрятаться в лесу.

Время шло, и надежды Нэнси на то, что ей удастся получше обследовать участок и узнать, не здесь ли находится разработка фарфоровой глины и не в этом ли доме скрывается Маннинг-Карр или его братец, с каждой минутой таяли. Две лавандовые сестры, застывшие в каменном молчании, лишали ее всякой возможности сделать это. В конце концов Нэнси решила отказаться от своих планов и попытаться выбраться наружу.

— Но этот жуткий зверюга!.. — вздохнула она.

Мастифф глухо, утробно зарычал, словно почувствовав присутствие чужого. Нэнси быстро написала вторую записку Бесс и Джорджи, коротко описав свое затруднительное положение. Завернув в записку камешек, она отправила ее через забор.