Возвращение - Леонид Гришин

Ещё инопланетяне сделали так, что кошка – одно из самых чистоплотных животных. Вот Рыжик, к примеру, он поест, а затем начинает умываться, лапки свои чистить, вылизывать, чтобы нигде никакая крошечка не осталась ни на нём, ни на усах, чтобы всегда быть чистым. И в туалет когда он ходит, то сначала выкопает ямку, затем сделает свои дела, а затем ямку эту закопает.

Смышлёные пришельцы продумали даже то, что кошка будет полезна человеку – заложили в биоробота программу по отлову грызунов. Правда, скорее всего, когда эта программа создавалась, произошёл какой-то сбой, в результате которого кошки, помимо всего прочего, порой бывают очень жестокими. Любое животное, когда ловит добычу, сначала её умертвляет, чтобы она не мучилась, а кошка сначала поиграется вдоволь с мышкой, замучает её, а только потом уже начинает её есть.

И эта жестокость у нашего Рыжика проявилась по отношению к собаке. Думаю, что собаки – это тоже биороботы, но совсем с другой галактики. Поэтому кошки с собаками так и конфликтуют.

Посмотрите, как кошка спит. Она спит калачиком по форме спутниковой антенны, причём строго на одном месте. А в этом месте, как выяснили учёные, проходят определённые магнитные поля. Кошки очень хорошо чувствуют эти поля. Наверное, посредством этой магнитной связи кошка и передаёт информацию инопланетянам о жизни человека, в семье которого кошка живёт, о его достижениях, о мировых новостях и о многом другом. Почему кошка так долго спит? Потому что она очень много энергии тратит на передачу информации, и ей нужно много сил.

Так что кошка – это не просто животное, а биоробот».

Этот рассказ, написанный Олей, признали самым лучшим. Оля с детства была очень развитой и умной девочкой. Когда она только пошла в первый класс, уже умела и писать, и считать. Она была очень удивлена, когда учительница начала объяснять ребятам буквы и цифры, потому что была уверена, что все ребята и так это знают.

Однажды посреди урока Оля встала и направилась к выходу.

– Ветрова, ты куда? – удивилась учительница.

– Домой, – ответила Оля.

– Как домой? Уроки ведь не кончились!

– А мне не интересно, я это и так всё знаю, – невозмутимо ответила ученица.

Папе потом пришлось объяснить Оле, что учительница всегда равняется на среднего ученика, поэтому ей придётся слушать учительницу даже тогда, когда она говорит известный для неё материал. Оле это не очень нравилось, но ради папы она сидела и тихо слушала, как писать буквы и складывать цифры… Больше на неё никогда не жаловались.

А сегодня вместе с одиннадцатиклассником Олегом ей предстоит звенеть колокольчиком, чтобы выпускники услышали свой последний звонок. Сегодня он посадит её на плечо, и все будут следить за тем, как она будет звонить…

А летом она поедет в лагерь, папа уже купил путёвку и обещал, что они с мамой довезут её на машине. А сами поедут «дикарями».

Оля тогда удивилась, вспомнила фильмы о дикарях, которые бегают с палками в набедренных повязках… У неё не получалось представить маму с папой в таком виде. Ей даже сон приснился, как они приехали в Туапсе, а там джунгли и её лагерь. А вокруг лагеря её, Олины, папа с мамой охотятся. Утром Оля не выдержала и спросила:

– Папа, а не стыдно тебе будет голым там бегать?

– Голым? В смысле?

– Ну, как же, ты же сам сказал, что вы будете дикарями.

– Нет, – улыбнулся папа, – дикарями называют тех, кто едет отдыхать в частный сектор без путёвки.

Но это будет потом, а сегодня состоится Последний звонок.

Глава вторая

Последний звонок прошел очень интересно. Олег посадил Олю на левое плечо, и она звенела в колокольчик. Вместе они прошли вдоль всей площадки, где стояли выпускники, родители и первоклассники. На празднике было много фотографов, было также и телевидение. На следующий день в газетах были материалы, которые украшали фотографии с Олей, сидящей на плече у Олега. Вечером в новостях показали несколько кадров с Последнего звонка.

«Как папа и обещал, в начале июня мы начали собираться на море. Папа занимался тем, что менял масло в двигателе перед длинной поездкой, диски, колодки, фильтры, амортизаторы… Мама смотрела на это, смотрела, а потом спросила: не будет ли дешевле приобрести новую машину? Папа возмутился, сказал, что никогда не продаст свою любимую машину и не поменяет её на другую. Мама только развела руками и занялась тем, что стала собирать вещи в поездку».

А Оле папа дал два журнала. Один он назвал бортовым, куда попросил записать все данные о машине: марку, регистрационный номер, номер кузова, двигателя, шасси, пробег и многое другое. Также попросил записать всю команду: его как капитана, причём полностью, а не как его в школе называли, – три «В» (Ветров Виктор Викторович). Маму он назначил коком и боцманом, а Олю штурманом. О каждом члене команды папа попросил Олю собрать всю имеющуюся информацию: полные фамилию имя отчество, даты и места рождения, домашний адрес, телефоны, все какие есть, номера паспортов, где и когда выданы. Второй журнал папа назвал журналом наблюдений. Она должна будет фиксировать то, что покажется ей интересным.

– Мы будем ехать, и природа будет меняться прямо у нас на глазах. Это ты и должна будешь понаблюдать и записать. Будет интересно, – пообещал папа и дал Оле атлас, в котором он указал ей маршрут, по которому они вот-вот поедут.

И вот настал день, когда утром все поднялись, быстро позавтракали. Мама уже приготовила всё, что нужно в дорогу. Особо важным она считала два термоса. Один для папы с крепким кофе, чтобы в долгой дороге ему не хотелось спать. Второй термос для Оли с мамой, в нём был лёгкий чай…

«И вот мы поехали. Я записала все показания, которые продиктовали мне папа и мама. В дороге было очень интересно… Я сижу сзади, наблюдаю в окошко. Весь день мы ехали строго по тому маршруту, который накануне показывал мне папочка. Вечером мы приехали в небольшую гостиницу в городочке Ефремово. Там мы переночевали и поехали дальше. Всё хорошо».

Они уже выехали за Краснодар, когда случилось то, что случилось… Оля смотрела на высокие горы, как вдруг почувствовала резкий толчок и страшную боль в левой стороне. Она почувствовала, что теряет сознание, и больше она ничего не помнила, но кое-что запомнила. Она помнила, как мама с папой звали её.

– Оля, давай, присоединяйся к нам, лети, лети!

– А как? У меня крыльев нет!

– А зачем тебе крылышки? Лети так, давай же, – кричал ей папа, улетая всё дальше.

– А куда лететь?

– А вон, смотри, видишь огонёк, туда полетели! – сказала мама.

Оля хотела лететь вместе с родителями, но почему-то не могла. Она оглянулась и увидела маму, папу и себя в красном платье в горошек, лежащими на траве рядом с разбитой машиной…

Оля ничего не могла понять, папа говорил, что в аварию они никогда не попадут, но Оля смотрит и видит, что машина разбита…

В этот момент папа снова начал звать Олю:

– Оля, давай, догоняй нас!

Оля оглянулась и увидела своё платьице. Ей очень жаль было оставлять его, она решила взять его с собой. Она подлетела к себе самой, дотронулась до лица и почувствовала нестерпимую боль. Всё лицо её было в крови, вся левая сторона изуродована. Оля хотела приподнять ручку, но стало ещё больнее…

Вдруг она услышала мужской голос: «Смотрите, а девочка ещё жива…».

Когда она открыла глаза, поначалу не поняла, где она и что с ней. Она смогла открыть только правый глаз. Попробовала пошевелить рукой, ногой – не может. Левую сторону своего лица она не чувствовала. Пошевелив языком, она нащупала зубки справа, а слева… ничего. Оля снова потеряла сознание…

Дальше для Оли начались одни мучения. Беспрестанно приходили врачи, каждый спрашивал, как она себя чувствует. Но Оля почему-то слышала не только этот вопрос, но и какой-то второй голос этого доктора, который говорил: «Ах, девочка, лучше бы ты со своими родителями вместе ушла…».

Оля не могла ответить или спросить об этих голосах – вся левая часть лица у неё была в повязках.

Так продолжалось очень долго. Она то засыпала, то просыпалась, открывала правый глаз, а левый не могла. Временами приходили люди и снимали эти повязки. В эти моменты Оле было очень больно, так больно, что лучше бы уж не снимали… Но всё заканчивалось на словах: «Сделайте ей укол». Говорила это какая-то женщина, но почему-то всегда Оля слышала только эту фразу и больше никакую.

И вот настал тот час, когда Оля хоть плохо, но начала учиться говорить. Она не могла говорить нормально, потому что в левой стороне у неё не было ни зубов, ни скул. Челюсть была сломана. Когда она посмотрела в зеркало, то с ужасом увидела, что у неё вся левая сторона лица изуродована. Поначалу она даже не могла понять, где у неё носик, где веко, где ухо… Оля смотрела на себя и не верила зеркалу, она это или нет. Она ли та девочка, которую только что на Последнем звонке фотографировали со всех сторон…