Музыка жизни (стихотворения) - Эльдар Рязанов

Стихотворение «Близнецы», которое Вы только что прочитали, дорогой Читатель, было помещено в самой первой подборке моих поэтических трудов, а именно в журнале «Октябрь» №10 за 1983 год. Как я уже писал, на эту публикацию не последовало абсолютно никаких откликов, отзвуков, оценок. Как будто этого факта не существовало, как будто я плюнул в Лету. И, наконец, – ура! – в начале 1984 года кто-то мне сообщил, что в «Крокодиле» появилась пародия на мое стихотворение. Я побежал в библиотеку и взял журнал. Это был, по сути, первый отклик на мой поэтический дебют. Я очень обрадовался. Ведь пародии на всякое барахло стараются не писать. Я нетерпеливо раскрыл наш сатирический журнал «Крокодил» №8 за 1984 год. Среди сатир на Андрея Вознесенского, Сергея Острового и Людмилу Щипахину была напечатана пародия и на меня. Я прочитал следующее:

Алексей Пьянов

Сам с собой, или Ирония судьбы

Гляжу я на себя со стороны,

и кажется, все это не со мною!

Нет, я себя не чувствую больным…

Но вроде я развелся сам с собою.

У каждого есть странности в судьбе,загадки, аномалии, секреты.Мне выпало жениться на себе.Послушайте, как получилось это.

Я на углу себя часами ждали сам себе ночами часто снился.С другим себя увидев, я страдал,покуда сам себе не объяснился.

На свадьбу гости собрались гурьбой,и каждый молодыми любовался:я был в фате и тройке. Сам с собойпод крики «горько!» сладко целовался.

А после свадьбы, не жалея сил,любил себя и праздновал победу.И сам себя я на руках носили тайно ревновал себя к соседу.

Потом себя за это извинил,но поманила прежняя свобода…Я сам себе с собою изменили у себя потребовал развода.

В суде мою специфику учли:чего, мол, не бывает с мужиками.И, пожурив немного, развелиони – меня. Читатели – руками.

Прочитав это, я огорчился. А почему огорчился – станет ясно из нижеследующего послания.

Письмо редактору «Крокодила» Е.П. Дубровину

Уважаемый Евгений Пантелеевич!

Очень рад, что у меня подвернулся повод написать Вам. В восьмом номере Вашего журнала была опубликована стихотворная пародия Алексея Пьянова на одно из моих стихотворений. Не скрою, мне, начинающему поэту, было лестно появиться на страницах «Крокодила» в роли пародийного объекта. Тем более среди таких маститых поэтов, как А. Вознесенский. С. Островой, Л. Щипахина. К жанру пародии, как Вы можете догадаться, отношусь с нежностью, никогда не боюсь показаться смешным и всегда готов подставить свою голову в качестве предмета осмеяния. Ибо с чувством иронии нужно в первую очередь относиться к себе самому. Так что само появление пародии я воспринял, безусловно, как факт приятный. Огорчила меня маленькая небрежность. В цитате, которая предваряет пародию, к сожалению, переврана или, если хотите, искажена строчка из моего стихотворения.

В журнале «Октябрь» №10 за 1983 (там была напечатана первая подборка моих стихотворений) строчка читается так: «… но вроде я в разводе сам с собою…»

В восьмом номере «Крокодила» эта же строчка, данная в эпиграфе, читается чуть иначе: «…но вроде я развелся сам с собою…»

Казалось бы, ерунда. Изменено, по сути, одно слово. Однако это, оказывается, далеко не мелочь. Не говорю уже о внутренней рифме «вроде – в разводе», которую потерял пародист, но несколько изменился и смысл. «В разводе» значит в разладе, в несогласии, в спорах с собою и т. д. А глагол «развелся» в данном контексте действительно представляет простор для фантазии.

Замена одного слова может привести к любопытным результатам. К примеру, я мог бы написать, что означенную пародию сочинил Алексей Алкоголиков, а не Алексей Пьянов. Казалось бы, какая разница! Ан нет! Различие тем не менее существенное. Я прицепился к этому глаголу «развелся» еще и потому, что именно на нем-то строится вся пародия:

«…сам себе не объяснился…»«…сам с собою сладко целовался…»«… сам себя на руках носил…»«Я сам себе с собою изменили у себя потребовал развода…»

И тому подобное…

Согласитесь, что исказить строчку стихотворения, а потом, оттолкнувшись именно от своего выражения, пародировать меня не совсем… как бы это выразиться… ну, скажем… не совсем элегантно.

Вы не думайте, пожалуйста, что я считаю свои стихотворные опусы безупречными и что в них не к чему привязаться пародисту. Уверен – поле благодатное. Просто хочется, чтобы меня высмеивали за мое, а не за чужое…

При этом смею Вас заверить, что я ни капельки не обиделся, я ничуть не разозлился и отношусь ко всему этому с юмором. И никаких булыжников за пазухой в адрес пародиста не держу. Считаю его человеком талантливым и остроумным. Просто у меня настолько вздорный, склочный характер, что я мимо даже такой мелочи, абсолютно незлонамеренной, не могу пройти молча. Представляете, как мне трудно жить?

Прошу Вас, дорогой Евгений Пантелеевич, никого не наказывайте, не делайте оргвыводов. Улыбнитесь, прочтя это послание, и забудьте о нем. Сердечный привет Алексею Пьянову.

Искренне Ваш

Ответ редактора «Крокодила»

Уважаемый Эльдар Александрович!

Рад, что Вы не обиделись на ту оплошность, которую допустил А. Пьянов и мы вместе с ним, не проверив цитату. Надеюсь, этот досадный факт не омрачит нашей взаимной (я надеюсь!) симпатии.

Будем рады видеть Вас у себя в гостях (и в редакции, и на страницах в качестве автора).

С самыми добрыми пожеланиями

А летом 1984 года мы с женой отдыхали в Ниде, в доме творчества писателей. Оказалось, что в соседней комнате живет пасквилянт Алексей Пьянов. Мы познакомились. Пьянов оказался славным, симпатичным человеком. Помимо стихов и пародий, он автор книг о Пушкине, работал тогда заместителем редактора журнала «Юность». Алексей Пьянов признался мне: когда он узнал, что я буду его соседом на отдыхе, он приуныл и даже подумывал – не отказаться ли от путевки. Он что-то слышал о моем шершавом характере и побаивался, как бы не случилось неприятного инцидента. Но я действительно не держал зла на пародиста, и у нас возникли добрые отношения. Пьянов был огорчен своей небрежностью, тем, что он подвел редакцию «Крокодила», и был в этом искренен. Дело кончилось тем, что он, сделав дружескую надпись, подарил мне книгу своих стихотворений. А потом Алексей Пьянов стал главным редактором «Крокодила», и я неоднократно принимал его любезные приглашения и с удовольствием печатался в этом журнале. Учитывая зловредность моего характера, я рад, что в данном случае у меня хватило чувства юмора и, если хотите, ума, чтобы не обидеться и не наломать дров. Вот и вся новелла. Хорошо бы, если и у остальных историй был бы такой же идиллический финал.

Портрет

Так что же такое портрет человека?Лицо, на котором отметины века.Зарубки судьбы и следы проживанья,что требуют стойкости, сил и страданья…

Где глаз синева, чуб курчавый и статность?Куда-то растаяло всё без остатка.Возьмем этих щек худосочную бледность —ее рисовала извечная бедность,

и эта угрюмая резкая складкау губ залегла, когда стало несладко,когда он отца проводил до погоста…Быть юным, но старшим – непросто,                                непросто.Потом на работах сгибался он частоот окриков хамов, что вышли в начальство,всё горбился, горбился и стал согбенным.А эта морщина возникла мгновенно,прорезалась сразу от женской измены.Предательство друга, поклепы, наветы —он чуть в лагеря не поехал за это.Прокралась безвременно прядь седины!

А дальше пешком по дорогам войны,где горюшка он до краев нахлебался,но все ж повезло, и в живых он остался.С тех бед на лице его сетка морщин —для этого множество было причин.Вернулся в поселок хромым инвалидом,по тем временам женихом был завидным:рожденье ребенка и смерть молодухи —резон, чтобы влить в себя ведра сивухи.И все не кончалась пора голодухи…По ложным призывам в трудах бесполезныхмелькали одна за другою годины,подкрались, как свойственно летам, болезни,и шли в наступленье седины, седины.

Есть пенсия, дочка, внучок, огородики сад, где он всякую зелень разводит.

Ее он разносит по дачам клиентов —торговцев, начальников, интеллигентов.Работы, заботы, болезни, утраты,за то, чтобы жить, – непомерная плата.

Кончается жизнь и в преддверии гробане ведает чувства такого, как злоба.Все стерпит, снесет, донесет до конца…Я в жизни не видел прекрасней лицасо скромной, великой, простой красотою,смирением, кротостью и добротою.

1990