В стране каменных курганов и наскальных рисунков - Павел Мариковский

Потом заметил скопление муравьев. Они пируют над большой дохлой фалангой. На ее теле не видно никаких повреждений. Просто закончила все жизненные дела и погибла от старости. Для муравьев фаланга — отличная находка. Ничто в пустыне не должно пропадать попусту.

Возвращаюсь к машине, меня уже ждут. Но что это за звуки: резкое в течение двух секунд жужжание, потом примерно то же через две секунды перерыва и опять та же песня. И так все время. Тот, кто жужжит, мне не знаком. Надо узнать, кто он. Ищу, приглядываюсь к земле, а незнакомец, оказывается, в воздухе — большая белолобая муха летает по горизонтали вперед и назад на одном месте. В одну сторону без звука, в другую — с громким жужжанием. Все становится понятным. Муха — самец, токует, приглашает на свидание подругу.

Почти каждый вид мухи во время брачного полета издает призывные звуки по-своему. Но эта — какая-то особенная.

В ложбинке между холмами увидал маленькую солянку Петросимонию сибирскую. Хорошо знаю ее по пустыням Семиречья. Обычно она растет густо, занимая небольшие полянки на открытых солнечных местах в низинах, в понижениях между холмами. У нее странные цветки. Как почти все солянки, заметными цветками она не обладает, просто на конце побега торчат на тоненьких ножках ярко красные продолговатые пыльники. Несмотря на свои крохотные размеры, они видны невооруженным глазом. Но сейчас по ней ползают такого же яркого цвета, как и пыльники, красные клещики Тромбидиды или по-русски — краснотелки.

Клещиков много, они собираются плотными кучками на верхушках растений. Иногда их так много, что кажется, будто вся полянка, поросшая солянкой, разукрашена красными цветами. Клещики вяло копошатся, но достаточно к ним притронуться и потревожить, как все многочисленное общество этих странных созданий, непонятно почему облаченных в такую яркую одежду, приходит в величайшее беспокойство. Часть их падает на землю, другие разбегаются по растению. Случилось так, когда я впервые встретился с клещиками (это было очень давно), то решил, что они собираются брачными скоплениями. Теперь же убедился в другом: клещики просто-напросто лакомились пыльниками. Они раскрывали их по продольной бороздке и, добравшись до пыльцы, принимались дружно и сообща их поедать. Пыльца, падая, задерживалась на их шикарном костюме, будто сшитом из красного бархата. Оказывается, клещики тесно связали свою жизнь с этой маленькой солянкой и, потребляя ее пыльцу, одновременно переносили ее на другое растение, то есть служили верой и правдой как опылители.

Растения опыляют разнообразнейшие насекомые, и между ними миллионами лет выработались сложные, взаимно полезные отношения. Опыляют растения и некоторые, обладающие крупными цветами, крохотные птички колибри, лакомящиеся нектаром. Но чтобы этим делом занимались клещики — никто не знал!

Собираясь покинуть полянку, поросшую маленькой солянкой и разукрашенную красными скоплениями клещиков, случайно взглянул на землю. Она вся усеяна пыльниками, слегка побуревшими и подвяленными. Среди них всюду тоже копошились красные клещики, и бегали их шустрые детки. Пыльники, лежащие на земле, тоже их привлекали. Клещики-детки питались остатками трапезы взрослых, которые не случайно сбрасывали их на землю. Тогда подумалось, что вся эта масса красных клещиков, возможно, представляет собою одно сплошное общество, хотя и примитивное, но связанное с маленькой солянкой. К тому же обитатели этой солянки не живут одиночками, а только большими скоплениями.

В пустынях часты и многочисленны заросли солянки петросимонии, но не везде на них обитают эти загадочные красные малютки.

На нашем пути — город Балхаш. Здесь, пополнив запасы горючего и продуктов, прощаемся с асфальтом. Теперь перед нами проселочные дороги, часто ухабистые и пыльные. Дорога идет вдоль озера: то приближается к нему, то отдаляется. Восточная часть озера почти сразу за городом уже соленая, и поэтому особенно великолепен и бесподобен цвет его воды. Изумрудно-голубые просторы манят к себе, но мы торопимся: впереди далекий и неведомый путь по Центральному Казахстану.

Пора искать место ночлега, и мы видим то, что нам нужно: маленький тугайчик на самом берегу Балхаша. Он оказался чудесным. Здесь привлекало прежде всего большое разнообразие растений, не то что в других местах. Вокруг тенистой рощицы из туранги, лоха и тамариска росли чий, терескен, кохия, эфедра, разные полыни, кендырь, ломонос и множество других обитателей приречных зарослей пустыни. С севера к этому зеленому оазису подходила каменистая пустыня с редкими кустиками боялыша, а с юга красовался бирюзово-синий Балхаш.

Среди великолепия разных растений высился одинокий, очень высокий многоствольный тополь, обильно покрытый пышной листвою. Он красовался далеко во все стороны, и мы его приметили за десяток километров: дерево маячило большим пятном, казавшимся очень темным среди сверкающей синевы неба и озера и светлой, выгоревшей под солнцем пустыни.

Могучее по здешним масштабам дерево давало приют птицам. На нем находились три гнезда пустельги — явление очень редкое столь близкого соседства хищных птиц. К нему постоянно наведывались мелкие птички. Из кустов то и дело выскакивали зайцы и, остановившись, сверкая просвечивающими на солнце розовыми ушками, поглядывали на нас, редких посетителей этого места.

Едва мы стали биваком и постелили на землю тент, как к нам пожаловала египетская горлинка, обыденный завсегдатай сел и городов Средней Азии. Обычно эта тихая миловидная птичка не живет вне человеческих поселений и здесь оказалась случайно, какая-то самостоятельная путешественница. Она долго и настойчиво крутилась возле бивака. Соскучилась по человеку, бедняжка, отбилась от своих, предприняв необычное кочевничество. Но в меру была недоверчива и вскоре исчезла.

Под ногами всюду окатанные камешки. Какие они все разные по форме, эти камешки. И у каждого своя судьба, обусловившая облик каждого. Есть среди них красивые и многозначащие. Но они редки, так же, как и редки гениальные люди в человеческом обществе.

Кое-где среди зелени виднелись пятна цветущего вьюнка, и на нем вертелось оживленное общество разнообразных насекомых. Я принялся охотиться за ними с фотоаппаратом, опустился на колени и отвлекся на минутку, чтобы убрать из-под ноги попавший камешек, и вдруг… (Как не сказать это слово, когда попадается неожиданная находка!)

Вижу на небольшой светло-желтой, основательно обкатанной гальке, чудесный отпечаток, очень напоминающий самый настоящий железный болт. Цилиндрическое тело избороздило когда-то ныне окаменевшую глину глубоко врезанными бороздками, а на торчке в середине видна шишечка, и от нее в стороны в строгом порядке расходятся около пятидесяти лучей-полосок. Заинтригованный находкой, оставляю охоту за насекомыми и начинаю присматриваться к камням. Находка следует за находкой, вскоре карманы и полевая сумка набиты желтой галькой с отпечатками морских животных. Невольно вспомнились лекции по зоологии беспозвоночных, которые я читал в Томском университете на биологическом факультете.