Академия Зла. Испытание ведьмой - Ольга Хусаинова

К вечеру мне пришло письмо от коменданта. Невеселое такое письмо, в котором мне напоминали о десяти часах отработки. Даже читать до конца не стала, порвала его и легла спать, думая, какую бы гадость сделать Фергюсу, чтобы думать забыл про наказанных ведьмочек.

А посреди ночи меня разбудил шум, хохот и дружное мужское пение.

Над палатками туман – это курит комендант,Домовой и леший хлещут самогон.Слышим мы мат-перемат, гоблин тот лежит в умат,И завален отказными весь немытый пол.И пока спокоен враг, все палатки на ушах,Мы упьемся самогона всем смертям назло,Но если вражеский урод отработку приберег,Староста, веди вперед! Шашки наголо!

Я торопливо встала, оделась, накинула на плечи антистихийный плащ и выглянула наружу. Закутанные в плащи мужские фигуры маршировали и распевали песню кто во что горазд. Кто-то отделился от толпы и подошел ко мне.

– Не спишь, ведьмочка? – улыбаясь, спросил Джей, выглянув из-под капюшона.

– Сплю, разве не видно? – огрызнулась я, рукой придерживая плащ на груди. – Вы куда на ночь глядя?

– Как куда? – искренне удивился он. – Жечь палатку Фергюса, конечно!

– Так он же уверял, что она не горит, – подозрительно посмотрела я на толпу. Каждый что-то нес. Кто бутылку с зажигательной смесью, кто ведро с краской, а кто просто самогонку.

– Не горит – это еще не значит, что мы откажемся от традиции. По вторникам сжигаем палатку, а по пятницам взрываем деканат. – А после паузы понуро добавил: – Пытаемся. Пять лет уже пытаемся.

– Так ты – выпускник? – догадалась я.

Он кивнул.

– Ну так что? Присоединишься?

Я подумала, вспомнила про порванное письмо и решила сначала спросить и взвесить все «за» и «против».

– А какую отработку он обычно назначает?

– Грязь подметать под градом или дождем – мокро, холодно и бесполезно. Или ошметки зомби убирать с полигона после практики у боевых магов. Мерзость та еще… – его ощутимо передернуло, меня тоже, и я решительно вступила в их ряды. Мне в руки тут же дали жестяную банку и палку, которыми я стала отбивать ритм, а парни снова громко и весело продолжили петь, шагая почти в ногу. И я готова поспорить, что им подпевали несколько женских голосов!

А в ночи упырь орет и бухло рекой течет,Не устанет никогда адепт бухать,Литр, два, четыре, пять мало – наливай опять,Самогон давно устали черти гнать.

И пока спокоен враг, все палатки на ушах,Мы упьемся самогона всем смертям назло,Но если вражеский урод отработку приберег,Староста, веди вперед! Шашки наголо!

Мы шли вперед, к нам из каждой палатки присоединялись адепты, подпевали, гремели чем попало, и я заряжалась этой опьяняющей решимостью, проходя сектор за сектором и чувствуя себя частью чего-то большого и живого, требующего справедливости.

Когда шли через первый сектор, я заметила и Касси, и Аскара, и всех своих однопоточников, включая вампиров. Комендант не угодил всем. Последний куплет пропели, остановившись прямо перед красной палаткой, но не понизив громкости.

Но если вдруг придет беда, если гоблинов ордаПожелает вдруг в отместку сделать нам подляк,Не проснется Фергюс, так мы сожгем палатку в прах,Заклинанья, зелья, вспышки бросятся вперед.

– Разбу́дите же! – шепнула я Джею.

– Кого? Фергюса? – засмеялся он. – Да он специально на себя сонное заклятие накладывает, чтобы от наших воплей не просыпаться, надоели ему уже. И палатку даже не закрывает защитой, чтобы мы время не тратили, поджигали и уходили.

– Нет, ну вы явно как-то неправильно поджигаете, – засомневалась я, оглядывая хрупкое на вид строение.

Джей не ответил. Повернулся к факультету Контроля, почти в полном составе выстроившемуся перед палаткой коменданта, и как гаркнет:

– Огонь!

В несчастную палатку одновременно полетели огненные шары, бутылки с самовоспламеняющейся жидкостью, факелы, заклинания возгорания… А она стояла, не дрогнув, и языки пламени затухали, едва коснувшись стен.

– Убедилась? – усмехнулся Джей, глядя на меня.

Нет, конечно, вряд ли я смогу лучше них развести костер из палатки, но не уходить же просто так!

– А изнутри пробовали? – спросила я.

– Изнутри пробовали, сверху пробовали, со всех сторон пробовали, даже подкапывали как-то, – перечислил оборотень.

– А самогонка вам зачем? – посмотрела я на внушительную бутыль характерного мутного цвета, которую с любовью прижимал к себе гном.

– Так самогонка-то хорошая, горит, – объяснил Джей.

– Да-а… – я снова посмотрела на гнома. Мой взгляд ему не понравился, и он попытался спрятать бутыль за спину. – А почему тогда не облили ей палатку и не подожгли?

Теперь Джей тоже обратил свое внимание на бутыль и задумчиво почесал нос.

– И правда. Го-о-ор? – вопросительно и требовательно протянул Джей.

– Слишком хорошая! – крикнул гном и решил сбежать от меня подальше вместе с самогоном. Не тут-то было!

– Лови его!

Оборотень на мой крик среагировал мгновенно – и вот гном уже висит в его вытянутой руке, а я отбираю бутыль с драгоценным содержимым, в которую Гор вцепился не только руками, но и ногами.

– Не отда-а-ам! – орал он.

– Мне для дела! – не сдавалась я и разжимала его пальцы один за другим. Джею надоела наша возня. Он свободной рукой забрал у гнома самогон и передал мне, а самого гнома отшвырнул подальше. Гном с самым несчастным видом и самой отборной руганью скрылся в толпе адептов, периодически оборачиваясь и грозя кулаком. А адепты все продолжали свое черное, но неблагодарное дело по сожжению палатки под свист и барабанную дробь.

– Надеюсь, это того стоило, – пробормотал Джей, проводив его взглядом. – С гномами ругаться рисковано.

– Надеюсь, самогонка действительно хорошая, – в свою очередь пробормотала я, встряхивая ее и внимательно разглядывая содержимое. И резко дернула Джея за рукав: – Пошли!

– Внутрь? – уточнил он.

– Внутрь, – подтвердила я и направилась вперед, сжимая в одной руке самогонку, а в другой – рукав оборотня.

– Ведьмочка, это бесполезно, мы за пять лет чего только не перепробовали, а он за это время только усовершенствовал свою защиту, – пытался вразумить меня Джей, пока мы продвигались к палатке, уворачиваясь от пролетающих мимо огненных шаров боевых магов.

– А вы не пробовали его сломить морально для начала?

Постановка вопроса оборотню понравилась, и теперь он тащил меня за собой, весь в нетерпении. Отогнул красный полог и пропустил меня с самогоном первую.

Внутри ничего не изменилось. Все тот же бардак и любовно лелеемая гоблином коллекция рваных отказных. А сам хозяин бардака и любитель отправлять адептов на отработку спал на одном из сундуков, свернувшись калачиком.

– Точно не проснется? – спросила я своего спутника.

Тот молча подошел к спящему, взял его на руки, поднял над головой и уронил на пол. Гоблин даже не пошевелился.

Я ногой расчистила место на полу и поставила бутыль в центр получившегося пятачка, сама села рядом и принялась ладошкой стучать по грязному полу, превозмогая отвращение.

– Фаня, Фаня, Фанечка, помоги, пожалуйста! Дело есть тяжелое, но и оплата соответствующая. Помоги, Фанечка, на тебя вся надежда.

Заспанный домовой не заставил себя ждать и появился в сопровождении вихря из соломы и цветов. Я первым делом вручила ему бутыль.

– Что случилось? – начал он сонно, но увидел самогон, сжал его крепче, чтоб не уронить, и тон сразу изменился. – О-о-о-о! Какой цвет! Сразу видно – качественный! Небось, черти гнали, они профессионалы! – Он еще поцокал некоторое время, разглядывая бутыль с разных ракурсов, и вспомнил про меня: – Анэлечка, хотела что-то?

Я кивнула и широким жестом обвела вокруг себя. Он проследил взглядом за моей рукой и изменился в лице.

– Ой-ей-ешеньки, – простонал Фаня и сполз на пол, обнимая бутыль.

Кажется, домовому стало плохо, у него случился культурный шок.

– Мы тебе поможем! – пообещала я. – А если не справишься, я Матрену могу позвать…

– Как это – не справлюсь? – рассердился домовой. Откупорил бутылку, сделал глоток, занюхал рукавом и огляделся вокруг уже гораздо смелее. – Сам справлюсь! Даже без вас! Особые пожелания есть?

– Есть! – дружно ответили мы с оборотнем и так же дружно указали на пол. – Чтобы об этих кусочках бумаги у него даже воспоминаний не осталось!

– Не сомневайтесь! – приосанился Фаня. – Все сверкать будет чистотой! А сундуки эти с хламом я в подземный мир отправлю, пускай перерабатывают.

Джей с чувством пожал домовому руку, а потом Фаня измерил палатку шагами и выгнал нас спать.