Армейская пора - Михаил Леккор

соответственно, их также вырвал. Только держался не за провода. Тонкие нитки быстро бы порвались. За пластмассовые разъемы хватался железными пальцами. Но все равно, вездесущая пыль, когда она только осела, представляла из меня машинного варвара.

И, тем не менее, когда я включил монитор, а потом на системном блоке нажал на кнопке «Вкл», то ЭВМ включился! Товарищ полковник от неожиданности открыл рот, вонзил свой орлиный взор во включившийся экран, словно там появилось нечто непотребное.

Порнуху наши разлюбезные враги скачали, так сказать совершили идеологическую диверсию? А что вы так на меня недружелюбно смотрите? Я, между прочим, половозрелый мужчина, женатый человек и нахожусь вдали от любимой женщины.

Тем более, посмотрел я на включенный экран. Обычная заставка Микрософт аж 286, такая древность! Покосился на полковника, тому, видимо, действительно никто не пишет, убрал разочарованно взгляд. Нет, брат, Микрософт тебе точно писать не будет, тем более на странице программного обеспечения.

А я перешел к другому компьютеру. Тоже, между прочим, не работающим, ха-ха. а если серьезно, то здесь было не в подключении. Физический аспект оказался совсем не при чем. Пришлось поработать.

Дело в том, что ЭВМ был привезен без программного обеспечения. Точнее говоря, машины были отдельно, программы отдельно. Да ладно еще на лазерном диске, на карточках! Вот, видимо, Сыромятников и перепутал их. Ведь оных же оказались десятки.

Пришлось перезагружать, что потребовало много времени. Но нет худа без добра, Назаров на меня стал смотреть более уважительно. Как же, сразу видно, что программист!

А потом наступило время обеда. Вот чем хороша армия, так это распорядком дня. Нет не все, конечно, но кушать всем хочется. Я не являлся исключением. И когда приближался полдень, все чаще поглядывал на часы. Впрочем, не только я, солдаты тоже посматривали. Ибо приказы — приказами, но издеваться то зачем?

Назаров, впрочем, придерживался такого же мнения. В надлежащее время он отправил солдат в столовую. Я полагал, что меня, как рядовой состав тоже отправят в армейский общепит, а сам Назаров отправится с офицерами в специальный кабинет для командира.

Дело в том, что столовая делилась на три неравных зоны — для солдат, где мест всегда не хватало, для офицеров, которым оказывалось свободнее, и для командира, чувствовавшего совсем комфортабельно.

Вот и полагал, что мы будем питаться соответственно, согласно чинопочитанию. Однако товарищ полковник моим мнением пренебрег. Все-таки он был старшим офицером, я же обычным солдатом, пусть и попаданцем.

В общем, солдаты пошли к себе, офицеры к себе, а меня товарищ начальник учебного центра направил к себе. Вот этого я никак не ожидал! Но поблагодарить официально, ну, в крайнем случае, повысить в недалеком звании, но ставить за свой стол, да…

Хотя, вскоре я вроде бы догадался, поскольку к нам на обед явилась дочь Назарова Вероника. Но и этот вариант оказался сугубо неверным, уж очень удивленным был товарищ полковник. И даже весьма недоволен.

Будь она помоложе, она бы быстро скрылась, спешно поев. Но Вероника уже была довольно взрослой, где-то возраста моего тела. И, главное, она и не собиралась обедать. Так, попросила стакан чая у солдата — официанта, дабы делать вид, что тоже занята за обеденным столом.

А в остальном я был прав, меня охмуряли. И ведь в этом я же оказался виноват! Почему мужчины всегда оказываются виноватыми перед женщинами?

Первоначально Вероника всего лишь хотела поблагодарить меня, ведь ее отец довольно жестко отругал ее. Потом молодой человек Ломаев легко доказал ему, что он не только не прав, но и ЭВМ не сломан.

Тут бы мне тихо промолчать, но стать декана восторжествовала, и я начал говорить. В итоге Вероника всерьез мной заинтересовалась. О, горе мне!

Глава 8

Тут ведь такое дело — я знаю, что у меня на личном фронте все прекрасно. И я свою Машеньку крепко люблю, а она меня ждет и надеется на мое возращение. Почему я так уверен? Да хотя бы потому, что к моменту моего ухода в армию она была уже на втором месяце беременности. И ее родители, зная об этом, уже в животе любили и обожали внука (внучку) и даже назвали Аркадием (если он) или Катей (если она).

Даже если гипотетически предположить, что жена вдруг радикально изменит свою позицию и разлюбит меня (ситуация совершенно фантастическая), то кому она такая нужна замужняя и с ребенком?

И полковник Назаров великолепно знает, что я женат, и мы с женой любим друг друга. Казалось бы, все уже кончено и даже говорить не о чем. Но вступает новый фактор — неисповедимая женщина по имени девушка Вероника и весь миропорядок рушится.

Нет, разумеется Машу я любить не перестал. Но проблема совсем не в этом. Она угнездилась в это девчушке, так красивенькой и хорошенькой, какими они бывают где-то в 17 — 18 лет. И взгляд ее любопытный и, по-моему, уже влюбленный. Господи, три слова всего сказано и два взгляда брошено!

И я, со своим старческим многолетним опытом понимаю, что это конец. Видел уже в прошлой жизни и на занятиях и даже в собственном деканате, как эти юные девушки мгновенно вспыхивают и как потом тяжело и мучительно их оторвать (если, конечно, представитель мужского пола хочет это). И при этом данная любовь может быть адресована кому угодно — сокурснику, доценту, даже мне, тогда уже немолодому декану. И ведь красивая вроде бы студентка, а так вляпается.

Он безысходности я смотрю в суп, прямо в его центр и чувствую, как краснею. Это очень просто — если ты ощущаешь, что щеки теплеют, то оно самое. И ведь кому объяснишь, что попаданец Олег Николаевич Ломаев, ныне уже собирательный персонаж из старого Ломаева и молодого пацана, здесь не причем! Само тело так реагирует.

И эти кто — и старый Назаров, между прочим, полковник и мой начальник, и молодая Назарова, что уже совершенно не важно, кем она является, активно отвечают. Полковник (ох!) очень неодобрительно, а Вероника, наоборот, тепло. Мол, давай, ты же тоже любишь меня, что напрасно пытаешь скрыть!

Охереть, как я пообедал, лучше бы с солдатами поел. Старослужащие, естественно, беззлобно поиздеваются, но зато не будет вот таких нехороших проблем. Однако, ешь давай, сейчас не хочется, а потом сил не будет. А ведь это армия и усилий окажется надо много.

Обед закончился под бенефис Вероники. Как она… м-м… откровенно задолбала. Скосил взгляд на полковника. У того взгляд замученной зверушки, которую