Война кланов. Книга 2 (СИ) - Кристина Михалева

ты ненавидишь невиновного? Но можно ли назвать невинным человека, кто совершил убийство собственными руками, хоть и находясь под магической клятвой? Сомнения стали моими спутниками, как и сжигающая ненависть. Воспоминания рождает память и я был готов на многое, чтобы избавиться от них. Не помнить то, что случилось. То, что изменило мою жизнь на ДО и ПОСЛЕ.

— Ты пришел ко мне добровольно. Смелый поступок, который будет вознагражден. Так готов ли ты заплатить цену? Стать моим — душой, разумом и плотью? — глухой голос, казалось, раздавался одновременно отовсюду. Он проникал внутрь меня, находя самое сокровенное и выворачивая это наизнанку.

— Да, — мой ответ был прост, но он вновь всколыхнул во мне ненависть, а следом и боль. Воспоминания предстали перед глазами. То, что совсем недавно мне показал Леандор, младший брат короля Марка и его советник. Кора с перерезанным горлом и пустым взглядом, смотрящим вдаль. Она ждала меня, но так и не дождалась. Единственная, кто был предан мне и всегда любил. Я отомщу, обещаю. Они все заплатят.

— Цена принята.

Боль пришла неожиданно, вгрызаясь в кожу, раздирая ее до кости. Чернота окутала меня, не щадя, словно пытаясь выжечь во мне саму жизнь. Мой крик потонул в ней. Я забился, ища спасения, но не находя его. В бездне загорелись красные глаза в немом обещании скорой победы. Ты не один. Мы с тобой. Подчинись и обрети свободу… Голоса шептали, перебивая друг друга, приказывая и умоляя, требуя и прося. Обещая вечную жизнь и право на месть. Агония словно рождала меня заново, даря сладкое послевкусие от предвкушения мести. Да, я хочу этого. Я больше не хочу страдать, а потому… подчинился.

Первородная тьма окутала меня, силой вливаясь в душу и тело, струясь холодом в крови. Приобретенная сила дарила невиданное могущество и власть. Больше боли не было, а сердце… остановилось навсегда.

— Сделка заключена. А теперь… возрадуйся своему Повелителю, темный властелин.

— Служу своему Повелителю до последнего вздоха, — преклонив колено, я поклонился, желая только одного — убивать. Ненависть стала оружием, которым я собирался насладиться так, как никогда раньше. А разве раньше что-то было?

— Что ж, Даймон. Пора начинать…

Савар’ра, АМКиС

Душераздирающий крик Марисы заставил меня подскочить как ужаленную. Встав в боевую стойку, я ошалело осматривала комнату, но никакого врага не находила. Мариса металась в кровати, ногтями раздирая грудь. Крик перешел в вой боли, и я метнулась к ней, крепко ухватив запястья.

— Мариса! Мариса! Очнись! — жуткая гримаса боли на ее лице привела меня в растерянность. Я не знала, что могла сделать. Навалившись на нее, чтобы она перестала себя ранить, я вновь попыталась воззвать к ее разуму. — Что такое? Мариса, ну пожалуйста… помоги мне…

«Ее связь с парой оборвалась»

«Что?»

Я замерла, не в силах поверить в услышанное. Мариса забилась и, издав последний протяжный жалобный стон, обмякла. Она безучастно смотрела в потолок, как будто больше не могла найти в себе силы жить. Оглушенная словами Хами я сползла на пол.

Даймона больше нет?

Его нет?

Я больше не увижу синие глаза и не смогу признаться в том, что он мне дорог?

У меня больше не будет возможности попросить прощения?

Даймона нет. Его нет! Не-е-ет!!! Этого не может быть! Так не должно было произойти! Он обещал, что мы встретимся!!! Пусть он отомстит, но будет жить!!!

— НЕ-Е-ЕТ!!! — услышав громкий крик, я не сразу поняла, что он сорвался с моих губ. Кто-то пытался обнять меня, удержать, но душевная боль была такой силы, что я перестала себя контролировать. Все перестало для меня существовать.

— Мы свободны…

Кирианкхэркрон Лэстер Рубин

Я ворвался в комнату девчонки под бешеный стук сердца. Все было не так. Ее боль как лава пожирающее сердце колющими ударами отзывалась во мне. То, что я увидел, повергло меня в еще больший ужас. Мариса лежала без сознания на кровати в разорванной одежде, на ее груди были глубокие царапины от ногтей, а на виске виднелись следы крови. Но не это меня напугало, а скрюченная фигура хамор’ро. Она рычала, смотря в настежь распахнутое окно.

Как только я вошел, она обернулась. В темноте комнаты ее красные глаза светились так ярко, что в них я прочел безумие. Савар’ра потеряла контроль.

— Успокойся, Хами. Тебе надо отдать контроль моей Ар’ри. Все будет хорошо, я обещаю.

— Вы все обещаете… знаешь сколько лет я существую и сколько было тех, кто говорил мне эти слова, не выполнив их? — каждое брошенное слово било наотмашь — в нем сквозила многолетняя боль и ненависть, заставляющая отступать. — Меня называли Кровавой Леди, когда я уничтожила берсов посмевших напасть на наш мир; Безумной бестией, когда ответила войной роду ханли, дерзнувших оскорбить мою дочь. И знаешь, что я сделаю теперь? Нет? Я обреку ваш мир на гибель, но вначале… я решу проблемы Савар’ры. Слабая оболочка, не способная взять контроль надо мной…

— Пусть тебя когда-то так называли, но теперь у тебя есть новая жизнь. Шанс все изменить.

— Мой пламенный дракон… — она горько улыбнулась, с разочарованием глядя на него, — … у меня было много шансов и поверь, кем я только не была в тех жизнях, но это… Она не научится держать их под контролем, не умеет разделять НАС.

— А ты ей помоги. Зачем разделять, если можно слиться и направить общую силу на врага? Наш род мог существовать только так. Сила идет к силе.

— Я? Помогать неопытной девятнадцатилетней девчонке⁈ Дракон, ты смеешься надо мной?

— Вы — едины, так почему ты продолжаешь сопротивляться и делать все по-своему? Научи ее, позволь ей стать частью себя. Покажи ей себя.

— Я убийца. Девчонка не сможет выдержать мое прошлое.

— Не берись решать за нее. Я на вашей стороне. Вы не сможете друг без друга.

— Ошибаешься, хвостатый! — зашипела она, недовольно поведя крыльями.

— Я прошу только лишь попробовать. На нее и так все навалилось. Дай ей шанс.

— Хорошо.

Пару минут ничего не происходило, но я видел, как она напряглась, словно в ней происходила внутренняя борьба. Я не мог звать свою Ар’ри, однако пробовал аккуратно дергать нашу связь с ней, отчетливо видя потоки магическим зрением. Мне нужно было, чтобы она услышала меня и… вернулась. Почему-то это стало для меня единственно