Олег Антонов - Василий Захарченко

ПЛАНЕР, ЛЮБОВЬ МОЯ

Итак, первый слет планеристов в Коктебеле. 1923 год. Страна растерзана гражданской войной, разрухой, голодом, но энтузиасты завоевания воздушной стихии уже стремительно рвутся в бой.

Почему Коктебель?

Говорят, вот какая история подсказала это место, ставшее потом традиционным на многие годы для отчаянных энтузиастов, из которых в конце концов выросли и сформировались всемирно известные конструкторы-гиганты С. В. Ильюшин, О. К. Антонов, А С. Яковлев, С. П. Королев, оставившие решающий след в мировом авиастроении и космонавтике.

Было это в 1910 году, когда Коктебель был еще небольшим поселком, прославленным лишь тем, что на пепельно-желтом берегу его залива живет удивительный русский поэт и художник с мировым именем Максимилиан Волошин.

Бородатый гигант с загорелым лицом, в древнегреческой тунике и широкополой шляпе, он бродил по окрестным, выжженным солнцем холмам, опираясь на пастушеский посох.

— Чудак, — говорили о нем местные жители. — У него не все дома.

Но дома были все…

Он писал вдохновенно-классические стихи в стиле французских импрессионистов и рисовал фантастические акварели на мокрых листах бумаги. В день по нескольку штук. К нему изредка приезжали известнейшие братья по перу и кисти — поэты и художники, восторгаясь голубизной залива и драконовидным гребнем Карадага.

В остальное время он оставался один со своей законной спутницей Марией Степановной — женщиной простой и милой.

Приехал сюда как-то из Феодосии от своего прославленного дяди, знаменитого художника-мариниста Айвазовского, его красавец племянник, тоже художник Константин Константинович Арцеулов. Но был он не только художником. Был он уже в то время прославленным военным летчиком и планеристом. Интеллигентный сорвиголова, с профилем английского лорда и аристократическими манерами представителя голубых кровей.

Многое сближало Арцеулова с Волошиным. Они вместе гуляли по окрестным холмам, любовались фантастической природой Коктебеля, спорили об искусстве, о море, о небе.

Повернувшись лицом навстречу теплому ветру, дующему с моря, Волошин из уважения к водной стихии однажды снял свою знаменитую шляпу и с картинным жестом художника чуть подбросил ее в воздух.

Произошло чудо. Вместо того, чтобы упасть к ногам на выжженную траву склона, шляпа неожиданно поднялась вверх и зависла где-то там, высоко над головой, словно не желая падать на землю.

— Черт возьми, здесь же можно запускать планеры, — восторженно воскликнул Арцеулов. — Смотрите, какой мощный восходящий поток!

Не знаю, оценил ли это виновник чуда, прославленный поэт, но Арцеулов безусловно запомнил воздушную загадку Коктебеля.

И когда в кружке «Парящий полет» встал вопрос о месте первого планерного слета, Константин Константинович настоял именно на Коктебеле, пользуясь своим авторитетом руководителя кружка.

Итак, первый планерный слет страны — безусловно, событие.

Желая передать атмосферу того времени, я хочу процитировать отрывок из статьи участника первого слета, летчика и журналиста Е. Ф. Бурче, напечатанной в те дни в газете «Комсомольская правда»:

«Зарождение планеризма относится к 1922 г., когда почти одновременно организовались планерные кружки в военно-воздушной академии и кружок „Парящий полет“ при научной редакции „Воздушного Флота“.

В 1923 году оба кружка приступили к постройке планеров. К осени 1923-го было построено 9 планеров. Надо было завоевать право на существование, преодолеть насмешки, обвинения в бесполезной трате денег. Только в ноябре 1923-го выхлопотали 3 платформы и один товарный вагон. Десятки часов простаивали на каждой товарной станции. Лишь на восьмые сутки приехали в Коктебель. Дни уходили на доводку потрепанных в пути планеров. Из 9 летали только два — А-5 Арцеулова и „Буревестник“ Невдачина.

Наконец Юнгмейстер на А-5 — летит 40 минут и планирует в долину Бараклю. Это был первый парящий полет советского планера. Позже планерист продержался в воздухе 1 час 2 минуты и вернулся на место, с которого взлетел.

На этом закончился наш первый слет. Дело стронулось с места. В 1924 г. я насчитал уже 50 планеров, прибывших на второй слет со всех концов республики. И, кроме одного, все они летали. Это была уже настоящая победа. Полеты производились на северной части горы Узун-Сырт. Ветер „южак“, обтекая крутые склоны горы, создавал динамические потоки, на которых планеры совершали свой полет».

Да, из 9 прибывших тогда на слет планеров летало только два. Но пусть не скажут, что первый блин получился комом. Первый полет планера А-5 Арцеулова под водительством Леонида Юнгмейстера открыл начало невиданным успехам. Ведь именно здесь, на коктебельских склонах, были на протяжении будущих лет поставлены самые выдающиеся планерные рекорды мира, державшиеся десятилетиями. Это понимали многие.

Вот что писал о первом слете ученый-аэродинамик, профессор В. П. Ветчинкин:

«Русские планеры, построенные совершенно самостоятельно, без всякой копировки заграничных образцов, по своим летным качествам не уступают лучшим парителям, а русские летчики за три недели достигли таких же результатов, каких в Германии достигли лишь на третий год планерных соревнований».

Олег Антонов и его товарищи не могли принять участие в первом слете: «Голубь» не был еще готов — его только начали строить. Об этом торжественно сообщала местная печать, немногословно отметив главное.

«Постройка планера в Саратове» — так называлась заметка в «Саратовских известиях» от 29.3.1924 г.

«Саратовское отделение ОДВФ впервые приступило к постройке планера (аэроплан без мотора) по чертежам молодого конструктора О. Антонова. Чертежи планера с одной парой крыльев (тип моноплана) утверждены, и отпущены средства и материалы на постройку, которая производится в помещении техникума под руководством и наблюдением конструктора и при участии студентов техникума».

Дело шло, видимо, неплохо. В последующих номерах читаем:

«Торжественное заседание чествует конструктора мастерских ОДВФ т. Антонова, проделавшего большую работу по организации при мастерских кружков планеристов, самостоятельно построивших планер и несколько моделей, одобренных Москвой.

Планер работы Антонова примет участие в состязаниях планеров в Феодосии».

Да, «Голубь» в те дни уже готовился ко второму слету в Коктебеле, что недалеко от Феодосии. И что интересно, по существу, 65 лет тому назад дело Воздушного Флота страны было общенародным, волновало буквально всех.