Таинственный свет луны - Шеннон Дрейк

— Боже, лейтенант, вы заговорили на казенном полицейском языке! А как хорошо начали — проявили ко мне неподдельный интерес, даже сделали комплимент, и я уже было решила, что заинтриговала вас как женщина… — С этими словами Мэгги поднялась.

Шон схватил ее за руку и остановил. Устремив на Мэгги взгляд своих синих глаз, он сказал:

— Вас не назовешь ни глупой, ни чрезмерно застенчивой, мисс Монтгомери, и вы не сомневаетесь в своих женских чарах.

Она попыталась высвободить руку, но он не отпуская ее.

— Что с вами случилось? — осведомился Шон. — Вы же сами просили, чтобы я разговаривал с вами честно, ничего не скрывая.

— Да, честность — великая вещь, — раздраженно отозвалась Мэгги. — Поэтому нам незачем играть в детские игры.

— Какие, к черту, игры? Я и в самом деле хочу вас получше узнать.

— А что, если этого не хочу я?

— Неужели вы не хотите даже переспать со мной?

— Что? — Мэгги поразила такая наглость.

Шон иронически улыбнулся:

— Извините, как-то само вырвалось. Правда. А вы, между прочим, могли бы пропустить это мимо ушей или обратить все в шутку. Вас, похоже, оскорбило, что я, приударяя за вами, преследовал свои собственные, чисто практические цели? Так вот, скажу вам всю правду: я таскаюсь за вами, потому что вы мне чертовски нравитесь. К тому же наши семьи в незапамятные времена были довольно близки — так что у меня есть еще и такое оправдание. Позвольте же мне доказать вам, что моя служебная деятельность не имеет к этому никакого отношения. Разрешите мне побыть с вами в джаз-клубе!

— Знаете в чем ваша беда, Кеннеди? — спросила Мэгги.

— Недостатков у меня хватает, но вы, судя по всему, раскопали что-то особенно мерзкое.

— Вы опасный человек! — сказала она.

— Почему?

— Вы замышляете что-то ужасное!

— У меня множество замыслов.

— К сожалению, мне недосуг углубляться в них, потому что мои подруги давно уже заказали десерт и ждут меня.

— Готов поспорить, что они на время о вас забыли — к ним подсели мои друзья.

Мэгги, удивившись, крутанулась на сиденье. Шон оказался прав. К Сисси подсел парень, которого она называла Адонисом, — настоящий великан с черной кожей. На свободном же месте рядом с Энджи расположился Джек Делони.

— Красивые парочки, верно? — спросил Шон.

— Этот черный Адонис тоже полицейский? Так сказала Сисси. Но что же получается? Слуги закона размножаются прямо на глазах!

— На самом деле его зовут Майк. А того, что поменьше ростом, — Джек. Вы его уже видели. Что же до слуг закона, которых, по вашему мнению, здесь слишком много, скажу одно: их не любят только те, у кого есть что скрывать. Вот вам, к примеру, есть что скрывать?

Мэгги поежилась: взгляд у Шона был пронизывающий, и смотрел он на нее с таким видом, будто давно уже постиг искусство чтения мыслей.

— Как я уже вам говорила, сутенера и девицу на кладбище я не убивала.

— А я уже вам говорил, что в убийстве вас не обвиняю. Я просто хочу знать, что вы скрываете.

— Ничего не скрываю — а впрочем, думайте как хотите.

— Еще один вопрос: вы позволите мне сопровождать вас?

— Я иду к своим подругам.

— А вам не кажется, что вы будете за их столиком пятой спицей в колеснице?

— Если так, я вообще уйду — и поеду домой спать.

— Вы живете на плантации Монтгомери?

— Ну… я провожу там некоторое время. Но у меня есть свои апартаменты в здании фирмы. — Мэгги понимала, что ей и вправду лучше всего уйти, но всячески оттягивала этот момент, поскольку Шон все больше возбуждал ее любопытство. — А разве у семейства Кеннеди нет плантации?

— Как не быть? Есть. На берегу Миссисипи. Правда, сейчас наши владения сильно уменьшились в размерах. Зато рядом появилась и разрослась забегаловка Кинга — там подают гамбургеры, — Вы любитель гамбургеров?

— Вот еще! Просто Кинг вытеснил нас. В сущности, от плантации осталось лишь несколько жалких акров. Правда, есть еще дом — очень красивый. К счастью, моя младшая сестра вышла замуж за архитектора и он помогает нам содержать дом в порядке. Нам — это моему отцу и мне.

— Ваш отец жив… Вам повезло!

— А ваши родственники и близкие?

— Все умерли — вернее, вымерли. Монтгомери никогда не были особенно плодовиты.

— Очень жаль.

— Почему?

— Потому что вы очаровательны. Будь на то моя воля, я бы вас клонировал, чтобы в мире не переводилась красота.

— А вы, оказывается, льстец.

— Правда? По-моему, я чаще говорю дерзости.

— На то вы и полицейский.

— А вы абсолютно невинное существо. Не забыли еще?

Она рассмеялась и тряхнула головой:

— Никак не пойму, что вы от меня хотите.

Шон пожал плечами:

— Что ж тут непонятного? Я хочу, чтобы вы подумали и ответили, кто из ваших сотрудников знает об этом деле больше, чем показывает.

— Если мне что-нибудь придет в голову, я обязательно вам сообщу.

— Может, вы не поедете домой и мы с вами присоединимся к остальным?

— Хм… Пожалуй…

— Я навязываюсь вам в компаньоны исключительно для того, чтобы вы не чувствовали себя за их столиком одинокой и покинутой. Разумеется, ни о каком «переспать» не может быть и речи!

Мэгги всмотрелась в его красивые, немного резкие черты и улыбнулась:

— Все у вас невпопад! То вы недооцениваете мою невинность, то преувеличиваете ее. На самом деле я уже большая девочка и ничего не имею против близости с приятным мужчиной — особенно если он соответствует моим запросам.

С этими словами она направилась к столику, за которым любезничали со своими новыми знакомыми ее подруги.

Джейн Доу убили в среду, а Энтони Бейли — в пятницу. По городу поползли самые невероятные слухи, ко, когда утром в субботу вышли газеты, сообщения об этих убийствах были на удивление сдержанными. Корреспонденты не спешили обвинять во всех смертных грехах полицию, как опасался Шон.

Неожиданно для него журналисты сосредоточили внимание на истории вопроса и стали вспоминать похожие случаи, произошедшие в Новом Орлеане. Это не составило особого труда, поскольку картина преступлений, совершавшихся в этом городе, всегда отличалась от того, что случалось в других городах Штатов. В частности, в Новом Орлеане по-прежнему практиковали жрецы культа вуду и других, не менее кровавых и диких культов. Здесь были не редкостью люди, которые не только именовали себя вампирами, но и считали себя таковыми. Под личинами жрецов, поклонников различных культов и доморощенных вампиров подчас скрывались самые настоящие преступники, чувствовавшие себя в этой среде вполне комфортно.

Всем этим царством тьмы в городе заправляла некая Мари Лаво, не только верховная жрица культа вуду, но по совместительству еще и владелица многочисленных тайных домов свиданий, секс-клубов и секс-шопов.